— Я попросила подождать, Влад, — с придыханием говорю я. Это происходит непроизвольно. — В коридоре. — Я слишком тороплюсь, — хрипло произносит он. Я пристально разглядываю Беркута. Знаю, что он надеется смутить меня своим присутствием. Но я не теряюсь. Ведь перед ним уже не та доверчивая девчонка, которая стесняется обнажить свое тело. Поэтому я расправляю платье и поднимаю руки вверх, натягивая на себя черную ткань. Замечая прерывистое дыхание Влада, я поворачиваюсь к нему спиной. — Застегни, — получается слишком тихо. — Пожалуйста. Он медлит, а я уже несколько секунд стою к Беркуту спиной, пытаясь унять дыхание, которое сбивается с равномерного ритма. Проходит еще мгновение, и его горячие пальцы касаются моей обнаженной кожи. Господи! Я чувствую, как внизу живота разливается жар, а ноги становятся ватными. Нервно сглатываю в ожидании окончания этой сладкой пытки. Но руки Беркута по-прежнему находятся на моей спине. — Что ты делаешь, Мышонок? — тихий голос раздается над ухом, и мое сердце от давно забытых ощущений падает камнем вниз. — Зачем провоцируешь? Я не могу ответить. Чувствую лишь, как его грудная клетка поднимается и опускается наравне с моей. Влад правой рукой отодвигает мои волосы, после чего проводит подушечками пальцев по моей спине. Рой мурашек бежит по телу, но я не могу остановиться. Не хочу. Мне нужно еще. Нечто подобное я испытывала много лет назад, но не так горячо и остро как сейчас. Левой рукой Влад касается моей талии, после чего поднимается выше, снимая бретельку платья. — Я не могу, — вырывается у меня, но я остаюсь на месте. Ноги прирастают к светлому ковру, на котором мы стоим, а руки и вовсе отказываются двигаться. Сердце требует еще, в то время как разум молчит. — Я тоже, Мышонок, — Влад касается губами кончика моего уха, после чего я забываю, как дышать. Непередаваемые эмоции накрывают меня лавиной, а сердце стучит так, словно еще мгновение, и выпрыгнет из груди. — Не думал, что… — мужчина запинается, после чего хрипло продолжает, — скучал до такой степени. Эти слова срывают последние преграды. Я поворачиваюсь к Владу лицом и сама прижимаюсь к его мягким губам. Господи! Меня бросает то в жар, то в холод от переизбытка чувств. Я впиваюсь ногтями в широкие плечи Влада, крепко сжимая. Невозможно описать словами, что я ощущаю в этот момент. Мне кажется, что я лечу над огромной пропастью без страховки, и никак не достаю земли, не разбиваюсь о скалы. У меня словно вырастают невидимые крылья, и я парю, наслаждаясь невероятным видом с огромной высоты. Влад подхватывает меня на руки и стальным телом прижимает к стене. Я успеваю сделать вдох, прежде чем снова погрузится в эту лавину, сметающую все на своем пути. Его поцелуй становится настойчивее, требовательнее, горячее. Мир вокруг нас замирает, рассыпаясь на тысячи осколков, но я не замечаю ничего вокруг. Пытаюсь прийти в себя и оттолкнуть Беркутова, но это невозможно. По крайней мере, до тех пор, пока я отвечаю его губам. — Вла-ад, — мой стон теряется в очередном поцелуе. Горячие сильные руки продолжают блуждать по моему телу, и я почти перехожу грань, но от большой ошибки меня спасает трель мобильного. Остро чувствую, будто на нас выливают ушат ледяной воды, благодаря которому я моментально прихожу в себя. Влад резко отстраняется и отвечает на вызов. — Да, Крис. Не волнуйся, — лицо Беркута моментально приобретает серьезный оттенок. — Я все передал. Уже еду по делам. Отлично. Увидимся через неделю. Я судорожно поправляю платье, которое едва не оказалось на полу вместе с бельем. Медленно поднимаю взгляд на Беркута. Он тоже смотрит в упор, но теперь в его глазах невозможно прочесть ровным счетом ничего. — Я оставил в прихожей коробку, — безразличным тоном произносит Влад. — Это для показа. Крис просила передать. — Проще было позвонить, и я бы заехала, — пожимаю плечами я, пытаясь сделать вид, будто несколько секунд назад ничего не происходило. — Думаю, если бы было проще, то я не приехал сюда, — холодно бросает он. — Твой телефон выключен. — Тогда можно было передать завтра, — говорю я. — Крис уезжает из города. Приедет только завтра к показу. А у меня командировка на неделю, — Влад разворачивается и выходит из комнаты. — Можешь не провожать, — последнее, что я слышу, прежде чем захлопывается входная дверь. Глава 10. Есения Я открываю коробку, которую привозит Влад, и достаю бордовое платье средней длины. В удивлении веду бровью. Кристина, в самом деле, думает, что я пойду в этой униформе. Моя заказчица однозначно перегибает. Диктовать, в чем мне идти на показ — это верх неуважения к своим-то сотрудникам, но, что касается меня, так это и вовсе перебор. Я натягиваю платье на себя и радуюсь, потому как оно как минимум на два размера больше. Появляется веский повод выбрать то, что мне придется по душе. Простое, но элегантное. Именно поэтому сегодня я намереваюсь посетить один из торговых центров. Медленно снимаю с себя платье, все еще ощущая дрожь в коленях от внезапной встречи с Беркутом, и замечаю на полу небольшой конверт. Не могу поверить своим глазам. Платье на несколько размеров больше. Крис часто перегибает. Выбери что-то сдержанное, но элегантное. В нос врезается аромат парфюма с нотками свежести, исходящий от плотной бумаги. Кажется, я начинаю медленно сходить с ума, скучая по тем эмоциям и ощущениям, которые дает мне Влад. Вспоминаю о том, что происходило несколько секунд назад, и чувствую, как сердце с каждой секундой начинает биться быстрее. Пытаюсь мыслить разумно, а смогу ли я вообще выдержать столько времени вместе с этой семейкой? Ведь почти месяц я буду находиться рядом с Владом, который, кстати говоря, не прочь изменить своей супруге. Внезапно мне становится стыдно. Ведь в момент близости Беркута я даже и не думаю о своем муже. Мне нужно срочно каким-то образом отвлечься от навязчивых мыслей. Взгляд невольно падает на записку, и я моментально понимаю, что нужно делать. Спустя полчаса я уже брожу по торговому центру в поисках костюма на завтрашний показ, но ничего подходящего пока не могу подобрать. Неожиданно на экране мобильного, который я сжимаю в руках, высвечивается имя моего мужа. У него сейчас почти три часа ночи. Я медлю, а телефон по-прежнему трезвонит. В такое время Дима может позвонить только в том случае, если что-то случилось. — Алло, — спустя некоторое время я все же отвечаю. — Дима, что стряслось? Как Сонечка, мама? — Да все в порядке, Есения, — медленно, почти по слогам, произносит мой муж. — Сонечка, мама. А как же муж? — Оу! Похоже, кто-то не слишком трезв, — я закатываю глаза, но Дима, разумеется, этого не видит. — Есть повод? — Как столица? — веселеньким голосом спрашивает он. — Отлично, многое изменилось, — равнодушно произношу я. — Как семейка Беркутовых? — в голосе Димы слышится негодование. — Что ты имеешь в виду? — я закрываю глаза, предполагая, что будет дальше. — Откуда ты узнал? — удивляюсь я. — Есть свои источники, — ледяным тоном произносит он. Не нравится мне все это. В последнее время мы не слишком-то ладим друг с другом, в основном из-за того, что работа отнимает довольно много времени, но то, что происходит сейчас, вовсе не поддается объяснению. — Я узнала, что работаю на жену Влада, только когда приехала сюда, — раздраженно произношу я. — Думаю, ты мне врешь. Может, это был твой план? Встретиться со своим ненаглядным? — Что? О чем ты говоришь? — я плюхаюсь на лавочку посреди торгового центра и непонимающе смотрю в одну точку. — Не делай вид, что не понимаешь, — в голосе моего мужа столько раздражения и злости, что я невольно теряюсь. — Дима, давай-ка ты ложись спать. Проспись, как следует, и позже поговорим, — по правде говоря, подобное я слышу от Димы впервые. Но его следующие слова и вовсе вводят меня в шок. — Я отец Сони, уяснила? И только я, — не нравится мне тон Шахова, и не только тон. Слова Димы заставляют меня вздрогнуть. — Он просто выгнал тебя как ненужную шавку в тот день. Или ты уже забыла? И даже не захотел слушать, что ты беременна. — Откуда ты знаешь об этом? — в данную минуту я не просто зла, я пребываю в бешенстве. Неужели мама проболталась? Нет, не может быть. Но тогда откуда он узнал? Дима молчит и часто дышит в трубку. Похоже, он только в этот момент осознает, что сказал лишнее, и это для моих ушей определенно не предназначалось. — Отвечай, Дима! — требовательным тоном говорю я. — Ты все это время держала меня за полного кретина, Есения, — тихо усмехается он. — Но я не такой простачок, как ты всегда думала. Ты, в самом деле, считала, что я поверил, будто биологический отец Сони случайный парень? Я знаю гораздо больше, чем ты мне тогда преподнесла. И могу тебе сказать только одно: мне стоит только пальцами щелкнуть, и все твоя подноготная окажется у меня на столе. Но пока что я тебе доверяю. — Почему ты говоришь об отце Сони только спустя столько лет? — выкрикиваю я, привлекая внимание посторонних людей. — За шесть лет ты ни разу не попытался поговорить об этом. Ты даже не начинал эту тему. Что же произошло сейчас? — Я протрезвел, Есения. Все эти годы я был опьянен любовью к тебе. Я искренне полюбил тебя и тот маленький комочек, который забирал из роддома. Я ощущал, что у меня есть семья. И ни разу не упрекнул тебя в том, что на протяжении трех лет ты не давала мне ни единого шанса. — Я с самого начала была честна с тобой, — сбавляю тон и уже тише говорю я. — И я не готова была к отношениям. — Ты ответила на тот поцелуй, помнишь? — в голосе Димы слышится равнодушие. — В тот день, когда мы отдыхали на даче, на пикнике у Сорокиных. Я молчу. В голову врезаются смутные воспоминания о том летнем дне. Впервые мы с Димой выходим, что называется, в свет без Сонечки. В тот день мама остается ночевать с внучкой у своей подруги, поэтому я позволяю себе расслабиться. По правде сказать, не проходит ни единого дня, чтобы я не думала о Владе. Что с ним? Как он? И каждый день мне хочется хотя бы на одно мгновение почувствовать себя свободной от навязчивых мыслей и воспоминаний. И я мысленно даю шанс своему… мужу. Вот, собственно говоря, и вся история. — Молчишь, — невесело усмехается он. — Значит, так, Есения. У тебя два варианта. Либо ты за несколько дней завершаешь все свои дела и возвращаешься обратно, либо… — Дима замолкает, и от этой тишины мне становится страшно. ‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍— Либо? — мой голос дрожит. — Думаю, ты сделаешь верный выбор, и второй вариант озвучивать не придется. — Меня ждет огромная неустойка, — возражаю я. — Неустойка важнее семьи? Дочери? — в голосе слышатся нотки раздражения. — Дочери? На что ты намекаешь? — по слогам произношу я. Не верю своим ушам. — Ни на что, Есения. Ты должна понять, что для тебя на самом деле важно. Выбор за тобой, — нагло усмехается он, и я вдруг отчетливо понимаю, что совсем не знаю своего мужа. Все эти годы он прятал истинное лицо под маской. — Хорошо, Дим, я тебя поняла, — собираю всю свою волю в кулак и продолжаю. — Я что-нибудь придумаю. — Давай без глупостей. Мне нужна ты и дочь, — в его голосе слышится решительность. — И я ни за что не откажусь от своей семьи. Извини, если был несколько резок, пойми меня правильно. Но навряд ли ты поняла бы всю серьезность ситуации, скажи я по-другому. Беркутов снова оказывается в твоей жизни… — Это случайность, Дима, — раздраженно произношу я. — Откуда ты узнал? Про прошлое. — Есения, это не столь важно, — в голосе мужа слышится знакомая мягкость, и мне становится не по себе от того, насколько я была слепа. — Важно не разрушить то, что за столько лет мы успели выстроить. Ладно, я спать. Хорошего дня тебе. Люблю и скучаю. — Спокойной ночи, — отвечаю я и сбрасываю вызов, четко осознавая, что вся моя жизнь, которая казалась почти идеальной до этой поездки, в один миг рушится как карточный домик.