Минут пять двигались по темному узкому коридору, расположенному под наклоном к центру сферы. Широкоплечий Арсус едва протискивался, только что не боком шел. К счастью, вскоре стены немного расступились. Но тут же впереди защитники услышали гулкий звук шагов. Кто-то быстро приближался. Англичанин впереди смешался и создал настоящую толчею, пытаясь протиснуться назад. Он больше не желал идти впереди. К счастью, это оказалась лишь Ксения, и все ее очень тепло поприветствовали. Она выглядела тихой и совершенно не удивилась присутствию здесь журналиста. Хан не мог отделаться от неприятного липкого ощущения, что за ним наблюдают, – возможно, что и ее преследовало то же чувство. Ксения привела всю компанию в ярко освещенное круглое помещение, всем своим видом напоминающее корабельную рубку, только вместо иллюминаторов здесь во всю стену располагались два ряда широких экранов. – Компьютеры, – сообразил Лер. – Ага, но заметь: ни одной перфокарты или магнитной ленты. Ты все еще думаешь, что это сюда запустили американцы? Или все-таки китайцы? – поддел его Арс. – А ты все еще считаешь это кораблем пришельцев? Если здесь когда-либо и обитали представители другой планеты, они были что-то очень похожи на людей. И действительно, все обратили внимание, что глубокие кресла выглядели чрезвычайно удобными, различные системы и приборы управления располагались перед ними на удобной для среднего человека высоте. Ксения, удивив всех, как ни в чем не бывало прошествовала к одному из кресел и изящно в нем устроилась. Пробежалась пальцами по ряду разноцветных кнопок, после чего монитор и несколько датчиков перед ней ярко засветились. Все ошеломленно на нее уставились. – Я не знал, что ты разбираешься в технике, – первым нашелся Арсус. – Ты многого обо мне не знаешь, – Ксения неожиданно широко улыбнулась ему бледными губами. – А теперь слушайте, что мне удалось выяснить. Это зонд, и построен он был не на Земле и не для Земли. Как с нашим самолетом, произошла авария, и не по своей воле он был вынужден сесть на Землю. – Интересно, – вмешался Лер, – мне показалось или ты его жалеешь? Только сдается мне, что именно из-за этого неприкаянного скитальца самолет и упал! Сто двадцать восемь человек – там было сто двадцать восемь человек! – Самолет попал в поле охранной системы. Она отключает всю электронику в радиусе ста километров, чтобы не дать себя обнаружить. Корабль замаскировался и заморозил свою деятельность, пока не накопит достаточно информации об этой планете. – Ты имеешь в виду Землю? – Да, о Земле. – Как, говоришь, ты все это узнала? – Арсус смотрел на Ксению как-то странно. Легким движением длинных пальцев она нажала несколько кнопок, и по экрану побежали длинные столбики цифр. – Это несложный код, и ты бы смог его расшифровать. 13 Чем ниже Лер с Доброславом спускались, тем более влажным и спертым становился воздух. Оказалось, что к местной едва заметной вони совершенно невозможно привыкнуть. Очевидно, это было нечто неземное, совершенно чуждое нормальному человеческому носу. Длинные темные коридоры, как ходы в муравейнике, пронизывали всю сферу, то сужаясь так, что проходить приходилось боком, то неожиданно раздвигаясь, превращаясь в гигантские темные отсеки. Все, что они к этому времени прошли, оказались пустыми. Оставив Ксению и дальше изучать бортовой журнал, как она гордо обозначила свое занятие, а журналиста мучить ее вопросами, остальные отправились отлавливать притихших в недрах корабля андроидов. Добро был уверен, что резиновых здесь осталось немало. – Что же ты будешь делать, – поинтересовался у него Лер, – если дроидов не останется. – Писать мемуары буду. Кстати, тебя я в книге точно не упомяну. – Но точно придется Свитта в соавторы брать. Только как гонорар делить будете? Пока Хан с Арсусом проверяли боковые отсеки, они вдвоем нашли шлюз, через который проникли в нижние ярусы. Но и здесь полутемные тоннели были пусты. Огромные вентиляторы над головами прогоняли туда-сюда вонючий воздух, и чем ниже они спускались, тем больше усиливался запах. В рассеянном тусклом свете начинали сливаться все новые коридоры, закрытые двери и заполненные неизвестным громоздким оборудованием помещения. Лер и Добро старались держаться центрального наклонного коридора, который теперь явной спиралью спускался в недра корабля. К своему разочарованию, по дороге они так и не встретили ни одного робота. По всей видимости, корабль был пуст. – Добрый, а что, если мы его убили? – предположил Лер. – Только представь, последний представитель иной цивилизации погиб от рук советской русалки. Или от плавников? – Тогда уж от жестоких мечей самурая. Жаль, что не я его прикончил. Но нет, не верю, что тот был последним. Живучие твари. Не знаю, где они засели, но надо искать. Лер уныло оглянулся по сторонам: – Ладно, ищем. Некоторое время в коридоре раздавался только гулкий звук их шагов, каждый был занят своими мыслями, но потом Лер снова заговорил: – А почему ты живешь здесь? Почему домой с семьей не поехал? Доброслав долго молчал, Лер даже оглянулся, но не смог в темноте рассмотреть выражение его лица. – Нет у меня семьи, и возвращаться мне некуда, – наконец ответил он хриплым голосом. – А родители? Родственники. – Никого нет. У Лера все родственники остались в Армении: родители, братья, сестры, племянников и двоюродных не сосчитать. Он с трудом представлял себе одиночество. – Да, понятно теперь, почему здесь скитаешься. Может, после задания все-таки с нами поедешь? К людям тебе надо, а то одичаешь совсем. – Может, и одичаю. Но не поеду с вами. Помнишь, спрашивали, почему в Патриот не взяли? – Я-то помню, а у тебя, смотрю, тоже память восстанавливается? – Восстанавливается, – Доброслав взъерошил рукой волосы. – Я сбежал. – Сбежал? – Да, а чему ты удивляешься? Неужели тоже никогда не хотелось сбежать из лаборатории? Вот у меня получилось. Однажды, уже после выздоровления, я нашел свою медицинскую карту, – он остановился. Лер видел в полумраке его застывшие на одной точке глаза. – В карте ведь черным по белому было написано, что превратился я вот в это не случайно, – он с отвращением посмотрел на свои руки. – Опыты они там рядом проводили, вот что-то и пошло не так. Никто больше не выжил. Там было написано о каких-то отклонениях в иммунной системе. – И ты сбежал? – Да. Они снова пошли. – Ты не понимаешь, меня ведь собирались сделать оружием, убийцей, – как будто оправдываясь, снова начал Доброслав. – Как мы, – криво улыбнулся Лер. – Как вы. Почему ваша работа засекречена? Защитники ли вы или оружие правительства? Нет, оружием я быть не хочу! – Мы все равно должны будем о тебе сообщить, ты же понимаешь? – Ага, – Доброслав рассмеялся, – сначала выйдите туда, где ваша связь заработает, а потом сообщайте. – Да, – протянул Лер, – сдается мне, что нас тебя искать и отправят. Ничего, один раз поймали и второй изловим! – Это вы меня поймали? Да вы меня даже не видели! Лер тоже рассмеялся и похлопал нового товарища по плечу. Добро очень напоминал ему одного из племянников, тот такой же – веселый и упрямый, только волосы не белесые, а черные. Оказавшись в конце долгого и бессмысленного пути перед дверью, Лер с Добром испытали непреодолимый соблазн ее снести. Их объединенной силы хватило бы на это, но тут вмешался объединенный разум. Не зная, что за дверью, они решили ее все-таки оставить и попытаться открыть традиционным способом. Доброслав вскрыл замок, а Лер убедился, что сбежать в свое время из лаборатории ему не составило труда. – Из тебя мог бы выйти гениальный взломщик, Добрый, если даже инопланетные запоры тебе не помеха. Сиди-ка ты лучше в своем лесу. Помещение, куда они вошли, было самым большим из найденных на корабле. За гладкими мутными стенами мелькали редкие тени. Сладковатый запах, преследовавший их всю дорогу, здесь стал густым, вызывая приступы тошноты. Лер рассчитывал найти внутри толпу андроидов или, по меньшей мере, их истлевшие трупы, но то, что они увидели в действительности и разочаровало, и удивило. Больше всего помещение, или скорее хранилище, напоминало огромную банку с гнилой травой. В теплом и влажном воздухе растениями выступали длинные влажные полотна некой ткани, подозрительно напоминавшие кожу сбежавшего андроида. Они свешивались с потолка, перепутывались между собой, лежали на полу. Неизвестно откуда возникло понимание, что и появление дроида стало возможным благодаря этому месту, и в нем был смысл его существования. У Лера возникли еще странные ассоциации с бараньими внутренностями. – Что это? На растительность какую-то похоже, что ли? – спросил он. – Ага, чудовищные хищные цветы, – Добро двигался впереди осторожно, стараясь ничего не задеть. – Думаешь, резиновые эту оранжерею со своей планеты привезли? – Лер случайно задел один лист, и на одежде расплылось жирное пятно. – За полвека могли и здесь вырастить. – А может, андроиды питаются этой травой? – предположил Лер. – Тогда уничтожим этот огород – и дело с концом. Чем дальше продвигались они к середине круглой комнаты, тем плотнее заворачивались резиновые листья. Лер сделал еще несколько шагов и только тогда увидел, что вся эта рыхлая зелень – только оболочка. В самом центре от пола до потолка неярко светилось, закручиваясь в спираль, с полсотни узких сосудов. На их тонких прозрачных стенках собирались капельки конденсата, а внутри медленно перемешивалась мутная жидкость. Доброслав направился сразу туда, а Лер слегка замешкался, пробираясь сквозь резиновые заросли, когда заметил, что с противоположной стороны к ним направляется дроид. Этот все еще оставался счастливым обладателем обеих рук, поэтому держался очень самоуверенно. Решив, что пора это исправить, Лер сделал знак товарищу и направился навстречу резиновому. Расправиться с одиноко бредущим роботом труда не составило. Для этого Лер воспользовался не слишком удачно лежащей металлической конструкцией. Орудуя ею, как дубиной, он легко расшиб монстру голову. Доброслав даже не заметил его отсутствия, увлеченный изучением стеклянных пробирок. Лер вспомнил, что тот раньше увлекался биологией, и, по всей видимости, в нем только что проснулся ученый. – Все, возвращаемся, этот точно был последним.