— Ээф, фейфаф бы на офтроф. Дефофек, мофито или фекф на пляфе и дофку для ферфинга, — сказал Вадик, глядя на остров, к которому мы подплывали, — Это Таффо, золотые пефки и фамые крутые мефтные волны. — Ага, ждут тебя там с распростертыми челюстями, — к нам подошел Леха, принес мне пачку патронов для «шмайсера», — Красиво стоят. — Кто? — Вон та группа в полосатых купальниках, — Леха хмыкнул и показал на полосу пляжа, открывшуюся за деревьями. Пляж был битком заполнен зомби в ярких цветастых одеждах. Туристы, рыбаки, беженцы, кто решил укрыться на острове и пропустил кого-то мимо карантина. Плотность тел на квадратный метр песка, как на наших черноморских курортах в первую ковидную изоляцию. — Нафуй с пляфа! — Вадик вытянул шею, стараясь рассмотреть, на сколько рядов тянется толпа. — Мофет закроем им фезон и офтров фебе фаберем? Нам фе нуфнее, да, Леф? Ответить Леха не успел. Раздался гудок с головного катера и на всех лодках, где были мачты, подняли белые флаги. — Готовность десять минут, — донесся голос Леонидыча, усиленный рупором, — Огонь не открывать! Нас уже встречают! Глава 20 «Глобалы» прекрасно обжились на острове. Отреставрировали и расширили причал, возле которого на якоре стояло два боевых катера по типу, как у береговой охраны, только со стволами покрупнее. Укрепили стену старого форта, шов между старым, заросшим мхом камнем, и блестящими стальными листами, росчерком молнии шел по всему периметру высокого забора. Помимо ржавых коричневых пушек, которые, скорее всего, оставили для прикола, я насчитал с десяток стволов посовременней. По углам забора, перекрывая весь причал, расположились пулеметные гнезда. Судя по характерному торчащему стволу — это немецкие MG3, способные выдать почти полторы тысячи выстрелов в минуту. Тоже не сказать, чтобы новье, но с таким и на Шекхед не стремно поохотится. Над деревьями, метров за двести, за забором торчала крыша особняка в современном стиле — прямые углы, много бетона, стекла и металла. Над ней стояла зенитка, развернутая в сторону пристани, а по бокам явно залегли снайперы. Я заметил почерневшие ямы в песке по обе стороны от причала — либо минное поле, либо пристрелка из минометов. Может, я и переоценил наши возможности, многих потеряем, пока прорвемся. Первым на землю выкатилась «пиранья», за ней микроавтобус с нашими лидерами. Остальных пока придержали. Тафари отчеканил несколько команд в рацию, и лодки бросились врассыпную, окружая остров. Дедушка Лу остановил наше посольство метров за пятьдесят до ворот и перелез к нам на броню. В одной руке белый флаг, в другой матюгальник. Начал он издалека, медленно и четко проговаривая слова по-английски. А я переводил для наших. Мол, мы объединенные силы нового Фритауна. Пришли с миром, хотим поговорить, владеем важной информацией и бла-бла-бла… Кричал Лу пока в пустоту. Над забором мелькали лица бойцов «Глобалов», но так — скорее из любопытства. А вот наше воинство, оставшееся у нас за спиной, явно нервничало. На черной коже уж очень отчетливо проступали светлые костяшки сжатых на оружии кулаков. То и гляди палить начнут. Я улыбнулся, высмотрев среди наших пиратов два островка спокойствия — Фламинго и Метеорку. Еле отбился от них, когда встретились, много эмоций было и обещаний, что больше от них не сбегу, а сейчас будто не на стрелку приплыли, а автобус ждут на остановке и семки щелкают. Дедушка Лу смочил пересохшее горло и пошел по второму кругу. И, похоже, нас услышали. Ворота бесшумно, только привод зашелестел, стали разъезжаться в стороны. И нам навстречу выехал черный бронетранспортер «Глобал корп». — Это фто ефе фа табуретка? — Вадик аж высунулся из своего люка. — Пума, — включил знатока Леха, — В Бундесвере на вооружении, только я что-то не слышал, чтобы их на сторону продавали. — Пуфка-то у ниф помофнее будет, — вздохнул Вадик. — Ясен пень, там пятидесяти миллиметровка в башне, плюс пулемет, плюс гранатометная установка в корме. Я уж про защиту молчу. Там модули динамической… — Символично, хоть кино снимай, — я перебил Леху, ни в раз не поверив в его “молчу”. — Ага, согласен. — Я фато не фоглафен или кукуфа поефала уфе? Черная «пума» подкатила к белой «пиранье» и остановилось метров за десять, не глуша двигатель. И пусть пиранью никто добрым существом не назовет, но смотрелись мы красиво. Белое против черного, добро против зла. Как говорится, будем посмотреть, у кого зубки острее. Башня «пумы» зажужжала, нацелив пушку аккурат на Дедушку Лу. Люк башни открылся и из него вылез мой старый знакомый — Дуглас. А над забором стали появляться бойцы «глобалов». Я заметил парочку знакомых лиц из «Красных волков», но не ближний круг. Парни меня узнали, один (по прозвищу Косой) даже подмигнул. А, может, и показалось — кличку-то он не просто так получил. — Господа, вон тот… — Дуглас показал на меня пальцем, — Остается, а остальные проваливают. Пока предупреждаю по-хорошему. — Мистер МакКорти, вы не понимаете, — Лу опустил рупор и стал говорить тише, — нам нужен алмаз, который «Глобал корп» похитили из старой шахты. Мы не уйдем. Мы просто не можем уйти, или все в этом городе погибнут. Вы не отсидитесь на острове, вас это тоже коснется. Пока Лу говорил, из ворот выехал открытый джип «Вранглер» с новыми бойцами. И тут я уже чуть не хрюкнул от радости, узнавая своих. За рулем сидел Мирный, а на пассажирском сиденье — Платон. А, значит, и Бамос где-то рядом, смотрит на нас сквозь оптический прицел. Над забором тоже стало больше «волков» — Печенег, Злобный, Арамис, Яр… Без суеты, не привлекая внимания, они рассредоточились между «глобалами». — Платон, дай пять минут этим голодранцам и, если не свалят, позаботься, чтобы они навсегда забыли сюда дорогу, — Дуглас перевел взгляд на моего бывшего начальника, — И голову вашего волчонка принеси. Надеюсь, ты не забыл нашу сделку? — Наша сделка была — не вмешиваться, — пожал плечами Платон и выдержал злобный взгляд Дугласа, — Вот мы и не будем вмешиваться. — Ты за это поплатишься, — Дуглас сплюнул и стал спускаться в башню, прикрываясь люком, — У вас контракт. Или это тоже пустой звук для вашего отряда? — По контракту мы должны защищать, — кивнул Платон и обвел рукой наше воинство, — но ведь никто не нападает. С белым флагом пришли. Дуглас приложил палец к уху и что-то прошептал в рукав. Над забором резко лязгнуло оружие, несколько стволов поднялось в нашу сторону. Дедушка Лу вздрогнул, но с места не сдвинулся. Только крепче схватился за древко с флагом, будто за бетонным столбом прячется, а не за сухой и кривой хворостиной. Я не дергался, только верхняя губа поползла вверх в полуулыбке. Почти сразу послышались тихие короткие команды на ломанном английском вперемежку с русским: стоп, тихо-тихо, не балуй, дай поговорить, пусть сами порешают… Все тихонько, без нервов. Вроде как не пираты против ЧВК и не общедомовое собрание жильцов с управляющей компанией, а просто мило беседуем. Но тлеет вокруг фитилек нервного срыва и последующей бычки. Одно резкое движение, и все начнут палить во всех. Я прям готов был молиться, чтобы у кого-то из пиратов палец на спусковом крючке не свело. Дуглас побагровел, но пороть горячку не стал. Посмотрел на меня, как в том фильме, где: “взвесили, измерили и признали непригодным”, а потом сказал: — Окей, хочешь что-то забрать у меня, так заходи и попробуй. Сам. Дуглас скрылся в башне, и «Пума» дала задний ход. Но ворота за ней не закрылись. Платон улыбнулся, кивнул мне и позвал проследовать за ними на своих двоих. — Спасибо, — только и успел я сказать, проходя мимо Платона, когда Мирный сграбастал меня в свои объятья. — Сочтемся, мы итак тебе должны, — ответил Платон. — Ты, главное, не помри, а то совсем неудобно будет. — Да, отвали ты, сейчас ребро треснет… — я, наконец, высвободился от Мирного, но и то потому, что он заметил Катьку и поспешил к ней, — Чего ждать? — Махач будет, осторожней с ним, у старого лиса в запасе столько козырей, что даже моргать опасно, — Платон чуть стиснул мое плечо, я ответил тем же. И в этих жестах как-то сразу все было сказано и закрыты все вопросы. Чай не кисейные барышни сопли разводить, да обидками мериться. Платон действует в интересах себя и отряда. Я всегда это знал и сейчас не исключение. Дает мне шанс свалить Дугласа, значит ему это выгодно. Завалю Дугласа, и все окажутся в выигрыше. Я прошел мимо ворот во двор особняка, поглядывая по сторонам и изучая обстановку. С одной стороны, ряды армейских палаток, с другой — парковка техники. Старые развалины, вход в какие-то катакомбы, перекрытый ярким скотчем. В центре двора круглая площадка с газоном, вокруг которой к дому подъезжали машины. Диаметр чуть больше двадцати метров. Газон сильно притоптан, на земле видны подсохшие темные пятна, а по кругу вместо заборчика воткнуты шесты с головами зомбаков. — И вы туда же? — я покачал головой, — Хоть людей-то еще не едите? — Что? А ты про это, — Платон улыбнулся, а потом передернул плечами, — Тренировочная площадка просто, чтобы к мертвякам привыкнуть. К кругу стали подтягиваться люди. Как парни из волков, так и основа «глобалов». Красавцы, хоть сейчас на кастинг в роли Солдатов удачи. Двое особенно бросались в глаза — панамы, солнечные очки, бороды, как у солистов Зи Зи Топ, камуфляж с полным обвесом и такие же стволы. Рукава закатаны до локтей, черные татушки, начиная от набитых перстней на пальцах, заканчивая рунными символами, уходящими под рубашку. — Личные телохранители Дугласа, — шепнул Платон, — не парься, Бамос их контролит. — Принял, — я начал разминать плечи и шею, будто боксер перед выходом на ринг. — Правила-то какие?