— Почему ты вышла за него? — тихо повторяет свой вопрос, касаясь озябшими пальцами моей щеки. — Я не могла по-другому, — незаметно для самой себя говорю правду. — Влад, зачем тебе это? У тебя прекрасная супруга, друзья, работа. Зачем ворошить прошлое? Тем более, что для тебя наша связь не значила ровным счетом ничего, — я прихожу в себя и отстраняюсь. — Помнишь новогоднюю вечеринку? Когда ты в туалете с Яной вытворял… Я даже не могу говорить об этом. А потом сказал, что я всего лишь девочка на спор, ты помнишь? — Это произошло после того, как ты разорвала все, что нас связывало, — Влад нервно проводит рукой по волосам. — Я не знала, что произошло в тот день. Ты ведь мог просто позвонить, — повышаю голос я. — Я был немного занят, Есения! — грубо отвечает он. — Могилу мамы перевернули так, будто кто-то проехал на тракторе. — Да, я была тогда не права, но ведь мы могли бы поговорить еще раз, почему ты не стал слушать меня в больнице? Почему не позвонил после? — срывающимся голосом говорю я. — Я звонил. Ты была уже недоступна. Видимо, к тому времени укатила в свою Канаду, — грубо произносит он. И, кажется, что больше нам нечего выяснять, но следующим вопросом Влад поражает меня в самое сердце. — Я хотел узнать только одно, почему ты сделала аборт? Глава 17. Влад Я пристально смотрю на выражение лица Есении, и в ее глазах отражается непонимание, удивление и сомнение, судя по всему, в моем вопросе. Девушка часто хлопает ресницами, но не произносит абсолютно ничего. Зато в моей голове проносится целая тьма мыслей, почему моя бывшая сводная сестричка не может ответить на вопрос. Вероятнее всего, она судорожно пытается найти хоть какие-то оправдания, но по факту что тут скажешь?! — Нечего сказать? — спрашиваю я, продолжая испепелять девушку взглядом. — Есения, это был не только твой ребенок, но и мой. И право голоса у меня было. Если тебе не нужен был этот малыш, то я бы воспитал сам. Как ты могла так поступить? Она по-прежнему молчит, опускает глаза вниз и отрицательно машет головой. Хочется вытрясти из нее правду, встряхнуть как следует за то, что сделала, но мои ноги будто прирастают к земле, и я не могу пошевелиться. — О чем ты вообще говоришь, Влад? — после длительного молчания, наконец, произносит она. — Я тебя не понимаю. — Не понимаешь? — переспрашиваю я, не отводя пристального взгляда. — Да, я не понимаю, что ты имеешь в виду. И откуда ты узнал об этом? — Есения поднимает на меня глаза, в которых читается недоумение. — Разве это важно? — раздраженно говорю я. — Влад, это какой-то бред. О каком аборте ты говоришь? Я не делала никаких абортов, — твердым голосом произносит она. — Зачем врать спустя столько лет, Есения? — грубо задаю вопрос, потому как ее недоумение раздражает. — Я не готов играть в твои игры и сейчас. Она смотрит на меня так, будто видит впервые. Девушка набирает воздух в легкие, чтобы что-то ответить, но телефонный звонок срывает момент. — Милый, где вы? — голос Кристины звучит грубо. — Через две минуты мы должны начать съемку. — Мы подъезжаем, Крис. Не волнуйся, успеем, — быстро говорю я и сбрасываю вызов, не слушая ее возмущения в свой адрес. — Нам пора. Идем. Есения мгновенно разворачивается и пулей направляется к автомобилю. Разговор не окончен, но учитывая, что мы действительно опаздываем, я даю девушке фору. — Есения, — я глушу двигатель и поворачиваюсь к ней. — Мы еще вернемся к этой теме. И пока ты не дашь мне внятный ответ, по какой причине ты скрыла от меня свою беременность, я не дам тебе жизни. Ты не имела никакого права на такой поступок. А теперь выходи из машины и сделай свою работу качественно. Тебе за это платят, в конце концов. Есения снова не отвечает ничего, и, честно говоря, этим вызывает недоумение. Девушка выходит из машины и быстрым шагом направляется к огромному зданию. Я захожу внутрь и первым делом в глаза бросается тяжелый взгляд моей супруги. Она недовольна, но меня мало это интересует. На эту фотосессию я соглашаюсь только из-за своих корыстных побуждений. — Ну, наконец-то, Влад! — недовольным тоном восклицает Кристина. — Уже как пять минут должна идти съемка. — Крис, успокойся! Ничего страшного не случилось, — серьезно говорю я. Есения судорожно роется в своей сумке. Девушка нервничает, и это невозможно не заметить. — Есения, все в порядке? — моя супруга поворачивается лицом к Есении и пристально следит за ее действиями. — Да, Кристина, все отлично. Начнем? — Есения старается сохранять спокойствие, которое дается ей с большим трудом. — Давно пора, — грубо произносит Кристина, после чего направляется к огромной циклораме. Я никак не могу взять себя в руки. Если бы не телефонный звонок, Влад бы уже был в курсе того, что у него есть дочь. Я до сих пор пребываю в шоковом состоянии от того, что он считает, будто я сделала аборт. Никогда и ни при каких обстоятельствах я не пойду на такое. И не пошла бы. Но что-то ведь заставляет его думать именно так. Остается выяснить. Я смотрю на парочку через объектив своего фотоаппарата, но даже он не защищает меня от тяжелого взгляда Беркута. Я знаю, что разговор еще не окончен. И четко понимаю, что как только Влад узнает правду, его реакция будет не самой спокойной. — Влад, положи руку на талию Кристине, — говорю я. — Кристина, голову чуть выше. Они послушно выполняют все указания, и фотографии получаются идеальными. Но проблема в том, что в них нет места улыбкам или нежным чувствам. В них будто нет жизни. И только в момент съемки я замечаю, что между этой парочкой что-то не так. Конечно, я могу ошибаться, но в моем понимании любовь выглядит несколько иначе. У людей, которые любят друг друга глаза горят счастьем, радостью. Такой человек может свернуть мир. Ему не нужно что-то изображать нарочно или кому-то доказывать. Мне известно об этом не понаслышке. Я когда-то любила слишком сильно, слишком горячо, буквально до боли. А вот смелости признаться мне не хватило, возможно, тогда это могло бы что-либо изменить. Я смотрю на Беркута, думая о том, что наша жизнь должна была сложиться иначе. — Надеюсь, вы останетесь довольны результатом, — натянуто улыбаюсь я, убирая фотоаппарат в специальный чехол. — Вы оба очень фотогеничны. Камера вас любит. — Приятно слышать, — отвечает Кристина, искоса поглядывая на своего мужа. — Влад не очень любит фотографироваться, но в этот раз, к моему удивлению, согласился на съемку. — Это не может не радовать, — быстро произношу я. — Мой муж тоже не любит быть в кадре. — Мужчины… — протягивает Беркутова, целуя супруга в щеку. — Они такие. Влад, ты можешь ехать, а у меня к Есении есть еще пара вопросов по поводу завтрашней поездки. — До завтра, Есения. Не забудь все самое необходимое в поездку, — голос Беркута отдается эхом в моих ушах, и я на автомате прощаюсь с мужчиной. Взгляд Кристины мне не нравится. Совсем. Складывается впечатление, будто она знает больше, чем хочет показать. Честно говоря, мне некомфортно оставаться с ней один на один, поэтому я торопливо поглядываю на часы в надежде, что ее пара вопросов не займет много времени. — Есения, мы летим на десять дней. Съемки будут проходить почти на ежедневной основе по бо́льщей части в первой половине дня. В день рождения Влада ты нужна будешь на полный день, — Кристина смотрит на меня через зеркало. Криво улыбается, после чего поворачивается ко мне лицом. — Надеюсь, все пройдет отлично. Не хотелось бы неприятных форс-мажоров. — Не волнуйся. Ты так долго готовилась к этому дню. Уверена, что все пройдет отлично, — говорю я. — Возьми с собой самое необходимое. Документы, личные вещи. Все остальное ты найдешь в гостинице. — У меня уже все собрано, — отвечаю я. — Твой номер будет на том же этаже, что и наш, — тон Кристины мне не нравится. Либо у меня навязчивая идея, либо девушка действительно питает ко мне не самые приятные чувства. — Есения, есть кое-что еще. — Я слушаю, — равнодушно произношу я. Беркутова встает со стула и медленно, словно пантера, движется в мою сторону. Я вспоминаю свои впечатления от Кристины, когда увидела впервые. Тогда передо мной предстала красивая, статная женщина, знающая себе цену, но не похожая на львицу, которая пойдет по головам ради своих целей. Да, целеустремленная, но не подлая. Сейчас же, глядя на нее, я испытываю совершенно противоположные чувства. — Я не глупая и не слепая, Есения, — взгляд Кристины испепеляет. Девушка натягивает на губы злобную ухмылку и продолжает. — Я вижу, что ты неравнодушна к Владу. И мне известно, что вас связывали не просто дружеские отношения. Хочу сразу предупредить тебя, если ты попробуешь вмешаться в нашу жизнь, то пожалеешь. Береги-ка ты лучше свою семью и не лезь в мою. — А теперь послушай меня, Кристина, — я криво улыбаюсь в ответ. — Даже если когда-то между мной и твоим мужем были какие-то отношения, то они остались далеко в прошлом. Не нужно сгребать настоящее и прошлое в одну кучу. Ни к чему хорошему это не приведет. Угроз твоих я не боюсь, потому что я никуда и ни к кому не лезу. Подобные разговоры для меня неуместны, и если ты считаешь, что можешь разговаривать со мной в подобном тоне, то извини, но дальнейшая работа у нас не сложится. — Я в последнее время немного нервная из-за предстоящего мастер класса, — она идет на попятную. — Еще и Влад. Все было так хорошо у нас, а теперь он стал холоден как лед. Не переживу, если он изменяет мне. Не знаю, какую игру ведет Кристина, но я не верю ее резкому порыву поплакаться мне в жилетку. — Если ты переживаешь из-за того, что твой муж может быть не верен тебе, то разберись с этим как-нибудь без моей помощи, договорились?! — грубо произношу я, после чего забираю свою сумку и стремительно выхожу из здания. Глава 18. Есения — Мам, обязательно возьми с собой что-то из теплых вещей, все-таки не летом едете, — взволнованно произношу я, поглядывая на таксиста через зеркало. — Мамочка, и прошу тебя. Будь осторожна. Я немного волнуюсь. Конечно, навряд ли за один день что-либо произойдет, но все же. — Есения, прекрати панику. Я сейчас как раз занимаюсь тем, что собираю сумку. Все будет отлично. Повезло, что ты успела так быстро сделать нам визы. — Повезло, что у Кати есть нужные связи, — усмехаюсь я. — Это точно. Дочка, спасибо тебе. Я всегда мечтала побывать в Италии, а Соня мне уже все уши прожужжала. Никак не может дождаться отъезда, — радостным голосом произносит она. — Надеюсь, я смогу выкраивать время, чтобы вместе с вами увидеть эту прекрасную страну, — уныло говорю я, понимая, что не смогу слишком часто выбираться к своим дорогим людям. Кладу трубку и чувствую, как у меня в прямом смысле слова трясутся поджилки, потому что буквально через каких-то десять минут ожидается встреча с семьей Беркутовых. Провести с ними бок о бок десять дней — так себе развлечение. Но, как ни крути, работа остается работой, и я пытаюсь направить свой фокус как раз в эту сторону. Одно для себя решаю наверняка. Влад должен узнать о Соне. Но когда и как это случится, я пока даже не могу предположить. В голове пробегает мимолетная мысль. Что если он попытается забрать у меня ребенка. Он сейчас важная шишка, и вполне сможет сделать это. Медленно выдыхаю. Похоже, у меня начинается паранойя. Я расплачиваюсь с таксистом и выхожу из машины. С собой беру небольшую сумку, куда складываю все самое необходимое. В крайнем случае, и в Италии магазины имеются.