ГЛАВА 7 Аудиенция у короля Харлоу Я встаю, в груди нарастает чувство выполненного долга. Моя рука в доли секунды оказывается на дверной ручке, когда я чуть не выпрыгиваю из собственной кожи из-за пронзительного звонка телефона Черт, это, наверное, курьер у задней двери интересуется, где я, черт возьми. Я бегу к стационарному телефону за баром. — Алло, — говорю я, переводя дыхание. Ничего. Только пустое гудение. — Алло? — я пытаюсь снова. Кто-то дышит? Звук слишком слабый, я не могу определить. По рукам бегут мурашки. — Кто-нибудь есть? Вы меня слышите? Звонок обрывается. Я стою неподвижно, единственное движение — это скачок моего пульса. Звонки постоянно обрываются, верно? А сколько раз я отвечала на звонки по такому телефону? Задержка звука, плохая связь или что-то еще. Спам-звонки сейчас везде, — пытаюсь я себя успокоить. Будь то курьер или спам, я все равно решаю, что подождать на кухне — хорошая идея. Он должен быть здесь с минуты на минуту. Я иду к стене и пытаюсь убедить себя, что странная прохлада в воздухе мне только кажется. В большой пустой кухне слишком тихо, поэтому я включаю музыку на телефоне, выбирая наугад. Просто хочу избавиться от ощущения, что что-то не так. Я наклоняюсь вперед к стойке для приготовления пищи, чтобы прочитать рецепты, приклеенные к стене. Обожаю, когда готовят в огромных количествах. Мой взгляд зацепился за «девять фунтов сахара». Это больше, чем весит большинство новорожденных. — Мисс Аманда Джонс, — раздается глубокий, шелковистый голос. Мое сердце оседает в желудке. Каждый мускул тела готовится к бою, когда я оборачиваюсь. Он прислонился к плите, скрестив лодыжки, и проводит большим пальцем по нижней губе. Я стою лицом к лицу с убийцей Бет, и первая мысль, которая вырывается у меня изо рта… ничего. Абсолютно ничего. Как будто мой язык забыл, как составлять слова, рот приоткрыт, и из него не выходит ничего, кроме воздуха. — Вы знаете, кто я, Аманда? — вопрос одновременно грубый и непринужденный. Если он хочет подловить меня, заставить сомневаться в том, что он знает или не знает, то это работает. — Кэш Фокс. Владелец этого места, — уголок его рта дергается, когда я произношу его имя, темно-зеленые глаза не выдают ничего, кроме власти. Этот человек силен. Я знала это на бумаге, но есть разница между тем, чтобы знать и чувствовать. Одно его присутствие, кажется, высасывает весь воздух из комнаты, склоняясь перед более могущественным существом. Я хватаюсь за стойку позади себя, вспоминая, что на стене есть магнитная полоса с ножами. Между нами стоит большой остров из нержавеющей стали для приготовления пищи, и я пытаюсь мысленно подсчитать, смогу ли опередить его и добраться до задней двери в нескольких метрах от нас. Я прикована к нему взглядом, пока он оценивает меня с серьезным лицом и слегка наклонив голову. Затем, как по щелчку, он показывает ослепительную улыбку, от которой волосы на моей шее встают дыбом. — Итак, вам нравится здесь работать? — Я… да, все хорошо, — я шокирую себя тем, что могу говорить, даже если это неуклюжий ответ. Его улыбка смягчается, а в глазах появляется теплота, когда он спрашивает: — Я заставляю вас нервничать, мисс Аманда? — он медленно прогуливается вдоль островка, и я чувствую запах его богатого, мужского одеколона теперь, когда он находится всего в нескольких футах от меня. — Нет, — да. — Ох? — он поднимает бровь. Я успокаиваю себя глубоким вдохом. Держу пари, этот больной ублюдок получает удовольствие от запугивания. Я не дам ему такого удовольствия. — Вы застали меня врасплох, вот и все. Я думала, что одна здесь. Черт, черт, черт. Меня осенило. Он был в своем кабинете, когда я взламывала замок? Я прикусываю щеку, пока не чувствую привкус крови. Он меня сейчас убьет. — Я только приехал. Услышал музыку и пришел, — надеюсь, что огромный вздох, который я издаю, не слишком заметен. — Я знал, что сегодня вечер семейного ужина, и решил зайти, чтобы впустить курьера, — я странно тронута тем, что он знает о еженедельных семейных сборищах своих сотрудников. — В вас есть что-то такое знакомое, — он сокращает расстояние, и у меня в горле словно застревает камень. Его близость физически давит на меня. Его взгляд мечется между моими глазами и горлом, и я сглатываю свой страх. С тревогой наблюдаю за его движением. Он протягивает руку, и жидкая паника пробегает по моим венам. Я не знаю, как отреагирую, если руки, убившие Бет, коснутся меня. Очевидно, я не сделаю абсолютно ничего. Он наклоняет мой подбородок, чтобы заглянуть мне в лицо, словно это неразрешимая загадка, и несмотря на то, что каждая клеточка моего тела кричит бежать, я стою на месте. Блики желтого цвета. Размытый красный. Черный. Розовый. Красный. Именно эти образы дают мне ложную браваду, чтобы продолжать свой фарс и ответить, пожимая плечами. — Люди часто так говорят. Наверное, у меня просто очень заурядная внешность. Он опускает мой подбородок и выглядит почти оскорбленным. Кожу покалывает от потери контакта. Не спрашивайте меня, почему. — В тебе нет ничего заурядного, — его голос настолько властный, что я киваю. — Ты не должна так принижать себя. Завороженная его сильным и одновременно мягким тоном, я не могу отвести взгляд от его глаз. — Ладно. Я прикусываю губу, и его глаза переходят на мои губы, когда он бормочет: — Хорошая девочка. У меня нет времени анализировать странное тепло, распространяющееся в груди от его слов, потому что в заднюю дверь стучат. Кэш реагирует раньше меня, открывает дверь и приветствует парня с пивом. Парень вкатывает тележку с бочонком, а Кэш придерживает дверь. Наконец-то вспомнив, как пользоваться ногами, я подбегаю к кладовке и открываю дверь, чтобы он вкатил бочонок. — Спасибо, Хан, — Кэш подмигивает, и я гримасничаю. Кстати, о заурядности. Этот белый мужчина именно такой. Редеющая линия волос, за которую он отчаянно пытается ухватиться, старые и изношенные кроссовки «New Balance» на ногах. Возможно, мне показалось, но я совершенно уверена, что Кэш застывает, заметив, как я оцениваю этого мужчину. Мы продолжаем весь процесс еще с двумя бочонками, и во время последнего захода он говорит Кэшу: — Она новенькая, да? Я бы запомнил такую цыпочку. Может, мне стоит устроиться сюда на работу? — у меня в животе бурчит, когда он говорит, как будто меня здесь нет, я слышу каждое слово. Знакомый каждой девушке гнев закипает в моей груди, когда он оглядывает меня. Все происходит так быстро, что я даже не уверена, как это случилось, но резко Кэш прижимает лицо мужчины к стойке и отводит его руку назад под неестественным углом. Тот корчится от боли, и я не могу побороть небольшую волну удовлетворения. — Извинись перед леди, — его голос холодный, отстраненный и чертовски пугающий. Его мышцы пульсируют под обтягивающей черной футболкой, и он легко одергивает мужчину весом не менее пятидесяти килограммов. — Воу, эй, это же был просто комплимент! — хнычет он, и я закатываю глаза. Кэш отводит руку еще дальше назад, и мужчина завывает. — Ладно, ладно! Прости, чувак! Кэш поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня, и я вижу, как в его глазах зарождается паника. — Я сказал, извинись перед леди, а не передо мной. — Прости. Извини. Мне очень жаль. Я неловко киваю. Небольшое чувство удовлетворения, которое я испытываю, когда Кэш толкает его вниз, сменилось больным чувством. Это настоящий Кэш Фокс. Дикий. Жестокий. Непредсказуемый. — Я тебе не «чувак», — прошипел Кэш. — Конечно. Извините, босс, — голос мужчины дрогнул. Я искренне боюсь, что Кэш убьет этого человека, когда наклоняется к нему, чтобы заглянуть прямо в лицо и убедиться, что он не пропустит ни слова. — И я тебе не босс. Я твой чертов король, проявляй уважение, когда посещаешь мое королевство. Все мое тело выдыхает, когда он отпускает мужчину и разрешает ему выскочить за дверь. Я слышу, как на задней аллее заводится грузовик, и тихо молюсь, чтобы он выбрался живым. Кэш поворачивается ко мне, выглядя как лев, который только что закончил свое убийство, я представляю, как кровь капает из его рта.