— Не удивлюсь, если под ногами у них ещё и жуки трутся, — прошептал Саня. — Мирный, огнемет не проеби. А то жалко будет. — Ну сколько раз повторять? — хохотнул наемник. — В сердце военного отсутствует место для жалости. — Ага, если по жилам и венам течет бензин, а лучше напалм, то тогда добро. Я спокоен. — Дофтали трепатьфя. Кофмоф, куда едем? — На одиннадцать часов видишь будку? — я дождался, пока Вадик кивнет. — Обходим ее слева, потом под холмом вдоль стены рвем ко входу. Мы спешимся, а вы прикройте нам спину. Зомби нас заметили. Несколько шаркунов из первых рядов потянулись в нашу сторону. Дошли до сломанного шлагбаума и будто упёрлись в невидимую границу. Скалили зубы, кривя шеи, но дальше не торопились. Вся колонна втянулась на пригорок, в канале послышались возбужденные возгласы на разных языках. В основном испуганные. Одна техничка, а за ней и вторая, перегазовывая стали пытаться развернуться, толкаясь бамперами о соседей. Ждать больше было нельзя. — Бамос, пума первая, — я заорал в рацию. — Валим всех! Точный выстрел из пушки с броневика "глобалов" эхом пронесся над шахтой, перебив стройный гул моторов и возню мертвяков. "Крот" выкопавший тоннель в самой верхней точке потерял здоровый кусок мяса вместе с одной из конечностей. Остальные лапы подломились, и он кубарем покатился с холма, разогнался и рухнул на толпу шаркунов, разминая и разбрасывая их. Это был сигнал. И для нас, и для зомби. Несколько техничек, кто успел проехать вперёд и выстроиться в ряд, открыли огонь из пулеметов. С шипением и свистом с ближайшего к нам грузовика выстрелили из РПГ. Гора вздрогнула и загудела. Протяжный вой, усиленный новыми тоннелями, пронесся из всех щелей. Орда ломанулась на нас. Глава 24 Я прикинул, что наша банда способна за какую-то минуту выпустить больше шести тысяч пуль. И мы это сделали. Шаркунов косило, как костяшки от домино. Падали первые ряды, от гранатометных выстрелов разлетались тела в глубине орды. И все бы ничего, но они вставали и перли с удвоенной силой. К кучности, которую выдавали отряды анклава, вопросов не было. Жарили со всех стволов так, что Чапаев с Анкой-пулеметчицей от зависти захлебнулся бы. Но о точности, к сожалению, речи не шло. Мы отвоевали кусок дороги и смогли на скорости пропихнуть несколько техничек, взяв шахту в полукольцо и обеспечив почти перекрестный огонь. Зомбаков крошило, сминало и отбрасывало, но контрольный в голову в лучшем случае получал каждый десятый. Остальные, теряя скорость, поднимались, хромали, ползли, но тянулись к машинам. Где их уже чуть не строй щитов Камаджоров встречал. Работали слаженно, но каждую минуту то один, то другой мечник, поскальзывался и пропадал под грудой тел зомбаков. Три технички не справились с наплывом прыгунов и циркулей, либо затупили, либо банально не успели перезарядиться. Волна попросту смяла их, облепив телами и перевернув одну, пока остальные забрасывали гранатами. И пусть размен был в нашу пользу, но и мы не продвинулись. Задние ряды зомби давили, а на свободное место из тоннелей, выбегали все новые монстры. Спотыкались, падали, и, смешиваясь с грязью, комом неслись вниз. Тесня всю орду так, чтобы первые напирали все сильнее. Наши машины растянулись широким фронтом, проскочив мимо шлагбаума и растянувшись вокруг шахты полукольцом. Забор из рабицы в большинстве мест упал под телами шаркунов, лишь немного сбивая скорость. В рации то и дело звучали команды Соломона и Лехи, каждый отвечал за свою группу. «Идём в два ряда...» «Стрельба по очереди, пулемет молчит — работает поддержка...» «Технички не лезть, пропускаем грузовики...» «Сбивая уродов с кузова...» «Оттягивает на себя, дайте бетеэрам пройти...» Мы взяли максимально влево, закупорили все люки и тихим ходом пошли вперёд. Как ледокол, проталкивали шаркунов, то отбрасывая под колеса, идущей сбоку «пумы», то подминая под себя. С каждым метром скорость падала, а двигатель, наоборот, гудел все натужней. Крышу броневика облепили зомби, скребли когтями, пытаясь всковырнуть нашу консервную банку. Под колесами чавкало, хрустело и выло. «Пиранья» совсем как большая рыба, переваливаясь с бока на бок, рывками, двигалась вперёд. Каждые два метра, резко сдавая назад и, с рыком, прыгала вперед. Я приник к смотровому окошку, по большей части разглядывая гнилые зубы и рваные щеки. Аккуратно, только когда был уверен, что попаду в голову, простреливал через маленькую бойницу. Справа взорвалась техничка, но даже вспышки не было. Четыре слоя зомби разметало в разные стороны от взрыва нескольких гранат. Не захотели парни обращаться, сами ушли и с собой кучу мутантов забрали. — Крот прямо по курфу, — по крику Вадика бронетранспортер затормозил, я стукнулся лбом о перегородку и промазал в шаркуна, которого целил, но видел, что попал в следующего. Машину бросило вправо, но мы будто на камень натолкнулись. Бронетранспортер накренился, с левого борта к нам прилипла волна зомби, пытаясь нас расшатать и перевернуть. Помогла «пума» — открыв огонь из пушки в толпу перед нами. Я бросился к левому борту и, уже не целясь, выпустил несколько коротких очередей сквозь бойницу. Гильзы зазвенели по стенкам, обжигая сидящего впереди Саню. — Космос, мля, редиска, ты горькая, в карман себе пуляй! — Сорян, — я повернул «глок», чтобы гильзы летели сразу на пол, — Все на левый борт, поднажмем! Как могли в тесном кузове, толкаясь и прилипая друг к другу, народ бросился на левую сторону, с которой нас раскачивали шаркуны. Мирный приоткрыл люк и бросил подряд две гранаты. Ударило в метрах двух в толпе. «Пиранью» подпихнуло взрывной волной оторванных конечностей, приподняло ещё выше и отпустило обратно. Колеса сцепились с землёй, движок взревел, и мы проскочили сразу на десяток метров вперед. И погнали к входу в шахту. А потом пошел дождь. Тяжелый серый поток, будто шпарят ведрами. Видимость упала не то что до нуля, она стала отрицательной — зомби сливались с камнем и грязью, каша из мертвых и раненых шаркунов моментально превратилась в болото. Трясину, которая уже поглотила, и только руки вверх тянутся в надежде ухватиться за что-нибудь. — Кто-нибудь видит хоть что-нибудь? — Они отступают, — послышался акцент Соломона. — Интересно, с какой радости? — хмыкнул Мирный и полез мимо меня расчехлять люк. Я его опередил, открыл люк и, держа «глок» над головой, высунулся под дождь, моментально промокнув. Слева мелькнула тень и над моей головой, заслоняя дождь и слабый серый свет, взлетел прыгун. Прятался, где-то на броне, а теперь, замахнулся когтистой лапой, прыгнул на открытый люк. Пистолет в моей руке, бешеная швейная машинка, затарахтел даже раньше, чем мозг отдал команду: «огонь». Сантиметров с тридцати девятимиллиметровая очередь, несмотря на отдачу, прошила мутанта с груди до лба и отбросила куда-то в дождь. Вжав уши в плечи, я стал озираться по сторонам, глаза постепенно привыкли к дождю. Я уже видел темный провал шахты, светлые спины с редкими цветными пятнами из мокрых тряпок, шевелящуюся трясину из трупов, но рядом никого не было. К броне никто не цеплялся, лапы не тянул, а дорога была свободна. — Реально все валят, — я закрыл люк и стряхнул воду с лысины, — Какие версии? — Стягивают силы к Шекхед, — ответил Мирный, — Будут ждать нас внизу. — Окей, раз ждут, значит, надо идти. «Пиранья» разогналась. Что там видел Вадик, вообще непонятно, но матерился он каждый раз, как под колесами бронетранспортера, что-то чавкало и хрустело. Я вернулся к правому борту и приник к бойнице, всматривался в мутное окошко, но, кроме потоков воды, ничего разглядеть не смог. Неожиданно дождь прекратился. Словно выключили или оборвало и выключили свет. «Пиранья» сбросила скорость и пошла на малом ходу. — Фсе, дальфе пефком, — Вадик ударил по тормозам и обернулся на нас. — Буду фдать фдефь, не тупите там. — Готовность две минуты, перезарядиться, подтянуться, проверить фонари, — скомандовал Мирный и первый полез наружу. Послышалось несколько одиночных выстрелов, а потом крик Мирного с приглашением выходить. До конца не понимая, куда делись остатки орды, я осторожно выбрался в темную шахту. Фары «пираньи» пробивали темный тоннель метров на пятьдесят, высвечивая, падающие от выстрелов, сутулые тела одиноких шаркунов. Под ногами чавкала вязкая глина, а с потолка откуда-то тонкими струйками просачивалась дождевая вода. Первыми пошли Мирный с Саней — огнемет и пулемет. В центре Даррен с Али, а мы с Фламинго замыкающие. Я прислушался к ощущениям, сканируя шахту, но толку это не дало. Отголоски зова лились отовсюду, лишь в некоторых местах выдавая повышенные волны на моем импровизированном эквалайзере. Я слышал зов. Слышал призывы убивать, пожирать мягкую и сладкую плоть, купаться в крови и нести семя Шекхед дальше. Паразит хотел развития. Распространения и захвата всего живого вокруг. Различимых слов или точных команд не звучало — все на уровне эмоций. Как наркоман, который хочет дозу, или как минимум, курильщик после восьмичасового полета в самолете. Нервное подрагивание, раздражительность и навязчивые идеи, которые и формировали послание от королевы улья. Зудело так, будто комар по ушной раковине летает. Я все это воспринимал и чувствовал, но также осознавал, что благодаря алмазу могу пропустить мимо. Отмахнуться, как от мошки. А вот моим напарникам приходилось хуже. Первым дрогнул Саня. Остановился и оперся рукой о стену. Матюкнулся, закашлялся и, похрипывая, вытошнил почти все, чем нас кормили перед выходом. — Что-то мне хреново, — Саня выпрямился, вытер губы и достал сигарету, — Может, не надо было просроченную сгущенку хавать? Али, слегка пошатываясь, протиснулся к Сане и, пока тот разинул рот для очередного мата, сдул с руки небольшое облачко белого порошка. Мчсник начал возмущаться, но его скрутил новый приступ рвоты. — Остальные как? — я оглянулся на Фламинго, а потом прошелся мимо Даррена к Мирному. Фламинго бледная, на лбу капельки пота, но, может, и с потолка накапало. Кивнула, что все норм. У Мирного глаза красные, сосудики полопались. А Даррен бодрячком — только туповатая улыбка на лице. Но его можно понять, если эту миссию он всю жизнь ждал.