Рука дотронулась до моего плеча, и я вздрогнула. Мистер Стиерс одернул руку и настороженно смотрел на меня. — Все хорошо, — проговорил он. — Все в порядке. — Он говорил так, словно пытался успокоить раненое животное. Я должна пошевелиться. Сделать что-нибудь. Я заставила свои пальцы выпустить клюшку. Она ударилась об пол, и я подпрыгнула. Я прикрыла рот и посмотрела на тренера. Он смотрел на меня так, словно не знал, что ему делать. Как будто не был точно уверен, что именно сделала я. — Что здесь произошло? — Спросил тренер Карр. — Вы напали на них? Мистер Стиерс покачал головой. — Нет. Нам нужно вмешательство медиков. Проверьте, как там мистер Пирс. Я посмотрела на Джексона, на то, как медленно поднималась и опускалась его грудь. Жив. Слава Богу. Но он не в порядке. И это моя вина. — Он напал на Тейта. — У меня перехватывало дыхание, каждое слово давалось мне с трудом. И никто не спрашивал, но мне все еще казалось, что я должна. Я все еще чувствовала, что правда должна выйти на поверхность. — Он не останавливался. Не останавливался, и я ударила его. Тренер позвал на помощь. И несколько взрослых влетели в комнату, у кого-то перехватило дыхание, кто-то прикрыл рот рукой. Один парень в белой рубашке прошел прямо к Джексону, приподнял его веки, потом проверил пульс. Может быть доктор? Похоже, да. Джексон застонал и перекатился на бок. Все вздохнули с облегчением. Мое горло внезапно загорелось там, где его обхватывали его руки. Я все еще чувствовала, как сжимаются его пальцы. Кто-то помог Тейту сесть, и мистер Стиерс подошел ближе ко мне, смотря на мою шею. Нежность в его глазах была сильнее, чем я могла переносить. — Хотите, чтобы я отвел вас в другую комнату? — Спросил он тихим и заботливым голосом. Я знала, о чем он думает. Избитая девушка и два дерущихся парня. Все выглядело, как изнасилование. Или нечто очень похожее. Я отрицательно покачала головой. — Я в порядке. Не была, но сейчас да. Просто... позаботьтесь о них. Его облегчение было ощутимым. Наверное, мое тоже, когда он отвернулся. Я оперлась спиной о шкафчики и глубоко дышала. Звуки снаружи раздевалки приносили ощущение спокойствия. Я слышала, как люди спорят. Кто-то выругался. Я услышала: «Там моя девушка!» – и внезапно я обрела чувства. Потому что это был голос Ника. И он с боем пытается добраться до меня. Ник влетел в дверной проем. Пара баскетбольных игроков держали его за руки, но он сбросил их и, кажется, никто из тренеров не волновался. Никто не волновался о Нике. Он хороший парень. Именно в этот момент я поняла, насколько хороший. Ник осмотрел всю сцену. Джексон, отвечающий на вопросы нетвердым, но ясным голосом. Тейт, вытирающий смоченным комком полотенец разбитое лицо. И я. При виде взгляда, которым Ник посмотрел на меня, мне отчаянно захотелось улыбнуться ему. Я попыталась, но почему-то вместо этого, разразилась слезами. Я прижала лицо к его груди, его руки обнимали меня и, Боже, я дышала. Наконец-то, я могу дышать. Из меня вырывались уродливые всхлипывания, но я сфокусировалась на движении его губ у моего виска. Я попыталась сфокусироваться на Нике и отключить голос Джексона, считающего чьи-то пальцы. Я попыталась не слушать четкий отчет Тейта о руках Джексона на моем горле. И на том, что да, я ударила Джексона клюшкой, но я всего лишь пыталась помочь. Ник напрягся, его тело превратилось в металл. Но когда мои руки, обнимающие его, задрожали, он это почувствовал, расслабился. Ради меня. — Хочешь, я позвоню твоим родителям? — Спросил он. Я покачала головой, услышав в отдалении звуки сирен. Снаружи раздавалось приглушенное бормотание толпы. Что там происходит? Игра остановилась? Наверное. Тогда все те люди снаружи ждут. Удивляются, что, черт подери, здесь происходит. Распространяют сплетни о большой драке. Мои глаза распахнулись. Все именно это и будут думать. Драка. Ссора из-за девушки. Никто не узнает, что я сделала. Они будут считать меня жертвой. Невинным свидетелем и после этого полиция, вероятно, не скажет им обо всем. Но во мне уже долгое время не осталось ничего невинного. Я наклонилась к Нику, прижавшись губами к его уху, чтобы мои слова услышал только он. — Достань тетрадь. Вон там, под скамейкой. Я незаметно кивнула на пол под моими ногами. Я слышала, как бормотание толпы в спортзале становится громче. Полиция. Они здесь. Я подтолкнула его к скамейке, где я увидела ее. — Подними ее и выходи отсюда. Покажи им. Ученикам. Покажи стольким, скольким сможешь, что именно я совершила. Он потирал мою спину, инстинктивно защищая мой секрет, ногой подтянул тетрадь и поднял ее. В его больших руках она казалась другой, когда его длинные пальцы листали страницы. Он увидел две последние страницы. Прочитал мое предложение о Гаррисоне. Увидел мои фотографии. Он закрыл книгу, и его лицо стало ровным, когда он засовывал ее в карман куртки. — Что ты делаешь? — Спросила я. Боль исказила его глаза и рот. — Я уничтожаю это. Пора с этим покончить. Эта тетрадь показывает лишь часть правды. Это не улика. Это история. История, которую мы должны пережить. Я была в отчаянии. Злилась. Офицеры вошли внутрь, а мои руки сжались в кулаки, когда я наклонилась чуть ближе к нему. — Я не могу все вот так оставить. — Ты признаешься, — сказал он, прикасаясь губами к виску. — Я ненавижу мысль об этом, но это твой выбор и я буду с этим жить. Но я умоляю тебя подвести здесь черту. Из этого ничего хорошего не получится. Пожалуйста, поверь мне. Не знаю, верить ли ему. Я не знала, во что верить. Но я кивнула. Представители властей уже здесь. Полицейские. Парамедики. Они отвели меня в сторонку, настаивая на осмотре горла. — Я буду снаружи, — сказал Ник. Я видела тетрадь, засунутую под мышку под его курткой. Офицер остановил его, взяв за руку. Я почувствовала, как все мое тело напряглось, сердце забилось, дико стуча о грудную клетку. — Мне кажется, все участники должны остаться здесь. — Вообще-то, меня не было, когда все это случилось, — сказал Ник, глядя себе под ноги, идеально отыгрывая вежливое поведение – вот только для него это была не игра. Он просто такой и есть. — Я подумал, что, может быть, не должен здесь находиться. Когда учителя в помещении утвердительно кивнули, офицер отпустил его. Я глазами следила, как он идет к двери. Тетрадь была у него. И вся правда уходила с ним. Но, наверное, он прав. Частичная правда может быть опасна. Она может оставлять много места для лжи. — Мисс Вудс, все в порядке? — Я подняла глаза и с удивлением заметила, что офицер стоит рядом со мной. На латунном прямоугольнике на его рубашке значилось Джи Дентон. Я заставила себя посмотреть ему в глаза. Они были карими и слегка покрасневшими, но достаточно добрыми. — Простите, — сказала я, качая головой. — Я думаю, мы должны вас осмотреть, — сказал он. — Нет, я в порядке, — ответила я. Но парамедики все равно подошли ближе и я позволила им снова осмотреть мою шею, выдавая свою версию случившегося. Рассказывать им о переписке и мстителях оказалось легче, чем говорить о пальцах Джексона на моей шее. А вот то, что я выдала имя Менни как мстителя, разорвало меня на части. Но я все равно это сделала, слезы текли по моим щекам, капали на грудь. Парамедики протестировали глаза и проверили шею. Их пальцы были осторожными, как и их вопросы. Они обращались со мной как с чем-то маленьким и разбитым, какой я должна была бы быть. Но я больше не чувствовала себя разбитой. — Есть еще что-нибудь? — Спросил офицер. Что-то еще? Разве этого недостаточно? — Я вам рассказала все, что знаю. Парамедики предложили мне носилки, но я покачала головой. — Пожалуйста, нет. Я в порядке. Дентон жестким взглядом осмотрел меня. — Мисс Вудс, вы должны отправиться в больницу. Чтобы вас лучше осмотрели. — Сначала я хочу увидеть моих родителей. Я не поеду без них. Но я поеду с вами в участок. Он нахмурился. — Сегодня вас чуть не задушили. Вы прошли через ад. Я чуть не засмеялась. Он думает, что я жертва, но он ничего не понял. Он видит лишь маленькую девочку с большими карими глазами и синяками на шее. Он не видит расчетливую семнадцатилетку, которая кропотливо выбирала цель, давая Менни фамилии неделю за неделей. Дентон похлопал меня по плечу, порывшись в своем блокноте в поисках моего имени. — Итак, мистер Донован уже рассказал нам, что вы не целились в голову мистера Пирса. Он думает, что вы лишь хотели ударить его по плечу, просто чтобы остановить его. Мне нужно всего лишь кивнуть в ответ. И я выберусь отсюда. Никто не узнает. На меня напали. Я была до чертиков напугана. Вполне логично, что я обезумела, что я отчаянно пыталась освободиться. Это вполне может быть правдой. Но этого недостаточно. Я не позволю им считать меня невинной овечкой. — Я вообще не целилась в него. Но я точно так же виновата, как и Джексон. *** Я задержала дыхание, когда мы проходили мимо шкафчиков и шли в спортзал. Я пыталась представить, что они видят. Синяки на моей шее? Кровь на рубашке? Сотрудника полиции, держащего руку на моем плече?