Глава 1. Есения — Добрый день, дамы и господа! Говорит командир корабля Станислав Рыжов, — по громкой связи доносится голос первого пилота. Он говорит о том, что рад приветствовать нас на борту этого огромного авиалайнера. Мне плевать. Еще одна минута, и я просто взорвусь. С другой стороны, понимаю, что это не он виноват в том, что рейс задерживается. Конечно, пилот обязан поздороваться со всеми пассажирами и сообщить о месте следования, но в данную минуту меня раздражает абсолютно каждое его слово, потому что я уже битый час торчу в самолете. — Приносим Вам свои извинения за причиненные неудобства в связи с задержкой вылета, произошедшей, — Станислав делает небольшую паузу, — по причине ожидания группы транзитных пассажиров. Я удивленно вскидываю бровь, обреченно вздыхая, когда в дверной проем самолета буквально вламывается транзитная группа, состоящая из трех человек. Поворачиваю голову в сторону этих людей. Не слишком-то они напоминают транзитных пассажиров, скорее, властелинов мира. Двое высоких мужчин и один среднего роста в деловых костюмах переговариваются со стюардессой, на что последняя в ответ хихикает, заливаясь румянцем. Черт возьми! Только этого еще не хватало. Все пассажиры должны дожидаться, пока эти недоумки не закончат беседу? Ну, уж нет. Я намереваюсь встать с места, но один из мужчин поворачивает голову. Не моргая, смотрю в его профиль и застываю. Ладошки потеют, а пульс за одну секунду допрыгивает до критической отметки. Этого просто не может быть. Я опускаюсь на свое удобное сиденье и автоматически накидываю капюшон. Радуюсь тому, что на мне надето безразмерное худи, и, что мое место находится у окна, а в бизнес классе довольно много свободных мест, и вероятность, что он окажется рядом со мной, весьма мала. Мое сердце заходится в бешеном ритме, и мне становится трудно дышать. Прислоняюсь к иллюминатору, не замечая, что происходит в салоне самолета. Я смотрю в окно, но все плывет перед глазами. Не различаю ничего, и весь пейзаж сливается воедино. Уже столько лет я восстанавливаю свою жизнь, пытаюсь любить потрясающего человека, но одно мгновение, похоже, решает все. Я терпеливо жду, когда мужчины, наконец, займут свои места, и самолет взлетит. Мое желание исполняется слишком быстро, но не так, как хотелось бы. По телу бежит мелкая дрожь, когда Влад Беркутов опускается на сиденье рядом со мной. Он вежливо здоровается с моим затылком, на что я лишь киваю головой, по-прежнему глядя в окно. Запах знакомого парфюма врезается в нос, и я моментально пьянею от свежего аромата с нотками цитруса. Судя по всему, его спутники устраиваются в том же ряду через проход, потому как их голоса раздаются совсем близко. — Влад, продуктивная встреча получилась, — говорит один из них. — Думаю, уже завтра они отправят договор на подписание. Выгоднее предложения быть не может. — Нужно быть полным кретином, чтобы отказаться, — голос с хрипотцой заставляет меня вздрогнуть. Из Лондона лететь в столицу около четырех часов. Наверное, за это время я сойду с ума. Про напитки, еду и уборную на время полета можно забыть. Остается только притвориться спящей. Именно этим я и собираюсь заняться, потому что восемнадцать часов без сна для моего организма означает отсутствие мозговой активности. Но, учитывая обстоятельства, спать мне сегодня не придется. По крайней мере, до тех пор, пока я не доберусь до квартиры своего супруга. Самолет наконец-то взлетает, и я немного успокаиваюсь, потому как спустя пятнадцать минут по левую руку от меня доносится негромкое сопение. Исподтишка поглядываю на человека, которого когда-то я так отчаянно любила, и который разбил мне сердце, вычеркнув навсегда из своей жизни. Я смотрю на изменившиеся черты лица, будто изучаю заново. Они грубее, чем раньше, но это придает ему еще больше мужественности. Замечаю мелкие морщинки во внешних уголках глаз, вероятно, Влад много смеется. У меня перехватывает дыхание, как только я вспоминаю его негромкий смех, который раньше был в большом дефиците. Губы сжаты в тонкую линию, но я невольно останавливаюсь на них. И вновь воспоминания лавиной захлестывают меня. Это какое-то наваждение. Прошло более шести лет, но в голове сохранилось все до последней мелочи. Я быстро перевожу взгляд на людей, с которыми он летит. Наверняка, они работают вместе. Костюмы на всех троих довольно дорогие, а гаджеты, которые торчат из карманов, и вовсе последней модели. Я не слежу за судьбой миллионера Беркутова и всегда переключаю русский канал, когда о нем начинают говорить. Запрещаю себе хоть что-то знать о его жизни. Но информация проскальзывает, и мне становится известно, что мужчина является один из самых богатых людей в столице. Глаза невольно возвращаются к Беркуту. Взгляд скользит по его шее, спускаясь ниже. Несколько пуговиц белоснежной рубашки расстегнуты. На груди мужчины виднеются темные завитки, и я нервно облизываю губы. Господи! Что со мной? Стоп! Хватит разглядывать его! Это нелепая случайность, что мы оказались в одном самолете. Странно, что он летит на рейсовом, ведь, наверняка, у него имеется личный. Отворачиваюсь к иллюминатору и даю себе установку не думать о нем. Но разве это возможно? Все четыре часа сижу как на иголках, не сплю и не встаю со своего места. Беркут по-прежнему мирно посапывает и просыпается, только когда сообщают, что авиалайнер прибывает в столицу. — Наконец-то, — вздыхает Влад, а я невольно напрягаюсь. — Макс, по прилету займись моим самолетом. Черт бы его побрал! — Влад, — с нажимом говорит, судя по всему, тот самый Макс. — Ты напоминаешь в седьмой раз. Я запомнил, что эта задача в приоритете. — Отлично, — в голосе слышатся мягкие нотки, после чего он подзывает стюардессу и просит воды. Шасси самолета касается земли, и я облегченно вздыхаю. Остается самое простое — выйти следом за Беркутовым так, чтобы он меня не мог заметить. Влад встает и движется в сторону выхода. Я провожаю его взглядом, до сих пор сидя на своем месте. Но вдруг происходит то, чего я никак не ожидаю. Он резко разворачивается и быстрым шагом возвращается на место. Сердце стучит, и я знаю, что на этот раз мне просто некуда деваться. Мужчина забирает свой забытый кейс. Теперь он не двигается, медлит, в глубине души я слишком остро ощущаю его присутствие. — Ты думала, я тебя не узнаю, Мышонок? — грубый голос мужчины с нотками хрипотцы заставляет меня поднять на него глаза и встретиться с ледяным взглядом, от которого все воспоминания разбиваются вдребезги. Глава 2. Есения Я замираю. Насмешливый взгляд карих глаз пугает меня. Влад и сейчас действует на меня странным образом, равно как и шесть лет назад. Безмолвная минута тянется вечность. Теперь уже мы оба изучаем лица друг друга, которые претерпевают изменения за столько лет. Я не успеваю ничего ответить, поскольку его окликает тот самый Макс, и Беркут исчезает, окидывая меня равнодушным взглядом. Я облегченно вздыхаю, но до сих пор не могу поверить в то, что оказалась в одном самолете ни с кем иным, как с Владом Беркутовым. Много лет я живу со своим мужем и дочерью в Канаде. С того момента, как в моей жизни случился полный кавардак, и я улетела из столицы, проходит более шести лет. И впервые за все время я лечу на родину. И из огромного количества человек, живущих на этой планете, я встречаю именно Беркута. Судьба, черт ее дери! Первое время после отъезда я вспоминаю с большим трудом. Все происходило как в тумане. Хоть меня и мучал дикий токсикоз, но я умудрялась делать курсовые работы на заказ. На автомате писала диплом. Кстати говоря, мой муж Дима смог договориться, чтобы я защитила выпускную работу дистанционно, а поскольку я числилась лучшей студенткой на курсе, мне с радостью пошли на уступки. Пожалуй, только благодаря людям, которые меня окружали, я смогла выбраться из страшной депрессии под названием «Владислав Беркутов». Из тяжелых в эмоциональном смысле воспоминаний меня выдергивает голос стюардессы, которая намекает на то, что мне пора бы уже выйти из самолета, потому как все пассажиры несколько минут назад покинули авиалайнер. — Да-да, простите, — бубню себе под нос я. — Я просто… задумалась. — С вами все в порядке? Вы будто привидение увидели, — приятная девушка в форме трогает меня за плечо. — Можно сказать, и так. Всего хорошего, — я мягко улыбаюсь и начинаю двигаться в сторону выхода. Столица встречает меня хмурой погодой и слякотью. Мелкий дождь заставляет укутаться в тоненькую курточку поплотнее, а ледяной ветер, то и дело, сдувает капюшон с головы. Весна в этом году холодная и серая. Или, возможно, я просто забываю за то время, что меня здесь не было. Багаж получаю довольно быстро, а на выходе множество таксистов зазывают меня в свой автомобиль. Каждый предлагает лучшие условия, но я выбираю того, кто спокойно сидит в своей машине и терпеливо ждет клиентов. — Добрый день! Вы свободны? — спрашиваю я, на что он кивает головой. Я называю свою цену, с которой он мгновенно соглашается, не торгуясь. Мужчина средних лет выходит из машины и открывает мне дверь. Не могу сказать, что столица слишком изменилась, возможно, я многое позабыла. Мысли невольно возвращаются к Владу. Это было главное воспоминание, которое я все шесть лет мечтала вычеркнуть из памяти. За окном мелькают серые здания, и точно такие же люди, которые спешат куда-то, постоянно опаздывая из-за пробок. Я никуда не тороплюсь. По крайней мере, не сегодня. Поэтому пока мы едем, могу вздохнуть полной грудью, давая себе мимолетную передышку между съемками. Мы попадаем в пробку и стоим около получаса, прежде чем огромный поток машин впереди начинает двигаться. Я достаю блокнот и записываю свои мысли. В последнее время делаю это довольно часто. Мной исписано уже три таких блокнота, но я радуюсь, что могу перечитать и вспомнить то, что произошло некоторое время назад. Особенно ценны записи, сделанные в первый год жизни Сонечки. Их не слишком много, но они самые близкие моему сердцу. Только к вечеру я добираюсь до дома, в котором шесть лет назад останавливался Дима, и радуюсь тому, что, наконец, могу выдохнуть. Первым делом звоню дочке пожелать ей доброго утра. — Ягодка моя, доброе утро! Как же я соскучилась по тебе, — сердце сжимается от счастья, когда в ответ я слышу тоненький голосочек. — Мама, мама! Баба, там мама звонит, — тараторит Соня, а на заднем плане я слышу, как мама передает мне привет. — Мамочка, как дела? Я уже встала, почистила зубы и смотрю мультик. — Не поела еще? — спрашиваю я. — Баба готовит мою любимую запеканку, — протяжно говорит она. — Мамочка, а когда ты приедешь? — Малыш, меня не будет около двух недель. Я постараюсь побыстрее закончить все свои дела и вернуться к тебе. — Ага. А когда приедет папа? — спрашивает ребенок. Я набираю в рот воздух, чтобы ответить, как вдруг осекаюсь, вспоминая Беркута. Но ее отец не он, по крайней мере, по документам. — Он вернется завтра. У папы срочная командировка, Ягодка, — ласково отвечаю я. — Сколько можно работать? — сердито спрашивает она, а я уже вижу картинку, как дочка кладет руку на бок и хмурит бровки. — В следующем месяце мы поедем в отпуск на море, хорошо? — говорю я, наверное, в пятидесятый раз. — Хорошо, мамочка, но это будет только через месяц, а я скучаю уже сейчас. Особенно по тебе, — хнычет моя девочка. — Малыш, я тоже очень скучаю, обещаю, я ненадолго. Ну все, беги завтракать. Люблю тебя и целую, — говорю я и издаю звуки поцелуя. — Пока, мамочка, — дочка повторяет то же самое и кладет трубку. Сердце щемит от тоски по ребенку. Я еще ни разу не оставляла ее на такой долгий период. Разумеется, мои съемки не ограничиваются городом, в котором мы живем. Но чаще всего я беру Соню с собой, либо уезжаю одна, но максимум на двое суток. Тяжело вздыхаю и принимаю ситуацию. В конце концов, я вернулась в Россию не просто так. Меня ждет продуктивная двухнедельная работа, за которую я получу весьма кругленькую сумму. Моя заказчица является крайне популярной бизнесвумен в мире красоты и стиля. Ей нужны не просто качественные снимки для своего мероприятия, а самые лучшие. И в этом, как она считает, мне нет равных. Как ни крути, а репутацию себе я успела создать, и именно поэтому меня уже ни в первый раз приглашают на подобные съемки. — Слушаю, — с второго гудка отвечает Кристина. — Кристина, добрый вечер! Это Есения Орлянская. Я добралась до столицы, — говорю я. — Можем планировать встречу на утро. — Есения, здравствуйте! Как же хорошо. Задержись вы на один день, и все. Все мои труды были бы напрасны, — сокрушается она. — Почему? Мероприятие же состоится через три дня, — говорю я и слышу рваный вдох. — Что вы? Презентация завтра с утра, а в двенадцать состоится мастер-класс, на котором вы мне просто необходимы. — Хорошо, скиньте мне адрес сообщением. В какое время нужно быть на месте? — торопливо спрашиваю я, складывая одежду в шкаф. — В девять утра я буду ждать вас, — четко отвечает она. — В девять? — хмурюсь я, не понимая, для чего приезжать в такую рань. — Да, нам нужно все обсудить. И вы должны понять принцип работы сети моих салонов, — сумбурно говорит она. В голове крутится один единственный вопрос «зачем», но задать я его не успеваю. — Хорошо, раз уж мы договорились, тогда до завтра, — продолжает Кристина, после чего тут же бросает трубку. Я принимаю ванну, зажигая по периметру свечи. Господи, как же хорошо! Чувствую себя потрясающе после почти двух суток пыток. Ненавижу летать с пересадками. По мне так это слишком неудобно. Перебираю в голове события последних двух дней. Все начинается с того, что прямой рейс до столицы внезапно отменяют. Я довольно быстро нахожу вариант, каким образом мне добраться до места назначения. Самым быстрым оказывается рейс с пересадкой в Лондоне, но из-за Беркутова, как позже мне становится известно, я теряю еще один час. Как же ему идет щетина. А широкие плечи, которые за то время, что мы не видимся, увеличиваются почти вдвое. Глаза все такие же, непроницаемые, что-либо прочесть в них невозможно.