Я могу сделать это. Я мысленно представила, как кладу свой телефон на высокую стойку. Обращаюсь к безымянному, безликому полицейскому офицеру. Признаюсь в своей роли в ужасных событиях. Стыд опалил мои щеки, но это уже становилось привычным. Еще одна моя характеристика. Я схватилась за ручку дверцы, а на коленях завибрировала моя сумка. Мое тело превратилось в камень. Не проверяй его. Не. Надо. В конце концов, я не смогла устоять. Я вытащила телефон и нажала кнопку, чтобы включить его. Мелькало сообщение, черное на сверкающем белом фоне. Я прочитала его раз и мой мир сжался. Сузился до трех предложений. «Вперед. Расскажи обо мне. Давай проверим, как быстро я смогу выдать миру большой секрет твоего папочки». Глава 19 Папа согнулся над столом, рисуя что-то безумно сложное на обложке телефонной книги. Я наблюдала за ним минут десять, посылая пули ему в спину. Если чтение мыслей существует, определенно, это не мой дар. Я понятия не имела, что у кого-то может быть на моего отца. Но с другой стороны я даже не подумала, что на Тейси тоже можно что-нибудь нарыть. — Ты выглядишь отлично. Перестань нервничать. — Сказал папа, не оглядываясь назад. Я выгляжу как? О, точно. Я осмотрела свою одежду – свитер и юбку. Предполагалось, что Ник подъедет за мной через несколько минут. Мне многое нужно рассказать ему. Бедный парень, вероятно, считает, что у нас свидание. Хотелось бы, чтобы так и было. Я сжала губы, интересно, могу ли я нанести немного блеска для губ. Наверное, да. Если я перестану следить за своим отцом и пойду за блеском. Он положил ручку, выпрямился и, усмехаясь, посмотрел на меня. — Тебе повезло, что мама в Бостоне. Скорее всего, она назначила бы тебе комендантский час. Его слова кололи, как мелкие булавки, и мне надоело, что меня все время дразнят. А, может, я просто была слегка на грани из-за вещей, которые мы оба скрывали. — Маме нравится Ник. И она не такая. — Я просто шучу, малышка. Я снова вспомнила покрасневшие мамины глаза в ту ночь, когда я была в клубе. Ссору в рождественское утро. — Нет, ты подшучиваешь над ней. А ее здесь нет, чтобы защититься. На его лице отразилась боль, и я приняла это. Как будто я становлюсь стервой на постоянной основе. Это несправедливо. Я знаю, он меня любит и он все время подшучивает, но я не смогла отбросить мысль о том, что он скрывает нечто грандиозное. Огни на подъездной дорожке дали сигнал к моему побегу, так что я натянула пальто и схватила сумочку со стойки. — Я буду дома чуть позже полуночи, если это не проблема. — Разумеется, — ответил он, пытаясь сохранить веселье. — Желаю хорошо провести время. Я даже смогла заставить себя поблагодарить его перед выходом. Ник прошел уже половину дороги к дому и казался слегка удивленным. — Хм... разве я не должен поздороваться с твоими родителями? — Если ты не против, я подожду в машине, — я вздохнула. — Все дело в папе. Мы действуем друг другу на нервы. Кроме того, у меня новости от автора. Он поник. — А я и правда надеялся, что радиомолчание сработает. Он подбежал, чтобы открыть для меня дверцу, и я грустно улыбнулась ему. — В этом мы похожи. По дороге я все ему рассказала – об истории с Тейси, о моей попытке отдать телефон полиции, о его угрозе моему папе. Он припарковался перед маленьким итальянским ресторанчиком, но остался сидеть. — Мне это не нравится. Я думаю, ты должна поговорит с полицией. Слезы застилали мне глаза. — Не могу. После того, что он сделал с Тейси, меня охватывает ужасное чувство, что с отцом будет еще хуже. Он сделал это до того, как я должна была выслать ему имя, так что он будет готов. — А ты узнала, кто был тогда в кофейне? Может, его можно будет так выследить? Я отмахнулась. — Менни говорит, место было битком набито учениками. — Ладно, а ты знаешь, о чем идет речь? В чем может быть замешан твой отец? — Понятия не имею. — Но не в первый раз я задумалась, не может ли это быть источником ссор моих родителей. — Тогда что теперь? — Я должна узнать, что скрывает мой отец до пятницы, иначе мне придется выслать имя. Старая песня. — Надолго ли? — Ник так крепко держал руль, что костяшки его пальцев побелели. — Я ненавижу это, Пайпер. Он полностью все контролирует, а ты не знаешь, кто он. Это не закончится. Никогда. И что если Джексон узнает, что ты замешана во всем? Я даже думать об этом не хочу. — Слушай, я знаю, чем все должно закончиться. Я должна его сдать, сдаться сама. Я знаю это. Но я не готова. Я сама заварила эту кашу. Но не думаю, что готова увидеть, как имя моего отца полощут в грязи по всему маленькому городку! — Эй, — произнес он, его голос был мягким, когда он протягивал ко мне руки. Он прикоснулся к моим плечам, лицу. Его прикосновения помогали мне собраться с силами. — Я знаю. Я знаю, это нелегко. Я просто чертовски боюсь, ты же знаешь? — Я тоже, — я засопела, заставляя себя собраться. — Но я могу сделать это. Я знаю, что смогу. Я просто надеюсь, что по какой-то счастливой случайности мне удастся узнать, что есть на папу, понимаешь? Но я клянусь тебе, скоро это закончится, хорошо? — Я с этим справлюсь. А теперь будет ли полной безответственностью, забыть обо всем этом на один час? Моим ответом была улыбка. Несмотря на все различия, нам с Ником было легко вместе. Он пододвинул мне стул, когда я садилась, и мы захотели разделить один салат. У него были отличные истории. Он наклонился и воспользовался хлебной палочкой, чтобы усилить свой рассказ о своих первых альпинистских приключениях – о том, как он не знал, где привязывать снаряжение, и как его чуть не стошнило, когда он глянул вниз. Я смеялась так сильно, что боялась, что нас выгонят. — Тейт уже собирался вызвать чертового рейнджера, чтобы спустить меня... — Он остановился так внезапно, что я решила, он собирается чихнуть. Или что он подавился, но это было не так. Его взгляд помутнел, глаза стали дымчатыми. — Ник? Что случилось? — Спросила я. — Тейт. Сегодня... вечеринка по случаю его дня рождения. — И ты не там? — Я не могла представить, как пропускаю вечеринку по случаю дня рождения кого-то из моей команды. И по тому, как он поморщился, я бы сказала, что для Ника это тоже впервые. — Ну, определенно я лучше останусь с девушкой, с которой у меня свидание, — ответил он, пытаясь улыбнуться. Когда я нахмурилась, он напрягся, неправильно истолковав меня. — Ой, да ладно. Я же не использовал слово «подружка». — А ты хотел? — А ты бы мне позволила? Я была слишком поражена, чтобы ответить, потому что да, думаю, я бы позволила. И Ник, должно быть, это увидел, потому что он выглядел так, словно я только что вручила ему ключ от города. А я ответила ему единственное, что смогла выдавить в данный момент. — Я думаю, ты должен пойти на вечеринку Тейта. Он твой друг. Это тоже важно. Я видела, как в его глазах мелькнула идея. И у меня было плохое чувство, что я не взбешусь от нее. — Как насчет того, чтобы пойти со мной? *** Я пыталась мыслить позитивно, но когда мы подъехали к дому, на меня как будто набросили холодное, мокрое одеяло. Мы припарковались на краю огромной, ровной лужайки Тейта. Последний раз, когда мы здесь были, его рвало. Видимо сейчас моя очередь. Кучка ребят курили на крыльце, даже отсюда я слышала грохот музыки. Девушки в микро-юбках и парни в рубашках с воротниками блуждали вокруг дома. Все было похоже на... то, что я всегда ненавидела в школе. — У меня такое чувство, что в итоге все превратиться в сцену, где кто-нибудь катается на люстре, — произнесла я. — Или, может быть, беременеет. Ник расхохотался. — Рассказы о футбольных вечеринках в Клервилле явно преувеличены.