Но у меня была работа в Сан-Франциско, и возможно новая работа нарисовывалась в Сиэтле, в офисе с Клэр, не говоря уже о квартире с арендой до октября. Моя жизнь была в Сан-Франциско. У меня там были друзья. Там были воспоминания. Папа навещал меня там до того, как его арестовали и отправили в федеральную тюрьму Терра-хот, штат Индиана. Каждое Рождество мама проводила со мной в Сан-Франциско. Это был мой дом. Хотя, в последнее время идея переезда в Сиэтл звучала неплохо, снова быть с Клэр, новая работа, новый город…. Но Кетчикан? Черт. В Кетчикане был Зейн. В Кетчикане были горы и пешеходные тропы, а также милые бары и заведения с морепродуктами, которые мы с Зейном часто посещали. В нем также были Брок и Бакс, близнецы, Лусиан и Ксавьер. И Зейн. Я упоминала, что в Кетчикане был Зейн? Но… кто же переворачивает свою жизнь с ног на голову ради парня, с которым познакомилась неделю назад? И если Зейн не просил меня остаться, то и я не могла кинуть в него бомбу "Слушай, эм, я тут подумала, что могу обосноваться здесь с тобой в Кетчикане… навсегда". Да, сработает безотказно. У нас был уговор на неделю. Мы договорились, что проведем эту неделю вместе, а потом я вернусь домой и найду другого мужчину, с которым у меня будут настоящие отношения, а он найдет женщину, с которой у него будут настоящие отношения, и мы больше никогда не увидимся. Но… черт возьми, мысль о Зейне с другой женщиной в его постели, с другой женщиной, держащей его в своих объятиях? Боже, нет. Я даже думать об этом не могла, иначе сошла бы с ума. От одной мысли об этом мне захотелось швырнуть солонку и перечницу в Зейна за то, что он обманул меня в моей собственной голове, или начать плакать, или убежать отсюда так быстро, что я оставлю в стене дыру в форме Мары, в стиле Луни Тьюнз. А мысль о том, чтобы быть с другим мужчиной? Она тоже не привлекала меня больше. Я попыталась представить, как кто-то другой целует меня, снимает с меня одежду, погружается в меня… и мой желудок взбунтовался, мозг настоял на замене мысленного образа таинственного мужчины на образ Зейна, на то, как он целовал меня, как раздевал меня догола, как погружался в меня. Я отчаянно пыталась создать хоть какое-то подобие душевной и эмоциональной стабильности у себя в душе, когда в кабинку напротив меня кто-то плюхнулся. Лусиан, пахнущий ресторанной кухней, верхняя половина его волос была заплетена в две косы, переходящие в одну, свисающую между лопатками, был одет в черную футболку, замаранную и испачканную кухонной ерундой. В одной руке он держал миску тушеного мяса, в другой — пинту пива. — Привет, Лус, — всхлипнула я. Он настороженно посмотрел в мою сторону, услышав мое шмыганье носом. — Привет. — Он положил в рот немного тушеного мяса и принялся жевать, все еще задумчиво глядя на меня. — Уезжаешь завтра? Я молча кивнула. — Да. — Ну, если говорить, по крайней мере, за пятерых из нас, мы будем скучать по тебе. Было приятно проводить все это время с тобой. — А мне было здорово познакомиться со всеми вами. — Я взболтала пиво на дне стакана, наблюдая, как пузырьки образуются на его поверхности. — Но почему только вы пятеро? — Ну, Баста здесь нет, и я не могу говорить за Зейна. — Почему Зейн не будет скучать по мне? Лусиан съел несколько кусочков тушеного мяса, прежде чем ответить. — Я не это имел в виду. — Тогда что ты имел в виду? Он прожевал, проглотил и запил все это пивом. — Может быть, он не хочет скучать по тебе. — О. — Я допила свое пиво. — Думаешь, он… скажет что-нибудь? Лусиан пожал плечами. — Не знаю. Может быть да, а может и нет. — Он ткнул в тушеное мясо ложкой, прежде чем продолжить. — Но, во всяком случае, тебе лучше поговорить об этом с ним, не со мной. — Все не так просто, — сказала я. Лусиан снова пожал плечами. — Обычно именно все так просто. — Наконец он встретился со мной взглядом, его глаза были темными, напряженными и нечитаемыми. — Просто и легко — это не одно и то же. В этот момент Зейн скользнул на стул рядом со мной, протянул руку и схватил миску Лусиана с тушеным мясом, в три укуса съел половину, а затем запил все добротным глотком его пива. — Ты утомляешь ее своей мистической чушью, Лус? Лусиан только насмешливо приподнял бровь. — Пожалуйста, угощайся. — Он забрал свое блюдо и пиво и продолжил есть, как ни в чем не бывало, затем посмотрел на брата. — Что еще за мистическая чушь? — Твои скупо сформулированные крупицы мудрости. — Вряд ли это мистическая чепуха. Зейн рассмеялся. — На самом деле это так. Лусиан только покачал головой и молча начал опять есть. Я нашла руку Зейна под столом и переплела свои пальцы с его. — Никакой мистики, просто… — Лусиан был Лусианом? — Подсказал Зейн. — Разбив все, что ты представляла и что знала о жизни, всего лишь дюжиной слов, а то и меньше? Я склонила голову набок. — Вроде того. — Я убежден, что он древний восточный мистик, замаскированный в тело угрюмого подростка, — сказал Зейн. — Это единственное возможное объяснение, откуда он знает половину того дерьма, о котором говорит. — Я наблюдаю, слушаю и задаю вопросы. Обращаю внимание. Читаю. — Лусиан доел тушеное мясо и запил пивом. — Это не мистика, это называется быть внимательным наблюдателем человеческой природы. — Ага, как скажешь, Конфуций. — Зейн откинулся на спинку стула и обнял меня. — Возвращайся на кухню, бездельник. Лусиан снова покачал головой, но с легкой и искренней усмешкой на губах, а затем парировал: — Разве не ты должен быть за стойкой? — Броку наскучило быть одному наверху, и он спустился, чтобы сменить меня. Лусиан только кивнул и пошел обратно на кухню, насвистывая тему Кунг-Фу. Зейн посмотрел на него, а потом улыбнулся мне. — Этот парень что-то с чем-то. — Сколько ему лет? — спросила я. — Девятнадцать, почти двадцать. — Но он совершенно уже не ребенок, да? Зейн кивнул. — Да, ты права. Но такое чувство, что он им никогда и не был. Даже когда Лус был маленьким, то был тихим до безумия. Он не говорил до тех пор, пока ему не исполнилось больше двух лет, и начал говорить полными предложениями. Мама думала, что у него могут быть проблемы с развитием, но доктор сказал, что физически и ментально он способен говорить, и развивается нормально, и что он просто… не хочет говорить по какой-то причине. — Да. Что ж, он просто мудрый молодой человек. Зейн рассмеялся и кивнул. — С этим, черт возьми, не поспоришь. Ты забываешь, что он сидит рядом, ты разговариваешь с кем-либо или что-то типа того, а затем он просто выпаливает предложение или два, которые так… проницательны, как по мне, что заставляет всех восхищаться: "Ха, а он прав. Будь я проклят". Я прислонилась к плечу Зейна. — Хочешь, эм, пойти наверх? В центр города? Или чего-нибудь еще? Он посмотрел на меня. — Напомни еще раз, во сколько твой рейс? Я сморгнула какую-то странную, горячую, соленую влагу, которая собиралась в уголках глаз. Не знаю, что это было, но мне это не очень понравилось. — Завтра в десять утра. — Эта неделя пролетела слишком быстро, не так ли? — Его рука, обхватившая меня за плечи, напряглась. — Я просто хочу побыть с тобой в постели еще одну ночь, что скажешь, детка? Я молча кивнула.