— Да, некоторое время. — То есть когда ты летом ездила с ним…. Снова горьких смех. — Это были каникулы и для него тоже. Весь остальной год он и его группа… были обычными бандитами. Наркотики, оружие, проститутки, в общем, полный набор и мой отец был их главарем. Он мне не рассказывал об этом, когда я училась в школе, когда поступила в армию, и вот однажды — бац, и тут мне поступает звонок за счет абонента. Он уже был в тюрьме и не выберется он оттуда в ближайшие лет двадцать точно. Выяснилось, что он все это время врал мне. Мне всегда было интересно, откуда у него такие деньги, чтобы высылать их нам с мамой, и как он мог позволить себе просто уехать со мной на три месяца и тратить на меня деньги, как ни в чем не бывало? В последние недели нашего путешествия мы обычно заезжали в Индианаполис за покупками прежде, чем он отвозил меня домой. Он покупал мне все, что я хотела, и отправлял почтой на мамин адрес. Мы могли за раз потратить несколько тысяч там. Я должна была догадаться, но… — Ты просто была разбалованная папой девочка. Я кивнула. — Именно. Было легче не думать об этом и не задавать вопросы. — Однако среди обвинений предъявленных ему я не заметил обвинений в убийстве или насилии. Я пожала плечами. — Ага. Думаю, лично он такой грязной работой не занимался, для этого у него были другие люди. — Ты навещала его? — Нет, может когда-нибудь навещу, но пока я его не простила. Еще одно его предательство. — Это можно понять. — Мы одновременно прикончили наши напитки, и Зейн указал на меня. — Еще по одной? Я пожала плечами. — Нет. Может, просто прогуляемся? — Неплохая идея. Так мы и сделали. Рука об руку, мы неторопливо бродили по побережью рядом с круизными судами и рыбацкими лодками, рассказывали друг другу истории из нашего детства. Больше рассказывал Зейн, что меня полностью устраивало: у него был нескончаемый багаж уморительных историй про его братьев. Затем мы начали обсуждать наше военное прошлое, и я рассказала ему о наших выходках, как мы безжалостно подшучивали друг над другом, в то время как он больше рассказывал о своих друзьях, особенно Марко, которого убили. Я поняла, что ему становится легче после разговора о лагере со мной, потому что я могу понять, какой странно-близкой может быть связь с людьми из своей части, особенно побывав в бою, что со мной тоже случалось, поскольку я была медиком с военно-учетной специальностью. Мы были на передовой, и это означало то, что нам с напарниками приходилось бывать на опасных миссиях, чтобы помочь раненым. В итоге мы оказались на скамейке рядом с доками и смотрели, как солнце заходит за горы. Мы все еще были там и разговаривали, когда взошла луна. Еще ни с одним человеком я не разговаривала так долго. Даже с Айзеком, мы виделись только несколько часов и, если честно, большую часть времени мы проводили не за разговорами, в конце концов мы были подростками. Но тут, с Зейном, разговору конца-края не было, в моей голове даже мысли не было о том, чтобы его закончить. Мы сидели, разговаривали, и я уже потеряла счет времени. И затем, когда небо уже начало сереть в приближении рассвета, он отвел меня в место под названием «Pioneer Café», которое на выходных было открыто круглосуточно, где мы заказали ранний завтрак и проговорили до тех пор, пока не взошло солнце. В конце концов, я начала зевать, глаза слипались, и даже Зейна, который привык долго быть на ногах, клонило в сон. — Мне нужно поспать, — сказала я, отодвигая уже пустую тарелку. Зейн обмакнул последний кусочек тоста в желток и засунул в рот, глядя на меня. — У меня есть предложение, — сказал он, пережевывая тост. — Можешь назвать меня сумасшедшим. — Ладно, — сказала я настороженно. — Давай пойдем ко мне. Я нахмурилась. — И почему ты считаешь это сумасшедшим? Он приподнял бровь. — Я еще не договорил. — Ну, так и? — Мы можем пойти ко мне, лечь в кровать… — он выдержал драматическую паузу. — Хорошо, — не выдержала я. — И? Он наклонился ближе ко мне и прошептал. — И мы можем поспать. Я откинулась в кресле, удивленно моргая. — Ты действительно сумасшедший. — Я порвала остатки салфетки. — Просто сон? Он кивнул. — Просто сон. — Он провел пальцем по моим костяшкам. — Завтра я работаю только с четырех, поэтому мы можем выспаться. Приготовлю тебе завтрак, вернее не я, а Ксавьер приготовит тебе завтрак, но притворимся, что его приготовил я. Я указала на свою тарелку. — Это разве не завтрак? — Нет, завтраком считается то, что ты съел после того как проснулся, в независимости от времени. — О. Он положил пару двадцаток на стол и наклонил голову в мою сторону. — Итак, Амаранта. Что скажешь? — Скажу… что мне нравится, когда ты произносишь мое полное имя, и давай поспим вместе. ГЛАВА 10 Зейн Мы вернулись в бар, продолжая болтать, теперь уже о любимых фильмах и актерах. Я по природе молчун, никогда не засиживался с парнями, которые трепят языком ночь напролет. Брок, Ксавьер, Бакс, Кан и Кор — каждый горазд болтать до посинения. Они все уши прожужжат, если им позволить, особенно Бакс. Но я? Мне нравится слушать, сидеть сложа руки и наблюдать. Я вставляю слово, когда есть что сказать, но сразу после этого, слов у меня просто не остается. Но с Марой, кажется, всегда есть о чем поговорить. По-моему, я рассказал ей о себе, своей жизни и о том времени, когда служил морским котиком, больше, чем кому-либо… скорее всего, даже всем, кого я когда-либо знал, вместе взятым. Я поделился с ней такой хренью, о которой никогда не говорил с Кэмпи, а ведь этот человек был моим лучшим другом. Мара просто… вытащила из меня откровения. Когда мы вернулись, в баре было темно, все стулья стояли на столах. Я повел Мару наверх, в квартиру, и, что неудивительно, Ксавьер сидел за кухонным столом, на котором лежал какой-то толстый учебник, рядом с ним стоял ноутбук, а вокруг была разложена куча электроники, всяких штуковин, гаджетов и приспособлений. Ксавьер читал учебник с молниеносной скоростью, переворачивая страницы каждые несколько секунд, и время от времени что-то делал с проводами, движками, компьютерными чипами, стучал по клавиатуре ноутбука, еще немного возился с этими деталями, а затем возвращался к чтению. Мара остановилась у стола, наблюдая за происходящим. — Чем занимаешься, Ксавьер? Он моргнул, словно только заметил, что она здесь и что от него ждут ответа. Ксавьер будто впадает в транс, когда так работает, поэтому слегка медленно возвращается к действительности. — О, привет, Мара, — вымолвил он наконец. — Я, хмм… изучаю. — Что изучаешь? Он закрыл учебник, показывая обложку. — Продвинутую вычислительную математику. Она указала на ноутбук и роботов. — А вот это все? Ксавьер лишь моргнул. Когда он пребывал в таком состоянии, ему всегда требовалось время, чтобы перестроиться на социальное мышление. — Эм, это базовая робототехника, я просто… — он неловко взглянул на меня. — У мальчика-гения трудности с концентрацией внимания, — рассмеялся я. — Но… он делает две супер-продвинутые вещи одновременно, — подытожила Мара. — Да, но у Ксавьера концентрация внимания совсем не такая, как у обычных людей. Он настолько быстро читает, а его мозг настолько быстро все понимает, что для всех нас это похоже на… прослушивание радио во время езды за рулем. Ему трудно усидеть на месте и на чем-то сосредоточиться, если он ментально что-то не обдумывает. Поэтому он должен делать что-то, чтобы занять весь свой мозг. — Я взял готового робота — трехногую маленькую штучку — и показал ее Маре. — Он строит этих роботов, пока учится. Такие вот простые маленькие штуковины, которые умеют выполнять лишь одно или два действия. — Ты же в курсе, что я и сам могу ответить, — сказал Ксавьер резким от сарказма голосом. Затем взглянул на Мару. — Но то, что он сказал, верно, хотя и объяснил за меня. Мара осмотрела робота: обычная коробка с тремя крошечными колышками вместо ног, два из которых находились на противоположных сторонах куба, а третий спереди, образующий нечто вроде штатива.