85 Вторник 17 августа 2010 года – К вам посетитель, шеф, – сообщила Матильда и кивнула Юханссону, который лежал у себя на диване, собираясь в тишине и покое переварить обед. – Ярнебринг, – сказал Юханссон. «Неужели трудно позвонить заранее», – подумал он раздраженно. – Не-а, – ответила Матильда. – Никаких волков в зоне прямой видимости. Малыш Макс сидит у себя в комнате и играет в компьютер. А друг шефа сидит дома в своем логове или грызет какого-нибудь невинного беднягу, попавшегося ему в городе. – Кто же тогда? – Женщина. Молодая и красивая. – Такая же красавица, как ты? – спросил Юханссон, внезапно придя в хорошее настроение. – Пожалуй, – подтвердила Матильда. – Но другого типа, скажем так. – Лиза Маттей, – предположил Юханссон. Сейчас он чувствовал себя совершенно спокойным. И как бы в другом измерении. Таким он обычно становился от маленьких белых таблеток, которые наверняка принимал слишком часто. – Лиза Маттей, – подтвердила Матильда. – Если верить ей, она знает шефа. По ее словам, шеф в курсе, о чем пойдет речь. Надеется, что она не помешает. – Конечно, зови скорее, – потребовал он. – Садись, Лиза, – сказал Юханссон, когда гостья вошла в комнату, и показал на кресло, ближайшее к своему дивану. – Я могу чем-то угостить тебя? – Чашки чая будет достаточно, – ответила Лиза и кивнула Матильде. – А мне двойной эспрессо без молока. Потом ты оставишь нас, – сказал Юханссон и указал в направлении кухни. – Как у тебя дела, Ларс? – спросила Лиза Маттей и села, благопристойно скрестив ноги. Край ее синей юбки находился как раз ниже колен. – Ты выглядишь даже бодрее, чем вчера, – сказала она. – Замечательно, – ответил Юханссон. – Очень приятная комната. – Лиза Маттей одобрительно кивнула в направлении книжных полок. – Черт с этим сейчас, – проворчал Юханссон. – Давай прямо к делу. – Да, – сказала Лиза Маттей и серьезно посмотрела на него. – С момента нашей первой встречи с тобой, а с той поры минуло ведь, наверное, более десяти лет, я надеялась, что ты когда-нибудь ошибешься. Что такое в виде исключения может произойти и с тобой. «Но не тут-то было», – констатировал Юханссон. – Да, – сказала Лиза Маттей. – Какая глупость с моей стороны. ДНК из крови на салфетке, которую ты мне дал, совпадает с ДНК, выделенным из спермы преступника, найденной на теле Жасмин. По мнению наших экспертов, вероятность ее принадлежности кому-нибудь другому менее одного на миллиард. Вдобавок удалось найти ДНК на заколке для волос. Микроскопический фрагмент кожи на внутренней стороне. – И кому он принадлежит? – спросил Юханссон. – Жасмин Эрмеган, – сказала Маттей и инстинктивно закрыла рукой свой круглый живот, как бы защищая его от неведомой опасности. 86 Вторник 17 августа 2010 года – У меня есть вопросы, как ты понимаешь, – сказала Лиза Маттей. – Надеюсь, у тебя нет возражений? – Естественно нет, – ответил Юханссон. – Спрашивай. – Первый, как бы привет от эксперта, делавшего пробу ДНК. Кровь с салфетки. По его мнению, она из носа, что немного необычно в такой связи. «Приехали», – подумал Юханссон. – Почему он так решил? – Волосы из носа в крови, три штуки, если быть точным. Поскольку кто-то довольно жестко вытер ее, меня тоже одолевает любопытство. – Ничего серьезного, – сказал Юханссон и пожал плечами. – Все из-за спешки, один из моих помощников проявил нетерпение. Опять же не та ситуация, когда можно попросить его разрешения сунуть в рот палочку с ваткой, как ты, конечно, понимаешь. – Есть и другие способы, – возразила Лиза Маттей. – И такие, что он не заподозрил бы ничего. – Он не курит и не жует табак. У него в доме мусоропровод. Он тщательно запирает дверь своей квартиры, а его автомобиль всегда закрыт и поставлен на сигнализацию. Если он сидел и пил в кабаке, то никогда не забывал на столике свой бокал. Ярнебринг потратил неделю на него, и без успеха. – Ты мог позвонить мне, – сказала Лиза Маттей с нежной улыбкой. – Конечно, – согласился Юханссон. – И еще массе бывших коллег, кого я знаю с той поры, когда сам работал. Парни из пикета наверняка смогли бы организовать все за четверть часа совершенно независимо от того, как много ссадин понадобилось бы. Но я предпочел не делать этого. Тебе не о чем беспокоиться. Сей господин цел и невредим. Выглядит гораздо бодрее меня, если тебе интересно. Пребывает в полном здравии несмотря на то, что сотворил с бедной девочкой двадцать пять лет назад. Не волнуйся за него. – Он меня меньше всего беспокоит. Насколько я поняла, ты уже выяснил о нем почти все. – Я выяснил самое обычное, принимая в расчет мой сегодняшний статус пенсионера, плюс нежелание общаться с бывшими коллегами, которые никогда не умели держать язык за зубами, и кроме того, у меня недавно образовался тромб в башке. – Ты можешь сообщить мне его данные? – спросила Маттей. – Это значительно упростило бы дело, как ты понимаешь. – Давай вернемся к этому через неделю, чтобы я смог подумать как следует. – Он несудим? – В Швеции нет. Он по-прежнему активный педофил? В этом у меня нет сомнений. Числятся ли за ним еще грехи? Наверняка, но, вероятно, ничего близкого к истории с Жасмин. Тебе и твоим коллегам не стоит надеяться, что я нашел для вас неизвестного серийного убийцу. – Я выложила его ДНК в международную сеть. Данная информация исключительно для тебя. Я сделала это прежде, чем приехала сюда. – Тогда остается только держать кулаки и надеяться, что все решится таким путем, – сказал Юханссон. – Ищите в местах, где обычно гнездятся такие, как он. Я начал бы с Таиланда на твоем месте. О Швеции и наших ближайших скандинавских соседях, по-моему, можно забыть. Я не помню там нераскрытых убийств маленьких девочек на сексуальной почве. Исчезновений или других серьезных преступлений, связанных с педофилией, тоже. – По данному пункту я целиком и полностью с тобой согласна, – сказала Лиза Маттей и улыбнулась. – Это я приказала проверить уже вчера. Еще один вопрос. Как бы ты описал его в социальном отношении? – Швед, среднего возраста, одинокий, бездетный, особо успешным или неудачником не назовешь, зарабатывает на хлеб разными аферами в сфере недвижимости. Если тебе интересно, он выглядит совершенно нормальным. Даже приятным. Уж никак не Андерс Эклунд. – Я все поняла. – Лиза Маттей вздохнула. – Я тоже понял и гораздо раньше тебя, – сказал Юханссон. – Если все всплывет наружу, при мысли об отце Жасмин и о том, что нам о нем известно, можешь быть уверена, тебе придется разбираться с взрывоопасной проблемой политического характера. – Не беспокойся по этому поводу. Я уже проинформировала обо всем исполнительного директора. – И что он сказал? – Передал тебе привет и надеется на твое скорейшее выздоровление. И если решишь начать работать снова, тебе достаточно просто позвонить ему. У него по сути дела такое же мнение, как и у тебя. Йозефа Саймона можно рассматривать настолько серьезным противником, что наш преступник заслуживает защиты со стороны шведского государства. Последний вопрос, – сказала Маттей, поднялась и кивнула в направлении картонных коробок, стоявших на полу в его кабинете. – Спрашивай, – разрешил Юханссон. «Последний вопрос перед тем, как я проглочу еще одну таблетку от головной боли», – подумал он. – Как много времени понадобилось бы мне и моим помощникам, чтобы найти его? – Больше недели в любом случае. Поэтому не утруждайся понапрасну. – Хорошо, через неделю ты дашь знать о себе и сообщишь, кто он. – Если только ты и твои товарищи не станут следить за мной, – сказал Юханссон и улыбнулся. – У меня никогда и мысли не возникло бы следить за человеком, который видит сквозь стены, – рассмеялась в ответ Лиза Маттей. – А если бы кому-то из моих коллег пришла в голову столь нелепая идея, я сразу заставила бы его с ней расстаться. – Береги себя, Лиза, – сказал Юханссон и кивнул на ее круглый живот.