– Ищешь маму? – поняла Ксения. – Ну давай, удачи тебе. «И нам бы тоже удача не помешала», – подумала она. Надрывный колокольный звон доносился со стороны судна. Тягостный и монотонный, он заставлял душу сжиматься от ледянящего страха. Но в то же время он означал, что корабль еще жив, и люди – тоже, раз кто-то бьет тревогу в рынду – судовой колокол. Ксения нырнула на пару метров и поплыла на звук. Море было злым и смертоносным. Волны шли со всех сторон одновременно, сталкивались, зло шипели друг на друга. В стене из воды, песка и камней, стремительно несущейся всего в трехстах метрах от корабля, кружились подхваченные с берега лодки, в бешеном танце ветра плясали беспечные пляжные зонты и шезлонги. Смертоносные волны стремительно уничтожали маленький кораблик, ставший эпицентром урагана, его сердцем. Каждая новая волна била, казалось, с большим остервенением, с желанием изувечить, разорвать неподатливый металл. Судно стонало от ударов, его шатало и бросало из стороны в сторону, сталь скрежетала о зубцы камней, но все еще не поддавалась. Корабль был похож на зверя, попавшего в капкан и готового, кажется, отгрызть себе лапу, лишь бы не стать чьей-то добычей. «Альбатрос», – прочитала Ксения на его боку. Гордая белая птица и гордый белый корабль. «Все живое, – подумала девушка с грустью, – все в этом мире имеет душу. Ничто не хочет умирать». Очень осторожно, рискуя наткнуться на подводные камни, она подобралась вплотную к кораблю. Волны около него ощущались сильнее, и после нескольких неудачных попыток Ксении зацепиться за борт, Лер подхватил ее и, как пушинку, забросил на корабль. Ксения успела сгруппироваться в полете, приземлилась с кувырка – сделала это ловко, но тут же была сбита с ног очередной волной. Уцепилась за поручни, но корабль резко накренился, и Ксению бросило спиной на стену рубки. Она внутренне сжалась, в ожидании болезненного удара, но его не последовало – спина врезалась во что-то твердое, но не в металл. Арсус! Как вовремя он подставил свое плечо! – Спасибо! – кивнула она. – Где остальные? – Все на корабле. Поднялись с разных сторон. Что делаем? – Оцениваем состояние корабля, если на воду его спустить не сможем, то нужно эвакуировать людей на землю, – решительно ответила Ксения и сама засомневалась в принятом решении. «Альбатрос» бросило на рифы совсем недалеко от острова. Но это «совсем недалеко» означало только для хорошей погоды, свирепые волны самый короткий путь превращали в долгий и смертельно опасный. Волны били в остров с устрашающей силой, грозя разбить в лепешку каждого, кто рискнет войти в воду около каменистых берегов. Надрывный звон судового колокола внезапно прекратился, и по лестнице к ним бежал растрепанный матрос. – Помощь! Помощь пришла! – кричал он. – Василий Семенович, спасены! Вслед за Димой на лестнице появился серый от усталости капитан. – Слава Богу, – тихо сказал он, но его услышали все. Он спустился к Защитникам. – У нас двадцать детей и двое вожатых. Все сейчас в трюме, чтобы не пугать их этим видом, – и он кивнул на стену урагана. – Корабль плотно сидит на камнях, пробоин, скорее всего, нет, но они могут появиться в любую секунду. Двигатель сгорел. Мы включили резервное питание, чтобы был свет в трюме, где находятся дети, но его надолго не хватит. – Сейчас решим, что делать, – сказал Арсус. – К сожалению, рассчитывать можем только на себя. Другая помощь к вам не пробьется. Он повернулся к Ксении: – Доберись до трюма, посмотри, как там пионеры. Успокой, если нужно. – Я покажу, где они, – сказал матрос. Сильный удар покачнул судно. – О, похоже, Лер что-то придумал, – спокойно сказал Хан. Арсус покрутил головой. – Где он? – спросил он Хана. Тот кивнул в сторону левого борта, откуда доносились монотонные удары, сотрясающие все судно. Лер стоял по шею в воде, где его периодически накрывало волнами с головой, и пытался столкнуть корабль с камней. – Э-э-эй, ухнем! – пел Лер ужасно фальшиво и, упираясь плечом в борт, толкал корабль. Тот не поддавался. – Еще у-у-ухнем! – Ты в одиночку решил это сделать? – ехидно уточнил Арсус, свешиваясь с корабля. – Да я просто разминаюсь, – парировал Лер и снова решительно уперся плечом в борт. – Погоди, спущусь, – сказал Арс и спрыгнул в воду. Встав рядом с Лером, он уперся ногами в каменистое дно и навалился плечом на стальной бок «Альбатроса». – Ну что, поехали? – Э-э-эй, у-у-ухнем! – радостно откликнулся Лер. – Да я не про пение! Толкай давай! Корабль раскачивался от их усилий, но не поддавался. – Плотно сел… – прохрипел Лер. – Не сдвинем. – Может, остальных позвать? – Арсуса накрыло волной, он закашлялся. Отдышался, смахнул с лица налипшие длинные водоросли. – А толку? Ну спустим корабль? А дальше что? Двигатель сгорел, а на таких волнах его на скалы опять бросит. И вот здесь, видишь? – Лер ткнул пальцем в борт корабля ниже ватерлинии, и Арс увидел глубокий уродливый шрам в металле. Корабль раскачивался и сам себя все сильнее насаживал на камни. – Здесь пробьет в первую очередь. – Верно, – кивнул Лер. – И очень скоро. И тут или корабль спускать на воду, пока его не размолотило, или людей эвакуировать – что правильнее. Правда, пока не представляю, как. Но есть у меня одна мыслишка… Спускаясь в трюм вслед за матросом, Ксения мысленно подбирала слова, чтобы успокоить плачущих детей, но то, что она увидела, поразило. В тусклом свете желтой лампочки пионеры в спасательных жилетах сидели на полу, окружив молодую девушку, которая что-то им рассказывала. Все были спокойны, несмотря на то что гулкие удары волн оглушали. Вокруг грохотало, стучало, пронзительный скрежет металла о камни был здесь особенно слышен. Но дети внимательно слушали истории, которые им рассказывала пионервожатая, и только время от времени, когда очередной удар волн был особенно силен, хватались друг за друга, чтобы не упасть. – Привет! – дружелюбно сказала Ксения. Двадцать пар глаз одновременно посмотрели на нее из полумрака тускло освещенного трюма. – Ох, наконец-то, – выдохнула девушка, – а то у меня уже сказки кончились. Дима покачал головой. Смелость – это не безрассудное отчаяние. Это сила характера. Сила духа. Эта хрупкая девушка была просто воплощением человеческой храбрости и отваги. Дети радостно загалдели, а общительный Петя первым подошел к Ксении. – Вы из спасательного отряда? – спросил он, разглядывая ее костюм и снаряжение. – Совершенно верно, – улыбнулась Ксения. – А разве туда женщин берут? – удивился мальчик. – Отчего же нет? Но мужчин, конечно, берут охотнее. – Вот вырасту и пойду в спасатели! – важно заявил Петя. – Это будет здорово, – ответила Ксения и потрепала его по выгоревшим вихрам. – Нам такие храбрые очень нужны! Петя раскраснелся от удовольствия. Катя показала ему язык и сказала: – А вот я пойду в пионервожатые, как Таня! – У меня огромная просьба, – сказала Ксения всем очень серьезно, – вы должны сохранять спокойствие и ждать, пока мы примем решение, как спасти корабль. Договорились? Таня сжала кулачки до побелевших костяшек. Еще немного. Ей нужно продержаться совсем немного, а потом, когда все закончится, она наплачется! Как следует! До икоты. И весь страх вместе со слезами выплачет. Но не сейчас. Надо еще немного потерпеть. – Конечно, – спокойно сказала она, – ребята, дадим честное пионерское, что не будем бояться? Ксения поднялась наверх. За те несколько минут, пока она была в трюме, палуба изменилась до неузнаваемости – обломки дерева, металла и стекла валялись вперемешку с такелажем. Рубка была разворочена – окна выбиты, а сорванную дверь унесло ветром в разверзнутую пасть моря. Палубу вновь качнуло, что-то гулко ударило по борту. Ксения кинулась к поручням, ухватилась покрепче и увидела, как внизу, у самого борта корабля, стоя по шею в воде, Лер выворачивал со дна моря огромные валуны и строил из них защиту от волн вдоль бортов корабля. – Толку немного, – крикнул он Ксении, – но чуть времени выиграем! Она кивнула. Даже несколько минут им очень пригодятся. Рында тревожно позвякивала, раскачиваясь в бешеном танце с ветром, ураган крутился стремительнее, сужая кольцо. Коварно подбирался все ближе к кораблю, и с каждым новым его витком возможность спасти людей, высадив их на берег, становилась все меньше. 25