На этом разговор обрывался. Да, жаль, что первые сутки упущены. Хорошо, что хоть местных жителей догадались опросить сразу, через пару дней они обязательно все забудут. Хотя здесь и спрашивать-то некого – две с половиной деревни на много километров тайги. Капитан про себя порадовался, что эту часть работы местные ребята успели выполнить до их приезда. Рудаков оглянулся на своих: криминалисты, следаки – все отличные проверенные ребята. Взгляд его не в первый раз невольно задержался на проводнике, и настроение сразу испортилось. Молодой парень, не старше двадцати, русый, крепкий. Словом – самый обыкновенный. Но что-то в его взгляде капитану при первой же встрече не понравилось. Было в нем такое, от чего рядом становилось неуютно. «А почему он, кстати, не в армии? – пришла вдруг мысль. – Надо будет отправить запрос в местный военкомат». Проводника где-то отыскали местные и обузой повесили на шею Рудакову. То ли лесник, то ли отшельник, якобы живет в лесу, а где на самом деле – никто не знает. Да и кто он на самом деле – черт его разберет. Капитан ему не верил. Да и с чего верить? У него отец всю жизнь в колхозе лесником проработал, руки от смолы даже в бане не отмывались, а этот щуплый какой-то, ручки белые, как у девицы. Лесник. Хоть бы оружие прихватил. Это, может, и хорошо, что ствола при себе не носит, но все-таки какой лесник отправится в лес без ружья? Пилот вел вертолет мастерски, и прошло всего минут двадцать, когда впереди блеснула лента реки – Подкаменная Тунгуска. Медвежий угол. Капитан надеялся, что густой утренний туман после восхода рассеется, иначе он изрядно затруднит работу. Небо на востоке быстро стало светлеть. Еще минут через пять вылетели к длинной галечной отмели. Поиски было решено начать отсюда, все свидетели в один голос утверждали, что самолет падал целым, следовательно, раскиданных на километры обломков быть не должно. Река теперь была прямо под ними, широкая в этом месте, с глубокими темными плесами и быстрыми перекатами. Капитан на мгновение прикрыл глаза, снова и снова вспоминая запись диспетчеров. Что все-таки там произошло? Сквозь шум двигателя он слышал, как пилот связывается с базой. Командир небольшого военного аэродрома встретил сегодня утром команду Рудакова, как родных. Ни один приказ не смог бы обеспечить такой теплый прием – они с Сергеичем до Бреста вместе дошли. Потом ранение, полгода в госпитале, а друг в это время уже один – до Берлина. И вот он – командир небольшого, но своего аэродрома. Хорошо здесь у него, но Рудаков не завидовал. Никто тогда не знал, как все сложится, – третий их товарищ и вовсе остался на улицах проклятого города. Жаль, что короткая у них сегодня получилась встреча, но ничего, вот выполнит задание, вернется на базу, Сергеич ему с командой баньку обещал истопить, тогда будет время и поговорить. – База, я первый, как слышите меня? Как слышите? Капитан с неохотой открыл глаза – связь в этой глуши ни к черту. – База, я первый, как слышите меня? Вертолет летел вдоль берега, приближаясь к зоне поисков. – Снижайся! – вдруг истошно заорал из-за спины проводник. Никто не успел опомниться, как этот полоумный вскочил со своего места и бросился на пилота. Капитан среагировал первым, он схватил его, повалил между кресел и прижал к полу. В тесном пространстве кабины негде было развернуться. Пилот в это время пытался выровнять машину, но она отчего-то сильно накренилась вправо и неожиданно резко под углом пошла вниз. Капитан слышал, как громко ругались парни из команды. – Вниз, идиоты! Снижайтесь! – орал под ним проводник. И капитану эта идея вдруг показалась отличной. Неожиданно наступила тишина. Рудаков понял, что это перестал работать двигатель, несущий винт затих. Все приборы в кабине погасли, и вертолет начал падать. Лопасти по инерции еще крутились, но уже не могли удержать на себе вес машины. В падении их закрутило в сторону. Пилот еще пытался связаться с базой, заставить работать технику. Капитана бросило вперед, и он ударился головой о лобовое стекло. В глазах покраснело, по правой щеке потекла теплая кровь. Его прижало к приборной панели. Он видел, как поднимается проводник, рот которого превратился в кровавый оскал. Кажется, капитан выбил ему пару зубов: «Этот парень, проводник, что он здесь делает? Откуда он вообще взялся?.. Сергеич, его нашел Сергеич… А кто это?» Они все еще падали. И тут капитан понял, что лесник открывает кабину. Внутрь к ним сразу со свистом ворвался холодный ветер, от чего заслезились глаза. Где-то там, совсем близко, мелькала земля и желтые верхушки деревьев. А проводник схватил пилота и попытался вытолкнуть его из кабины. Пилот сопротивлялся – молодец, мужик! – но в конце концов все-таки вывалился в открытую дверь. Через мгновение проводник повернулся к нему, к Рудакову. И он видел его глаза. Нормальные такие глаза, человеческие, зачем же он так? Капитан пытался подняться, но резкая боль в ноге чуть не лишила сознания. Белобрысый надвигается на него, нависает, протягивает руки, и вот капитан уже в воздухе. Земля с бешеной скоростью несется навстречу. Он падает. Нет! Что-то не отпускает его, связывает, держит. Не дает упасть. Земля. Капитан прополз еще метров десять и закрыл глаза, стараясь отдышаться. Больше всего он боялся опять потерять сознание от боли в изувеченных ногах. Сколько он тогда здесь проваляется? А ему нельзя. Рудаков стиснул зубы и заставил себя отдохнуть, чтобы притупить боль. Так, теперь можно еще несколько метров. Двигаться решил вниз по течению – там за поворотом он с воздуха видел небольшую деревню, где можно будет найти помощь. Вот и поворот реки, может, именно за ним покажутся первые низкие домики? Выполз на высокий берег, но неожиданно левая рука поехала. Правой он, сорвавшись, вырвал с корнем пучок травы и, не удержавшись, прокатился два метра под горку. В следующий раз Рудаков пришел в себя, когда солнце уже катилось к закату. В нос бил запах рыбы и тины. Тихий плеск реки успокаивал. Правую ногу он теперь не чувствовал совсем. Это хорошо, не будет все время из-за нее терять сознание. Капитан дотянулся до рации, но она по-прежнему предательски молчала. Он для чего-то в сотый раз покрутил частоты и аккуратно убрал рацию подальше в карман, изо всех сил борясь с желанием выбросить ее в реку. Капитан старался не думать о том, что он видел. Не мог об этом думать, потому что не верил. Он не верил, что в падающем вертолете у обыкновенного, пусть и со странностями, человека вырастали, вытягивались и чернели руки. Не верил, что тот спасал его людей и самого капитана. Не верил, что, будучи в трезвом уме, он мог это видеть. Только чудовищная реальность состояла в том, что не мог, а видел. Капитан снова закрыл глаза. 4 В больнице крепко пахло спиртом и котлетами. Сквозь толстые стекла очков заспанный дежурный врач с подозрением и некоторой тревогой разглядывал посетителей. Крепкий бородач средних лет, невысокий черноволосый парень с по-восточному цепким взглядом, голубоглазая блондинка и огромный детина угрожающего вида под два метра ростом, которому даже пришлось нагнуться, чтобы пройти в дверь. Доверия вошедшая четверка не внушала. Они все едва поместились в кабинете, чуть не опрокинув шкаф, и требовали пропуск к поступившему накануне больному. Но врач в свою смену решительно не собирался сдаваться. – У нас режим, приходите утром! – как можно тверже заявил он. К несчастью, голос дрогнул, и посетители это заметили. Доктор сделал вид, что разговор окончен и у него много важных дел. Гигант навис над столом: – Дело в том, уважаемый, что нам необходимо увидеть капитана Рудакова именно сейчас, – он произнес это так вежливо, что у доктора на лбу выступила испарина. К счастью, их разговор прервал пронзительный телефонный звонок. В ночной тишине больницы он прозвучал особенно зловеще. Доктор резко схватил трубку, чуть не выронив ее из рук: – Да. Да. Я понял. Когда он положил трубку на место, то весь как будто обмяк. Потом подскочил, улыбнулся и распахнул дверь: – Прошу, товарищи, я провожу вас до восьмой палаты. Капитан Рудаков лежал в одиночестве. Остальные пять коек необыкновенным образом пустовали. Его люди не только выжили, но и травмы получили значительно меньшие, чем он сам, так что всех уже выписали. Ему же предстояло проваляться здесь еще не меньше месяца. Голову капитану перемотали, одну ногу подвесили на вытяжку, но в остальном он чувствовал бы себя неплохо, если бы не думал все время о полнейшем провале операции. Когда дверь распахнулась, дежурный доктор включил в палате свет и ретировался. Капитан посмотрел на вошедших: – Вы кто? – Поверьте, сейчас это неважно, – вперед вышел темноволосый бородач. Его открытый взгляд не мог обмануть капитана – за ним скрывался ум и недюжинная сила. – Мы – те, кому придется выполнять за вас приказ, – резко вступила единственная среди них девушка. Капитан уставился на стоявшую перед ним соплячку. В других обстоятельствах он мог бы даже назвать ее красавицей. Остальные двое не проронили ни слова. Казалось, что в лице высоченного парня, стоявшего за девушкой, было что-то звериное. Последний вошедший, одетый весь в черное, вообще не слишком интересовался происходящим, но от этого выглядел даже опаснее. Взгляд этого азиата был острее двухклинковой глефы, закрепленной у него за спиной. Рудаков впервые видел такое оружие. – Арсус, отдай ему, – обратился бородач к высокому парню. Тот аккуратно развернул и протянул Рудакову желтоватую бумагу, на которой едва успели высохнуть чернила. Приказ, согласно которому капитан был обязан всячески содействовать и помогать этим людям. – Ладно, чего вы хотите? – Мы хотим знать, что произошло вчера утром во время вашей поисковой операции. Что случилось с людьми и вертолетом? – слишком сурово для нежной внешности спросила девушка. Рудаков смирился с тем, что должен отчитываться перед незнакомыми людьми, и обстоятельно рассказал все об аварии, о том, как они летели и как заглох двигатель. – К счастью, все выжили. Вышли к деревне, а оттуда нас на телегах местные старообрядцы отвезли в больницу. Странная четверка слушала внимательно, лишь иногда задавая уточняющие вопросы. Кажется, ему поверили. – Значит, когда вы оказались вот здесь, – бородач разложил перед ним карту, – вертолет просто заглох и начал падать? Рудаков прочертил им маршрут полета. – Местные суеверны, обходят эти места. – А вы? – усмехнулась девушка. – Если там, как вы утверждаете, выходит из строя техника, почему об этом раньше никому не было известно? Сколько ей? Восемнадцать? Рудаков аккуратно сложил карту. – А кому об этом знать-то? Вот я знаю, вы теперь. Еще пять деревень знают. Только там у них все по старинке – нас с ребятами до больницы на лошадях везли. – Да, лошади из строя не выходят, – пробасил великан, которого они называли Арсусом. – Больше ничего необычного не произошло? – впервые подал голос невысокий молодой человек в черном, стоящий все это время в стороне, у окна. Капитан выдержал его долгий взгляд и покачал головой: – Нет. Никакой приказ не заставит его рассказать кому бы то ни было об исчезнувшем проводнике. 5 – Он врет, – уверенно заявила Ксения, когда Защитники наконец решили обсудить ночную беседу в больнице. В это время они уже час как тряслись в непобедимом ЛуАЗе, показавшем себя лучшей машиной для местных дорог. – Мне тоже так показалось, – откликнулся Хан. – Врет или скрывает, чтобы не выглядеть глупо. – Какая разница? Он не сказал нам правду. Они выехали пару часов назад из той самой военной части, откуда начал свою поисковую операцию капитан Рудаков. Поначалу двигались по дороге, но она очень быстро закончилась. Машина медленно, с остановками ползла широкой лесовозной просекой, по окна утопая в грязи. С обеих сторон плотной смоляной стеной их обступали вековые сосны. Командир части выделил им водителя – молоденького прыщавого солдатика. Тот ни разу не выбрался из теплой кабины, а из-за слоя грязи на стеклах так и не увидел, как легко могучий Арс вытаскивает их из болота одной, пусть и правой, рукой. Когда автомобиль остановился окончательно, издав на прощание звонкий хлопок, Ксения первой ловко из него выпрыгнула и потянулась: