— И что же он умеет? Ксавьер взял робота, положил на стол перед учебником и щелкнул переключатель внизу. Маленькая коробочка села на две основные ножки, одним краем касаясь стола, а затем развернулась, чтобы лечь на стол, образно говоря. Когда ножки и грань куба оказались параллельны столу, робот внезапно перевернулся в воздухе, сделал три сальто и снова приземлился, затем использовал единственную "переднюю ногу", чтобы вернуть себя в сидячее положение, после чего откинулся назад и повторил свое простое представление. Мара радостно рассмеялась. — О боже, он такой милый! — Она присела, чтобы посмотреть, как маленький робот прыгал и переворачивался, смеясь каждый раз, когда он взлетал в воздух. — И ты создаешь такие вещи только ради развлечения? Он скромно пожал плечами. — Разумеется. Просто чтобы занять себя, пока учусь. Она подняла робота, выключила его и снова осмотрела. — Ты когда-нибудь думал о том, чтобы продать их? Ксавьер снова уставился пустым, моргающим взглядом, от которого казалось, что Мара говорила на языке суахили или что-то в этом роде. — Продать? И кому же? Она рассмеялась. — Да кому угодно! В интернете или внизу, в баре? Вставляешь в робота один из USB-аккумуляторов и рисуешь на нем милое личико? Держу пари, тебе бы заплатили двадцать или тридцать долларов. Ксавьер уставился на робота так, словно никогда его не видел. — Я трачу примерно пять или десять долларов на запчасти. Самое дорогое — это чип, у меня оптовая скидка от поставщика, которого я знаю. — Именно. Огромная прибыль, и ты занимаешься этим в свободное от учебы время. Ксавьер включил робота и стал смотреть, как тот переворачивается. — Ты действительно думаешь, что люди их купят? — Совершенно верно. — Мара достала из сумочки бумажник, положила на стол три десятки и взяла робота. — Вот. Я твой первый покупатель. Ксавьер ткнул пальцем в деньги так, словно никогда раньше не видел долларов. — Серьезно что-ли? Мара снова рассмеялась. — Да, милый, серьезно. Это просто потрясающе! Я могла бы часами смотреть, как он переворачивается, пока занимаюсь документами. Точно знаю, поставь я его на свой рабочий стол, то до обеда минимум пятеро спросят, где я его взяла. Ксавьер указал на слот с одной стороны. — У него уже есть USB-аккумулятор, так как это самый простой способ зарядки и перепрограммирования. — Видишь? И у всех дома есть мини-шнур USB, так что нет необходимости включать его в комплект. Думаю, нужно сделать его похожим на животное или монстра, или на что-то с маленькой головой и глазами или чем-то в этом роде. Придумай ему милое имечко, и да здравствует собственный бизнес. — Милое имечко? Мара кивнула и постучала робота по голове. — Например, я назову своего Флиппером. Как в старом сериале про дельфина. Только это просто штуковина, поэтому… глупо, но… — Нет, это мило. Понимаю, что ты имеешь в виду. — Ксавьер уже сидел за своим ноутбуком и что-то выстукивал. — Можно создать первоначальный сайт примерно за час. Мне просто нужен счет в PayPal, а еще придумать какой-нибудь способ упаковки… — и затем Ксавьер погрузился в свои мысли, бормоча себе под нос и щелкая пальцами по клавиатуре. Я рассмеялся и повел Мару в свою комнату. — Ты знаешь, что у него в комнате полно ящиков с этими штуками? Если он сидит, изучает или читает в течение трех или четырех часов, то соберет четыре или пять таких роботов. И все они такие… простые, милые, забавные и бесконечно занимательные. Кажется, ты только что создала генерального директора следующей корпорации Apple. Мара улыбнулась мне. — Все начнется здесь, потом Ксавьер придумает что-нибудь посложнее, и оглянуться не успеешь, как он продаст свою идею за полмиллиарда. — Точно, — согласился я, закрывая за нами дверь. — Он всегда встает в это время? — спросила она, взглянув на мой будильник, который показывал 5:48 утра. Я, молча, кивнул. — Он спит от силы четыре часа в сутки. В час или два ложится, а в пять или шесть снова встает. Но обычно он укладывается в три или четыре, а просыпается в семь или восемь. — Я снял туфли и куртку, отложив все в сторону. — Ксавьер всегда ходит куда-то, что-то делает, учится, читает. Дотошный, вот такой он. И вот наступил неловкий момент… Мара стояла возле закрытой двери, держа в одной руке флисовую куртку на молнии, а в другой — сумочку, и неуверенно оглядывала комнату, кровать, меня. Типа, с чего начать, когда пришло время буквально спать вместе в одной кровати? Как воспринимать подобное? Все так странно. Я снял носки, бросил их в корзину для белья возле шкафа, затем медленно подошел к Маре. — Эй, послушай, в этом нет ничего странного или неловкого, хорошо? Та склонила голову набок и скорчила гримасу. — Да, но ведь уже есть неловкости, разве нет? Я понятия не имею, в чем ты спишь. На какой стороне кровати? Чистишь ли зубы перед сном? Как мне снимать макияж? — Обычно я сплю голым или в нижнем белье, но могу надеть и шорты, если тебе так будет комфортнее. Просыпаюсь обычно на левой стороне кровати, но меня устраивает любая, главное, чтоб было удобно тебе. У нас есть куча лишних зубных щеток, а у жены Баста в ванной куча девчачьей косметики, уверен, что если покопаешься, то найдешь все необходимое, — я ухмыльнулся. — Еще вопросы? Она нахмурилась. — Я не могу шариться в косметике другой женщины, особенно той, которую никогда не видела. Это… это… анафема. Я пожал плечами. — Она классная и не станет возражать. Кроме того, у них с Бастом медовый месяц в Байе, так что вряд ли она когда-нибудь узнает об этом. — Я не собираюсь копаться в косметике твоей невестки. Просто умоюсь водой с мылом. - Дело твое. — Я подошел к комоду, вытащил одну из выцветших, поношенных, миллион раз постиранных темно-синих футболок и протянул ей. — Переоденься, а я пока найду тебе зубную щетку. Поначалу было странно привыкать к тому, что с нами живет девушка. Дрю забила нашу некогда пустую аптечку в ванной всяким странным дерьмом, наши полотенца все время были сложены, и еще она купила модный держатель для туалетной бумаги вместо того, чтобы просто ставить рулон на бачок туалета, где он всегда стоял, сколько я себя помню. И теперь я должен был помнить, что нужно постучать, если дверь закрыта. А еще с дверной ручки спальни Баста свисали лифчики, на полу его комнаты можно было обнаружить трусики, а в мусорной корзине в ванной лежали обертки от тампонов и прокладок… и вообще, у нас теперь стояла мусорная корзина в ванной комнате. Она покупала всевозможную еду, которой мы никогда не запасались, мыла посуду без повода, пылесосила, даже вытирала пыль — не поймите меня неправильно, для квартиры, где жила куча холостяков, мы были достаточно чистоплотны. Я бывший военный, так что у меня имелся стереотипный заскок по поводу аккуратности и порядка, а Баст нес ответственность за всех нас, когда мы росли, и он ненавидел беспорядок и грязь, поэтому нас нельзя было назвать неряхами. Но мы были пижонами и жили пижонской жизнью в пижонской квартире. Однако, мы были холостяками и жили холостяцкой жизнью в холостяцкой берлоге. Затем Дрю переехала к нам и все изменилось. По большей части к лучшему, но иногда она могла наорать на нас, если мы не опустили за собой стульчак ночью или случайно сходили мимо унитаза. Довольно впечатляющим было то, как легко она смогла вписаться в нашу холостяцкую жизнь. Остальные братья жили в студии районом дальше, но этот дом был основным для всех нас. Тут часто можно увидеть, как кто-то на диване лежит в отключке или играет в Xbox, или как кто-то готовит на кухне, особенно учитывая то, что Дрю взяла на себя походы в магазин за продуктами и закупалась так, что холодильник всегда был забит под завязку. Я переоделся в шорты и затем начал искать новую зубную щетку. Когда нашел одну, к моему счастью возле нее лежали несколько небольших белых пачек, на которых было написано "салфетки для снятия макияжа". После того как я сходил в туалет, почистил зубы и помыл руки, то стащил одну из них и вместе с зубной щеткой отдал Маре. — Смотри что нашел! — Я показал ей свои находки. — У нее там таких штуки четыре, поэтому я не думаю, что она будет против, если ты ими воспользуешься. И только после этого я осознал, что увидел — Амаранта была в моей любимой футболке, сонная и сексуальная. Она выглядела идеально и так правильно, так естественно в этой обстановке, валяясь на моей кровати и залипая в телефоне. Только взглянув на нее, я понял, что под футболкой на ней совсем ничего не было, что не могло не пошатнуть мою уверенность в том, что сегодня мы будем только спать и ничего большего. Она подняла на меня взгляд, как только я вошел в комнату, и мило, но хитро ухмыльнулась. — Спасибо. Снять с себя макияж обычной водой не так-то просто. — Она подмигнула мне. — Почему ты так на меня смотришь? То, что я чувствовал в тот момент, было тяжело описать. Что-то чувственное, нежное, собственническое, успокаивающее… все это одновременно и многое другое, для чего слов у меня не находилось. Я позволил своему взгляду задержаться на ней чуть дольше. — Ничего, просто… — сказал я, — ты в моей постели, в моей футболке. Выглядишь изумительно. Она покраснела. — Опять ты со своей лестью. — И одна мысль о том, что ты здесь, в таком виде… — Я замолчал, подыскивая правильные слова. — Успокаивающе домашняя в довольно странном и незнакомом смысле? — Именно. Она приподнялась. — Может быть сейчас я и выгляжу как икона уверенности, хладнокровия и рациональности, но внутри сердце у меня сейчас… — она начала в быстром ритме стучать по своей груди там, где оно находилось. — и на самом деле все совсем не так. Я сел возле нее и прижал ее мягкую и теплую руку к своему сердцу. — Чувствуешь? — Мое сердце билось как сумасшедшее. — Милая, ты не одна такая.