Мы поднялись к последнему лестничному пролёту. Драка всё не прекращалась, но вспышки стали реже и не такими яркими. Мы осторожно выглянули на площадку. Второй уровень башни опоясывала площадка шириной почти в полсотню шагов. Наверх поднимался ещё один пандус и ещё одни леса. Но эти леса были чем-то разрушены, а среди обломков, задрав ноги, лежал опутанный верёвками бронзовый колосс. От падения его голова накренилась, а половина резкого и грубого лица смялась. Однако я её узнала. Это была рогатая богиня из моего видения. Она гневно смотрела единственным целым глазом прямо на меня. Обе её руки были прижаты к телу, а кисти подняты к лицу. В одной руке она сжимала круг, другая была сложена в двупёрстном жесте. При падении статуи кисть отвалилась и теперь указательный и средний палец указывали прямо на нас. Рядом со статуей стояла бронзовая чаша, наполненная углями и обломками лесов. Она освещала часть площадки около статуи — и две группы людей и нелюдей. Мои “геологи” стояли спиной к чаше, а напротив них стояла Магда с двумя залежниками. На земле валялись ещё два трупа в лужах крови. Магду я едва узнала. То, что это лесная ведьма, выдавали только длинные чёрные волосы и лохмотья. Всё тело Магды изменилось и исказилось. Лицо стало приплюснутой мордой, руки удлинились чуть ли не до земли, на пальцах с добавившимися лишними суставами появились длинные когти. Она шипела и рычала. Её залежники стояли с тупыми лицами и вяло помахивали топорами. Наши пришлые друзья, столь опрометчиво поторопившиеся нажить себе как можно больше врагов, стояли плотной группой. Пистолет держал лишь один из них. Я мысленно пожалела его: пули Магду не берут. Как мне как-то рассказал Рахаил, ведьму пытались пристрелить не раз. Он тоже пробовал, но никакие заряды её не брали. Ни камни, ни простой свинец, ни серебро, ни освященные сплавы. Магда только сильнее злилась. Камалин стояла за спиной у Берга и то ли была смертельно напугана, то ли помешалась. Её взгляд был рассеянным и не мог удержаться на чём-то одном. Она часто мигала, дышала ртом и гладила прижатую к груди руку. Я прищурилась и увидела у неё на руке какую-то конструкцию, то ли наруч, то ли браслет-складень с камнем. — Что будем делать? — спросил Ферах, но я не услышала его. Камень. Я почувствовала жар, и увидела огонь, ярость и пылающие небеса под взглядом… Ферах затряс меня. — Что с тобой? — прорычал он. Я испуганно уставилась на него, не зная, что больше меня напугало, то ли видения, которые я не могла контролировать, то ли совершенно внезапную и непривычную жесткость в лице и голосе рыцаря. — Это плохое место. Они что-то украли у Магды, что-то очень ценное! — Плевать. Что будем делать? Ждать, пока они перебьют друг друга? — Нет! Они нацепили это на девчонку, — я присела так, чтобы моя голова случайно не стала слишком заметной. Бушлат я давно расстегнула у ворота, а шапку потеряла где-то в руинах. По моему лицу тёк пот, а волосы слиплись. Но мне было на это плевать. Ферах молча поднял пистолет и прицелился в Магду. — Она тут самая страшная? — Пули её не возьмут. — в подтверждение моих слов “геолог” выстрелил. Что стало с пулей, я не поняла, Магда даже не пошатнулась, хотя я была готова поклясться, что стрелок попал. Трудно с такого расстояния промахнуться. — Мои возьмут. Во Льдах нам прхиодилось убивать разных тварей. — Подожди, я что-нибудь придумаю… — но голова не придумывала ничего, кроме как заорать во славу Тиары и убить всех. Даже если бы Тиара видела меня здесь, не смогла бы. Разве что если бы она послала мне чудо и ослепила их… — Закрой глаза и считай до семи. И уши зажми, — велела я, сняв перчатки. На вспышку меня хватит. — Моё! — взревела Магда, сделав шаг вперёд. — Верните! Берг выставил вперёд ладонь, словно пытался удержать открывающуюся дверь, и Магда упёрлась в невидимую стену. Она протянула руку и вонзила в стену когти. Берг охнул, как если бы когти вонзились прямо в него. Магда оскалилась тремя рядами зубов и повернула кисть. Берг застонал и поднялся на цыпочки. Его товарищ выпустил в ведьму ещё три пули, но она даже не покачнулась. Я сложила руки лодочкой и соединила пальцы, как будто хотела сплести из них корзиночку. Сосредоточилась на том, что я хочу. Я хочу огня, света и грохота. Я хочу, чтобы они все рухнули на колени и ничего не видели и не слышали. Я хочу, чтобы мы с моим товарищем остались на ногах. Хочу, чтобы моя ученица не пострадала, чтобы я забрала её. Получившуюся чёрную сферу я скатала ладонями и закинула аккурат между моими противниками. Ферах присел рядом, зажав уши и уткнувшись в колени. Я повторила его движение. Раздался грохот. Потом вспышка. Мне не было больно, и я, обрадовавшись, что смогла всё правильно сделать, выпрямилась. Заложники и геологи повалились на кирпичный пол. Магда устояла, но теперь остервенело ревела и тёрла глаза. Камалин тоже не упала. Девочка стояла столбом и шаталась в опасной близи от огненной чаши. Я подбежала к ней, схватила за руку и потащила за собой. Девчонка уставилась на меня пустыми глазами и упёрлась, мыча, как умалишенная. Я замахнулась, чтобы привести её в чувства парой пощёчин. Если она не начнёт перебирать ногами, здесь и останется. От первого удара её голова безвольно мотнулась так, что я испугалась, что сломала ей шею. Камалин обмякла, потом резко вздёрнула голову и чётко произнесла: — Богиня, что правит восходящей звездой, снизойдёт на землю и придёт с востока. Тогда падут дети Адуну, а поля Урамы взойдут зелёными посевами. Урожай три года будет богат и обилен. Наполнятся закрома… Дальше я не слушала. Крик Фера заставил меня схватить её в охапку и метнуться в сторону. Залежник Магды опустил топор туда, где была моя голова. Сонный болван не сумел удержать равновесие и повалился в чашу. Он попытался отпрянуть от пламени и неожиданно провалился внутрь, словно огонь затянул его в себя. Только мелькнули две ноги, чёрные на фоне языков пламени. Огонь полыхнул так, что чуть было не окутал всю башню. Я, опалённая вспышкой жара, закрылась руками и упала на колено. Камалин забормотала и замахала руками. — Ма, берегись! — Ферах пристрелил второго мужика и выстрелил в Магду. Пуля, как он и обещал мне, попала чудовищу точно в глаз. Магда завыла и схватилась за морду. Геологи тоже приходили в себя и пытались встать. Вырубить их ещё раз? Я поднялась на ноги и кинулась к Каме. Успеем скрыться в городе, а там, среди чёрных камней, нас могут искать хоть целую вечность. Раздался металлический скрежет. Сначала я не предала ему значения, но краем глаза заметила движение около чаши. Я повернулась и чуть не закричала от удивления и страха. Бронзовый колосс ожил и медленно поднимался с кирпичного пола. Разогнулись судорожно сведённые руки. Согнулась прямая спина. По металлу заскользил огонь. Бронза покраснела. Запахло горелой землей и раскалённым металлом. Рука, сложенная в двуперстие, расправилась и поползла к статуе, как паук. Статуя протянула ей навстречу культю, и во вспышках огня и брызгах бронзы конечность срослась. Она вышла короче, чем вторая, и колосс это понял. Статуя раскрыла рот в беззвучном огненном вопле и повернулась к Камалин. Девчонка всё ещё не осознавала, что происходит. Я схватила её в охапку и повалила. Мы покатились по кирпичам. Нас обдало жаром, и рука статуи врезалась в кирпичи, где мы только что стояли. — Давай очнись уже! — Я силой подняла Камалин на ноги и потащила её прочь от статуи в темноту. Ферах стоял рядом с Бергом и расстреливал Магду. Ни одна его пуля не прошла мимо цели. Ведьма вопила и визжала, а Берг, сгорбившись от усталости, швырял в неё один синеватый шар за другим. Шары прожигали её лохмотья и прирастали к плоти. Магда пыталась их содрать, но они распадались на десятки мелких и липли к её когтям и пальцам. Я подтащила Камалин к лесам. Статуя медленно развернулась следом за мной и сделала шаг. Ещё один. Каждый удар огромных бронзовых ног о пол яруса сопровождал звон металла. Из рта и глаз статуи вырывался огонь. Она протянула к нам длинную руку с кругом, и я увидела, что гибернийский скульптор изобразил на её запястье браслет с продолговатым алым кабошоном. Теперь этот камень пылал и сыпал искрами. Пришлось ещё раз падать, чтобы увернуться от бронзовой ладони. Камалин хныкала и звала богиню. Я подхватила её подмышками и оттащила от статуи на дюжину шагов. Статуя медленно развернулась. Я посмотрела на короткую руку. На ней браслета не было. — Просыпайся, я не могу тебя таскать! — Я развернула Каму к себе лицом и с размаху ударила её лоб в лоб. Перед глазами заплясали огни, и я немедленно пожалела о своём поступке. Но немного помогло. Девочка захлопала глазами. — Майя, вы… — Потом, — я перехватила её руку и схватилась за браслет. Зря. Меня словно пробило током. Сознание мигнуло, и в себя я пришла уже на полу. Прямо перед моим носом с грохотом и звоном опустилась огненная стопа. Меня опалило жаром. Статуя медленно перешагнула через меня. Я услышала крик Камалин и рёв Магды. Перед глазами плясали пятна. Я кое-как поднялась на четвереньки. В голове роились панические мысли. Что, где, как, сколько я пролежала? Где моя девчонка? Я услышала выстрел и обернулась. Берг пнул Фераха в бок и пропал. Магда с победным воплем кинулась к рыцарю и вцепилась в него когтями. Длинные пальцы вошли в бока и грудь Фера. Я не успела даже сообразить, что он, наверное, умер, как рыцарь поднял руку с пистолетом и выстрелил Магде прямо в пасть. Ведьма рухнула с развороченной головой. Её тело принялось меняться, и через несколько мгновений на кирпичах лежало женское тело с остатками некогда роскошных волос. Пол вздрогнул от поступи колосса. Я повернулась к ней. Один из геологов тащил Камалин к краю яруса. Его товарищ бился в огненной руке. Одежда горела, а сам он вопил от боли. Я узнала нервного неуклюжего мужичка, постоянно спорившего с Бергом. Гибернийская богиня, встав на четвереньки, повернула лицо к жертве. Потом сжала пальцы. Бедняга не успел даже крикнуть. На пол брызнула кровь и посыпались части раздавленного тела. Запахло горелым мясом, и меня вырвало желчью. Я кое-как поднялась на ноги, и тотчас же получила удар по лицу. Возникший передо мной Берг ударил меня в грудь, потом ухватился за волосы и попытался ударить ещё раз. Его кулак замер перед моим лицом. Мои волосы обвили его ладонь и вспыхнули ярким жёлтым пламенем. Он завопил, я выпрямилась. Ну уж нет, я тоже умею делать всякие фокусы! Теперь отступал уже колдун. Короткий топорик Бегейра в моей руке засиял белым, и легко расколол соткавшийся из ничего щит Берга. Я достала из-за пояса свой пистолет и выстрелила в колдуна. Первая пуля отскочила от его бушлата, вторая пробила живот. Он согнулся и из последних сил стал невидимым. Бронзовая статуя преследовала Камалин. Подручный Берга оттащил её на край платформы. Статуя снова поднялась на ноги и шагала к ним. Медленно, неумолимо. — Их двое, — выдохнул подошедший ко мне Ферах. По животу у него расползлось багровое пятно, но помирать он вроде не собирался. — У меня патроны закончились. Я отдала ему свой пистолет. Не то чтобы в нём оставалось много пуль. Но рыцарь стрелял определённо лучше меня. Статуя наклонилась к Камалин и протянула к ней длинную руку с браслетом. Мысль пришла мне в голову резко и неожиданно, и я даже не успела её обдумать, как тело пришло в движение. Сосредоточение мысли на результате, инстинктивно поднятая рука — и статуя вздрогнула от импульса, пришедшего прямо в её грубый бронзовый зад. Согнувшийся колосс накренился вперёд. Бронзовые руки пришли в движение, пытаясь поймать равновесие. Но её движения были слишком медленными. Вот тяжелая голова скрылась за краем платформы, вот тело ушло за край, вот бронзовые бёдра ударились о кирпичи, и вся статуя рухнула за край яруса. Через несколько долгих мгновений снизу раздался звон и треск расколовшегося металла. — Кама! — я шагнула вперёд, чтобы забрать ученицу. Раздался выстрел, и рядом с моим лицом замерла пуля. Мой амулет под одеждой раскалился и принялся жечь кожу через рубаху. Я повернулась к Бергу. Волшебник был жив. Его лицо в неясном свете горящей чаши и башни выглядело маской-черепом. — Верните мне ученицу, и я вас отпущу! — громко велела я. — Извини, сестрёнка, — колдун покачал головой. Я увидела, что он сжимает что-то в руке, но не поняла, что это. Над краем платформы взметнулась огненная рука. Пальцы стремительно сгибались и удлинялись. Камень-кабошон в браслете пылал нестерпимым огнём. Я завопила. Рука изогнулась, и пальцы, как черви, врылись в кладку. Пол под нашими ногами словно вскипел. Ферах схватил меня. Мы отскочили в сторону. Там, где я стояла, появилась огненная змея. Она несколько раз хлестнула вокруг и свилась в спираль. Никого не найдя, металл медленно принялся заползать обратно. Насыпь пришла в движение и медленно-медленно двинулась в сторону руки. Пылающая бронза собралась обратно в руку, вцепившуюся в кладку. Появилась вторая рука, а следом голова. Колосс поднимался по сыплющимся кирпичам. — Держись, надо выбраться, — Фер потащил меня в сторону. Я бездумной заупрямилась, не в силах оторвать взгляда от Камы. Потом опомнилась и рванула к твёрдым камням. Но было поздно. Разрушенная платформа под весом карабкающегося колосса стремительно понеслась вниз. Ферах выругался и обнял меня. Я вцепилась в него, и нас окутал голубоватый ореол. От раскалившегося на груди амулета стало больно, и я застонала. Гибернийская статуя пыталась удержаться на платформе, но делала всё ещё хуже. Она медленно поворачивалась, пока не завалилась на спину и не упала. Я увидела Берга в сияющем ореоле. Увидел мою Камалин и чёртов “геолог”. — Надо её забрать! — Не сейчас! — Ферах не дал мне вырываться и нарушить нашу защиту. Потом всё ухнуло вниз. Пропала даже самая шаткая опора. Мы падали, кувыркались и орали. Перед глазами мелькнул Берг. Колдун оказался прямо над статуей. Я почувствовала ветер и жар. Через мгновение рука статуи, на которой оставался браслет, взорвалась. Нас подкинуло в воздух, закружило и посекло раскалёнными каплями. Мои глаза вытекли, и я увидела бездну, полную звёзд. Не было ни Океана, и земли, ничего, только мириады огоньков и протянувшаяся из края в край вселенной женщина с полумесяцами на тяжелых грудях. Из набухших сосков капало сияющее белое молоко. Капли падали на моё тело, проникали в рот, нос и лоно, и я превратилась в зелёное поле, полное всходов, мои кости стали камнями, плоть — почвой, а глаза — озёрами. 14 Ощущение первозданной чистоты нарушило осознание, что меня сунули носом в снег. Я распахнула мои глаза-озёра, и обнаружила, что на самом деле лежу лицом в сизом зимнем снегу. Я отпрянула и принялась спешно стирать его с кожи. — Ну как, лучше? Я уставилась на Фераха и с трудом разлепила губы: — Когда богиня, что правит восходящей звездой придёт с востока, падут дети Адуну, а поля Урамы взойдут зелёными посевами. Урожай три года будет богат и обилен. Наполнятся закрома… Ферах схватил меня за шиворот и ещё раз макнул в снег. Я завопила во всю глотку. Было нестерпимо холодно: лицу, голове, шее, даже языку. Я отпихнула его и откатилась. — Ты с ума сошел?! — Ну наконец-то, — Фер помог мне встать и жесткой рукавицей отёр мне лицо и лысый скальп. — Я уже подумал было, ты рехнулась. — Где мы? — я прищурилась от яркого света. — Наверху, — рыцарь по-хозяйски поправил на мне шарф. — Надень капюшон. Я потерял твою шапку. — Где Кама? Как я тут оказалась? — Я тебя притащил. Ты начала бредить, и мне пришлось выбирать, вытаскивать тебя или преследовать тех ребят. — Где Кама?