— Езжайте, я успокоюсь, — я обняла и Андара. Сердце превратилось в одну кровоточащую рану. Я пыталась одёрнуть саму себя, приказать вести себя достойно, но… не могла и всё. Мои пальцы тряслись, а колени подкашивались. Мир заволокло маревом, и часть меня теперь смотрела на всё отрешенно, как будто на кинохронику. А другая часть выла и билась от боли. Почему мир так несправедлив, что постоянно всех у меня забирает? И за что мне такая мука? Почему поезд не мог их увезти на четверть часа раньше, чтобы я опоздала? — Мы тебе напишем, как только доберёмся до первой же станции. И потом напишем, — пообещал Бегейр. Мальчики усадили меня на старый ящик, который валялся на перроне вместо скамьи. Я всхлипнула и вытерла лицо. — Ты умница, — Андар погладил мою руку. — Мы ещё увидимся, обязательно. Я махнула на этого дурака рукой и достала из кармана штанов платок. Высморкалась, вздохнула и погладила руку Андара в ответ. — Ага, обязательно. Только вы всё равно пишите, хотя бы до лета. Они обещали писать, я им верила, и мы снова обнялись, все втроём. Нас обходили кругом, не мешая. Не знаю, сколько мы простояли. Уши резанул первый гудок, и собравшиеся на платформе засуетились. — Идите, чего стоите, — я ещё раз расцеловала их в обе щеки. — Идите уже, а то не отпущу же! Мы обнялись, и я опустила руки. Мальчики поднялись в пассажирский вагон и немедленно пристроились на деревянных лавках у окна. Я замахала им руками, они тоже пытались махать. Под платформой, около колёсных пар что-то защёлкало, ударился металл о металл. Теплоотвод миноядра с шумом сбросил пар. Рабочие отвели водяной кран в сторону. Оставшиеся на перроне отбывающие спешно попрыгали в вагон. Людей вокруг внезапно осталось совсем мало, почти никого, только проводники в последний раз проверяли экраны и сетки перед отправкой. Прогудел второй сигнал, и локомотив тронулся. Я с трудом сделала шаг за отползающим вагоном и остановилась, размахивая рукой. Мои слёзы высохли, а внутри стало пусто. Весь мир стал каким-то пустым и удивительно обычным. Моя жизнь только что сломалась – в который раз уже? – и мир не рухнул, Извечный Огонь не погас, боги не явились. Ни-че-го. Так же, как ничего не случилось, когда умер папа или Лала. Тело онемело и стало таким лёгким, что казалось, я пошевелюсь, нарушу его хрупкое равновесие, и меня унесёт ветром с озера. Я рассеянно смотрела, как локомотив отползает от станции, уходит к лесу. Рука механически болталась в последнем прощании. Я так стояла, пока поезд не скрылся за изгибом просеки. Повисла тишина. Дальше торчать на платформе было бессмысленно, но уходить как-то не хотелось. — Идём, — подёргал меня за рукав Лир, возникнув за плечом словно из неоткуда. — А то замёрзнешь. — Не, не замёрзну, — пробормотала я и отвернулась от железной дороги. Вот и всё. Лир взял меня под руку и увёл с пустого перрона. Только что у станции толпился народ, была какая-то суетная деятельность, и вот уже никого нет. Только следы на дереве и в грязи. Так и моя жизнь. Только что в ней был смысл и любимые люди, а вот в ней снова ничего нет. Я снова совсем одинёшенька на краю мира. А мальчики уезжают. Я не сомневалась, что они будут скучать. Но у них был целый мир и жизнь, в конце концов, они были друг у друга, а у меня — маленькая застава и одиночество. — Идём, — Лир провёл меня мимо глубокой лужи перед крыльцом станционной чайной, как маленькую. — Старик сказал вернуть тебя в крепость ему лично в руки. — Да? – вяло удивилась я. — Угу. Сказал, чтобы я проследил, что ты не уедешь, а потом привез тебя обратно и отвёл к Аниону, если надо будет тебя подлечить от нервов. Давай в машину садись. Эй, чемоданы подвинь, тут сестру надо посадить! Я хлюпнула носом, втянула в себя всё, что мешало дыханию, и попыталась вернуться в этот мир. Не помогло, особой чёткости реальность перед глазами не приобрела. Я попыталась сесть на кресло рядом с водителем, но не влезла. Лир и владелец чемоданов, оказавшихся в нашей машине, запихнули меня на задний диван. Там я и уселась, уперев руки в колени. — Вы в порядке? — оглянулся на меня владелец чемоданов. Мозг равнодушно считал все развешанные по нему знаки. Мужчина, старше меня, орденец и рыцарь, поклонник Анахиты, пострижен как-то не по-нашему, или я совершенно отстала от моды. Я хмуро посмотрела на него и буркнула, что я в полном и абсолютном порядке, разве не видно? — Отвали от неё, — одёрнул новенького Лир, и я была ему благодарна. Мы приехали быстро. Я даже не заметила, как мы ехали. Вот только что мы выехали из деревни, а вот уже Лир лихо подрулил к гаражу. Я вспомнила, что здесь часто работал Бегейр, и отвернулась. Новенький помог мне спуститься на землю. Я заметила краем глаза Лира, и отмахнулась от него. — Я в порядке, вешаться не буду, иди уже. — Ватар Миреш. — Чего? — я проморгалась и поняла, что смотрю на новенького, протягивающего мне руку. Рука была широкая, с длинными пальцами. Я её пожала и представилась: — Сестра Анатеш. За что к нам на зиму? — сказать, кто к нам приехал, было трудно. Плащ поверх суконного серого кафтана вроде рыцарский, но мало ли кто его в наше время носит. Вечно надо всё уточнять по документам. — Служить, — скупо улыбнулся мужчина. Он выглядел не сильно старше меня, но уже каким-то… потрёпанным. На красивом длинном мейндском лице с густыми бровями танцевали морщины, а вокруг глаз – тени. В висках и на успевшем обрасти подбородке была седина. Я ещё немного похлопала глазами. — Вас ещё не Майя Анзум зовут? Вот такого я не ожидала. — А зачем она вам? — У меня посылка для неё, от Кадма Анзума. По-моему, я как-то неадекватно на это отреагировала, потому что Ватар Миреш от меня отшатнулся. Лир ухватил меня за плечи и заставил сделать шаг назад. Я подняла руки в знак того, что совершенно спокойна и не буду никого убивать. — Кадм — мой брат, и да, меня иногда зовут Майей. Что он прислал? — Сейчас, — Ватар подошел к машине и достал из своего багажа свёрток из мешковины. — Вот. — Всё? — удивилась я, взяв посылку. Внутри оказался увесистый деревянный ящичек. Мелькнула истеричная мысль, что хоть бы внутри была не урна с прахом брата. Да нет, если бы он погиб, его кости первым делом отослали бы тётушке. — Да. Кадм сейчас в Мейнде в нашем посольстве, и у него возникли проблемы с официальной почтой. Поэтому он попросил меня передать это вам лично в руки. — Спасибо. Правда, спасибо! — я прижала ящик к груди. Я почувствовала, что снова готова расплакаться, на этот раз от счастья. Последнее бумажное письмо приходило прошлой почти год назад. Весной я получила короткую телеграмму, что брат жив — и тишина. Я с помощью Рахаила отправила несколько запросов, но на них приходили унылые отписки “жив, несёт службу”. Тётушка, конечно, писала про брата, много и многословно, и я ему тоже каждый месяц писала, но это же другое. Кадм всегда был нелюдимым и молчаливым, но последние недели я начала уже было верить, что он за что-то на меня обиделся и решил порвать со мной. У меня с сердца скатился огромный валун. Госпожа, похоже, смилостивилась и решила, что не стоит меня добивать именно сегодня. Мою радость оборвало появление мастера Рахаила. Долговязый старик вообще любил появляться из ниоткуда и выглядеть так, что с первого взгляда понимаешь – беда пришла по твою душу. Правда, стариком его называли только за глаза. Волшебник, несомненно, был куда старше и меня, и моих родителей, и, возможно, был таким же старым, как тётя Марта. Но выглядел он отлично, если сбрить бороду и не приглядываться или не подходить близко, можно принять за моего сверстника. Меня такое преображение каждый раз пугало, но к счастью, Рахаил то ли знал об эффекте, то ли зимой просто было теплее с заросшим лицом, но брился он обычно только по весне. Эх, встреться он мне молоденьким или не был бы он моим начальником, я бы влюбилась без памяти. Рахаил был похож на моего брата, с благороднымпрофилем и прекрасными тёмно-коричневыми глазами, а мой брат был самым красивым мужчиной на свете. Правда, влюбись я в Рахаила, это обернулось очередной глупой драмой и разбитым майиным сердцем, потому что, если судить по Лиру, я была совершенно не в его вкусе. — Там на дороге к тебе гости пришли, — тихо сказал комендант. Я посмотрела в его лицо и похолодела. — Она? — если Рахаил возьмёт и пристрелит меня прямо сейчас, то будет прав. И если сюда припёрлась Магда... — Она. Иди к воротам и разбирайся. Внутрь я её не пущу. — Пусть чуть-чуть постучится, а потом я её прогоню, — попыталась оттянуть худшее я. — Если она сломает нам ворота, чинить их будешь ты? — Не сможет же... Договорить я не успела. Меня прервал удар в ворота. Звук разнёсся по всей крепости, как гонг, прокатился за моей спиной и вернулся, ещё раз зазвенев в ушах. Я не сразу поняла, что это не колокол, не ворота и вообще не живой звук, а злой вопль, который я услышала прямо в своём разуме. Рахаил приподнял брови и кивнул в сторону ворот. — Да иду уже, — я оглянулась на Лира и Ватара. Потом отыскала глазами Каму. Девчонка тёрлась неподолёку, делая вид, что ей нет до меня дела, и испуганно крутила головой. — Кама, иди в храм, — я взяла её за руку и дала ключ. – Закройся там, пока я не приду или мастер Рахаил за тобой не придёт. Она попыталась не подать вида, но видно было, что она всё же испугалась. Интересно, слышала ли она крик Магды? – Иди уже, – я развернула её в сторону храма. Послушалась, хотя я и сомневалась, что она закровется внутри. Скорее встанет на крыльцо и будет пялиться на ворота. На ворота. Раздался ещё один удар. – Что это такое? — спросил Ватар. Лир виду не подал, но я заметила, что ему тоже интересно. — Это проблема, — я положила ящик от брата на машину и направилась к воротам. На из створы посыпался град ударов. Удары были самые обычные, кулаками по железу над слоем дерева, но шум стоял невообразимый, как будто в ворота ломился каменный великан. Орденцы бегали по двору и занимали позиции на стенах. Сколько нас в крепости? Пятеро рыцарей, три мастера, ещё десять человек обслуги крепости и две жрицы. Полторы, если точнее, и огрызок жрицы сейчас, если послушается меня, спрячется в храме. Смогут ли все эти люди отогнать тварь, что припёрлась по мою душу? Хороший вопрос. Я встала перед воротами. Магда, почувствовав моё присутствие, заорала, чтобы ей открывали. Ну, у нас всё для гостей. По моему знаку засов сняли и приоткрыли калитку для прохода людей. Магда стояла перед ней, на самой границе крепости, не в силах преступить без приглашения запретную черту – орденцы, похоже, и под стены что-то такое закопали. Ведьму трясло от ярости, а красивое белое лицо мелко дёргалось, словно все её мышцы пришли в движение и пытались переродиться во что-то новое. — Чего тебе? — бросила я, встав перед ней. Хотя я знала, что Магда не может войти, мне было неуютно. За мою службу она ещё ни разу не приходила именно в крепость, а записки моих предшественниц по такому поводу лаконично ограничивались “войти она не может”. Я собрала себя в кулак. Во-первых, я была права в выполнении своего долга, во-вторых, за моей спиной стояли мои близкие, те, что ещё у меня остались, и я была обязана их защитить. Я вспомнила, что сейчас мимо поворота на лесопилку проезжает поезд, который увозит прочь моих ребят, и мне захотелось кого-нибудь побить. — Ты нарушила договор и похитила моего человека, — прошипела Магда. Её лицо немного успокоилось, но глаза по-прежнему полыхали яростью. — Он сам ушел, — отрезала я. — Я даже не приближалась к твоей деревне. Или хочешь сказать, что видела меня на своей земле? Я понятие не имел, существовал ли какой-то договор между Магдой и Орденом или Синодом. Наверное, существуй он, эта тварь уже швырнула бы мне его в лицо. Скорее всего, просто когда-то Магда и орденцы в крепости пришли к негласному соглашению, что не трогают друг друга, а такие соглашения могут быть куда прочнее тех, что записаны на самой дорогой гербовой бумаге. Глаза Магды почернели и как будто наполнились чёрными слезами. Мне внезапно стало холодно. Не по-осеннему, а… я не могла описать это ощущение. Как будто Тиара бросила свой танец и прикрыла от людей Извечный Огонь полой своего платья. — Ты его увела своим колдовством, — тихо прошептала Магда. — Я знаю, сам он не мог уйти! — А может быть и не знаешь. Может быть, твои чары не так уж и сильны. — Я знаю, насколько сильны мои чары, — по подбородку ведьмы потекла чёрная слюна. У меня легонько задрожали колени. Хорошо, что мальчики уехали. Я бы боялась за них и не смогла бы так ровно стоять перед чудовищем, в чей человечности не была уверена. — И знаю, на что я способна. Тебе не страшно оставаться на этой земле, когда Тиара остановит свой танец? — Не боишься, что Тиара остановит свой танец и посмотрит, куда я указываю? А я ведь могу указать и на тебя, — я потеряла осторожность и ткнула пальцем в грудь ведьмы. Ладонь и запястье пересекли границу. Магда схватила меня за руку и подтянула к себе. Я успела ухватиться свободной рукой за створу ворот. Позади раздался шум и крики, Рахаил что-то приказывал стрелкам.