— Тогда необходимо взять для исследования охотничьи ботинки Яноша Колечанского и светло-коричневый костюм его сына, — распорядился Геленчер, окинув взглядом коллег. — Деметер, Сабо, выполняйте. Разумеется, соблюдая положенные формальности. — Вот уж чего не думал, так не думал! — протянул Зеленка. Миновали два праздничных дня. Третьего мая следственную группу порадовали сообщением, что на очередное совещание приедет начальник управления. Совещание открыл Геленчер: — Итак, было установлено, что пулей, найденной на месте преступления, стреляли из ружья, принадлежащего Яношу Колечанскому-старшему. Эксперты осмотрели также охотничьи ботинки Колечанского. Деметер, доложите по этому вопросу. — Результаты экспертизы весьма интересны, — сказал Деметер, — так, например, резиновая набойка на правом ботинке, помимо обычных гвоздиков, грубо прибита еще и одним большим гвоздем. Отпечаток этого гвоздя виден и на следе. Кроме того, на подошве заметны два перпендикулярных друг другу пореза. По-видимому, ботинком наступили на осколок бутылки. Мы идентифицировали порезы на ботинке и похожие отпечатки на следе. Нет сомнения, что след, обнаруженный нами в саду, оставлен именно ботинком Яноша Колечанского, что мы и зафиксировали в протоколе в присутствии понятых. — След от ботинка Яноша Колечанского? — Да, след был оставлен его ботинком. Но не самим Колечанским… — Теперь я уже ничего не понимаю, — покачал головой начальник. И кажется, он выразил мнение остальных. — Объясню. Когда ботинки взяли на экспертизу, они оказались тщательно вычищенными. Но как мы все прекрасно знаем, хоть одна песчинка, да найдется. Так вот, на ботинках обнаружены остатки болотистой почвы, а признаков садовой земли на них и в помине нет. — Деметер сделал паузу, чтобы дать собравшимся возможность осмыслить этот факт. — Поэтому мы серьезно подозреваем, что след в саду был сделан не самим ботинком, а гипсовым слепком, который сняли с другого следа, оставленного этим ботинком совсем в другом месте. Это наше подозрение подтверждается и тем фактом, что в саду обнаружены только два следа, причем оба — правой ноги. Естественно, изготовить одну гипсовую отливку легче, чем две… — Это уж точно! — проговорил задумчиво Коложи. — По-видимому, мы имеем дело с весьма сообразительным и ловким преступником. — Тот, кто сфабриковал эти следы, явно хотел все подозрения направить на председателя кооператива Колечанского, — добавил Зеленка. — Ну что ж, — проговорил начальник управления. — Вот вам и косвенные улики! — Председатель и сам мог изготовить отливки. Это ему труда бы не составило. Конечно, для того, чтобы запутать следствие и подозрения от себя отвести, — насмешливо заметил Зеленка. — Ну ладно, нам не до шуток, — помрачнел начальник. Зеленка потупил голову, чтобы избежать осуждающих взглядов товарищей. А ему на помощь уже поспешил Деметер. — Поступило также заключение эксперта по текстилю, исследовавшего кусочек ткани, висевший на заборе, — докладывал дальше Деметер. — На основании этого заключения мы составили предположительную версию происхождения этой ткани. Клок вырван из отворота пиджака, принадлежащего Яношу Колечанскому-младшему. Отворот имеет ширину около пяти сантиметров. Эксперт по текстилю определил, что материал пиджака и найденного клочка идентичны и по размерам клочок полностью соответствует дырке, обнаруженной нами на пиджаке. Каким образом преступник мог вырвать этот клочок? По нашему мнению, он сначала продырявил пиджак, воткнув в отворот карандаш. Причем сделал он это с внутренней стороны отворота, чтобы дырка не сразу бросилась в глаза. Потом складным ножом из хромированной стали, именно ножом, а не ножницами, он вырезал из ткани отворота треугольник. И в удобное для него время повесил вырезанный клочок материи на шип колючей проволоки, покрытой цинком. Я подчеркиваю: повесил. Это подтверждает и тот факт, что дырка посередине клочка очень аккуратная, кругленькая. Если бы этот клочок был вырван случайно, он в результате физического усилия обязательно изменил бы свою форму, а не был бы таким аккуратно вырезанным. — Значит, мы можем признать, что подозревали Колечанского-младшего безосновательно? — уточнил Геленчер. — Совершенно верно, — подтвердил Деметер. — Преступник — изобретательный человек. И он наперед предугадал многие из наших следственных версий. Однако я уверен, что он тем не менее предвидел заранее не все и потому неизбежно оставил после себя какие-то следы. Просто мы этих следов пока еще не обнаружили… — Или считаем, что не обнаружили их, — заметил Зеленка негромко. — Когда вы в последний раз были в доме убитого? Или хотя бы на участке его дома? В саду? — В 1948 году, когда возвратился из плена. Тогда я дважды заходил к брату. — Следовательно, вы утверждаете, что в самое недавнее время вы не были ни в его доме, ни на участке? — Геленчер достал из шкафа ботинок. — Скажите, а это ваш ботинок? Колечанский бросил на ботинок быстрый взгляд. — Мой. — Осмотрите его повнимательней, — Геленчер протянул ботинок его владельцу. — На подошве видны два свежих пореза. В каблуке торчит согнутый гвоздь с широкой шляпкой. — Узнаете? — Как же не узнать. Сам забивал. Каблук вдруг начал отставать от подошвы. — А теперь взгляните вот на этот снимок следа, оставленного ботинком на почве. Снимок сделан 22 апреля в саду возле дома Леринца Колечанского… Янош Колечанский явно обеспокоенно и в то же время очень внимательно изучил фотографию, после чего молча возвратил ее. — Осмотрите и гипсовый слепок со следа, который мы сделали в тот же день в присутствии понятых. След был обнаружен в саду убитого. — Но это невозможно! Я же не ходил там! — возразил Колечанский. — То есть, несмотря на предъявленные вам уликовые материалы, вы продолжаете утверждать, что в недавнем прошлом вы на приусадебном участке убитого не появлялись? — Решительно заявляю об этом. — И следовательно, вы утверждаете, что ни 22 апреля, ни до того в саду возле дома вашего брата вы не были? — Ну да! — воскликнул Колечанский с явным облегчением. — Могу одно сказать, если бы я преднамеренно выпалил этой пулей из ружья, то нашли бы вы ее не под книжным шкафом, а в голове моего братца. Я, между прочим, на войне снайпером служил. Да и после войны стрелять не разучился. Могу, если пожелаете, продемонстрировать… — Где вы обычно храните свое ружье? — спросил Геленчер. — У себя на квартире. В шкафу. Патроны, те в ящике письменного стола. Ящик закрываю на ключ. Ключ всегда держу при себе. — И сейчас тоже? Колечанский достал из кармана ключ. — Кто, кроме вас, мог иметь доступ к вашему ружью и патронам? И когда? — К патронам — никто. А к шкафу, где хранится ружье, — все члены семьи в любое время. — А посторонние? — Маловероятно. — Ну а если бы кто-нибудь на какое-то время вынес ружье из вашего дома, вы бы заметили? — Не знаю. Последний раз я ездил на охоту в феврале. После охоты я почистил ружье и больше в руки не брал. — Давайте вернемся к вопросу о ваших охотничьих ботинках. Кто мог иметь к ним доступ? — Любой, кто искал что-нибудь в шкафу. Они лежат там вместе с ружьем. — Когда вы надевали ботинки в последний раз? Колечанский задумался. — В воскресенье 16 апреля. Мы ходили по грибы в лес «Большое болото». — Что за почва там? Попадались, например, участки сырые, болотистые? — Конечно. Но я, признаться, на почву внимания как-то не обращал. Грибы ведь искали! — Ну и все-таки на болото забредали? — Не исключено. — А после этого выхода за грибами вы свои ботинки не надевали? Например, для работы в саду? — У меня нет сада. Так что ботинки я хорошо вычистил и поставил на место. — Сами чистили? — Жене такую работу не поручаю. — Мог их взять из шкафа кто-то другой? Пожалуйста, ответ свой обдумайте получше. Поскольку мы нашли следы этих ботинок в саду вашего брата, значит, кто-то их брал без вас? Не так ли? — Естественно. — Кого бы вы могли подозревать в этом? — Пока никого. Нужно вспомнить, кто бывал у нас в доме между 16 и 22 апреля. — Хорошо. Если вспомните, немедленно сообщите мне или моим сотрудникам. — Обязательно сделаю это. Геленчер приветливо улыбнулся и вытряс из конверта небольшой клочок материи. Протянул клочок Колечанскому. — Скажите, не напоминает вам что-нибудь сей кусочек материи? — Можно посмотреть? — вместо ответа спросил Колечанский.