– То есть голову могли отделить еще до вскрытия, а наш убийца ее просто выкрал, – предположила Митяева. – Если так, то убийца знал, что голова отделена от тела, и круг подозреваемых можно сократить. – Работники тюрьмы, морга и похоронного бюро, – развил тему Громов. – Опроси всех, – приказал полковник Токареву. – Выясни, кто занимался транспортировкой тела, кто имел к нему доступ. Подключай владимирский убойный. Я позвоню их начальству, согласую твой повторный приезд. Полковник обвел всех пытливым взглядом и остановился на Кире. – Митяева, докладывай. Кира рассказала, что ей удалось узнать в морге, подробно описала состояние вещей, что были на жертве в момент смерти, а в конце доклада показала фотографию бирки в жилете и заключила: – Нужно проехать в «Розовую пантеру» и расспросить о парчовом жилете, может, удастся найти того, кто брал его напрокат. Полковник взглянул на двоих новичков в отделе. Обоих следственное управление выделило в отдел профайлинга временно. – Этим займутся Марусевич и Глушко. – Разгоряченный новостями полковник вскочил с места и выпалил: – Подведем итоги! – Он повернулся к Кире: – Давай, Митяева, куй железо, пока горячо, обобщи, что имеем, и делай выводы. Дальше обсудим. Под пристальными взглядами коллег Кира покраснела, в горле запершило. – Убийца находится в начале своего пути, – робко начала она. – Если предположить, что эти два случая связаны, modus operandi3 будет меняться с каждым убийством, потому что он молод и еще учится. Его действия не продуманы до мелочей, он видит лишь конечную цель – свое послание. Свиридов вывел на обзорную доску шаблон таблицы профиля убийцы. Кира взяла маркер и вписала цифры в графу с возрастом. – Ему не больше двадцати пяти. Он еще только пробует себя на поприще искусства, не зарабатывает им на жизнь. Возможно, его талант недооценили, или он так считает. В нем кипят отчаяние, ненависть и злоба, он во что бы то ни стало хочет заявить о себе, стать знаменитым. Мечтает, что его произведения будут стоять на одной ступени с творениями признанных мэтров, но в реальности его никто всерьез не воспринимает. Он слышит каждый день отказы и насмешки, но упрямо идет вперед. Агрессивен, но труслив, такой симбиоз удерживает его от убийства. Представителей власти боится, вот почему при виде охранника сбегает. Применив электрошокер, он мог связать охранника и закончить начатое, но он бросает все на полпути и скрывается. Думаю, он даже не сделал той самой фотографии, ради которой задумал свой проект. Но такой расклад будет не всегда, по мере продвижения к своей цели он будет крепнуть и смелеть. Полковник вышагивал по кабинету, заложив руки за спину. Коллеги внимательно слушали выводы Митяевой. Периодически кто-то одобрительно кивал, давая понять, что пришел к такому же выводу, но были и моменты, когда все сотрудники не скрывали удивления. – Первые два случая его кое-чему научили. Он начал с кражи головы, а я уверена, что он ее просто выкрал. Он ждал признания, даже проверял заголовки газет, но, увы, его действия вызвали только осуждение и недопонимание. Сюжеты он выбирает заранее. Вторая жертва тоже выбрана неслучайно. Отверженный художник точно знал, что Довлатов обречен на смерть. Кира повернулась к Свиридову и спросила: – Отчет патологоанатома еще не пришел? – Нет, – покачал тот головой. – Не зная причины смерти второй жертвы, могу только предположить, что он умер либо преждевременно, либо случайно. Возможно, хотел утихомирить своего натурщика, а вышло, что убил. Я бы назвала нашего убийцу Отверженным. Он изгой для общества. Третий проект он тщательно продумает и точно доведет до конца. Учтет ошибки предыдущих случаев. – Думаешь, теперь он по-настоящему убьет? – спросил Свиридов. – Да. Выбор жертвы снова будет не случаен. Мне кажется, его внимание приковано к людям из группы риска – наркоманам, проституткам. Они не смогли построить свою жизнь как полноценные члены общества, ничего не создали, ни к чему не стремились, а он дает им шанс на вторую жизнь, на искупление грехов. – Власюк не была ни наркоманкой, ни проституткой, – жестким тоном парировал Токарев. – Она работала надзирательницей в тюрьме. Согласитесь, не каждый пойдет на подобную работу. Думаю, если мы соберем о ней данные, то в итоге причислим к группе риска. – Возможно, – буркнул полковник, сверля взглядом Токарева, – продолжай, Митяева, мы все во внимании. – Поэтому я прихожу к выводу, что Отверженный пытается дать своим натурщикам вторую жизнь через задуманный им сюжет. – Рядом с трупом лежала морская раковина, – напомнил Громов. – Это сигнатура – визитная карточка убийцы. Он будет оставлять ее на каждом месте преступления. – Но рядом с головой со змеями не было никакой ракушки, – возразил Токарев уже более спокойным тоном. – Была. Просто на нее никто не обратил внимания. Но он не только оставляет, он еще уносит. Мне кажется, что во втором случае это личная вещь охранника. Отверженный забрал ее, чтобы потом неоднократно переживать в памяти «схватку», в которой, как убийца думает, он одержал победу. Эта вещь будет его подбадривать и вдохновлять. – Кира повернулась к Громову. – Нужно спросить охранника рязанского музея, что он в тот день потерял. – Брелок, – тут же ответил Громов, поднимая глаза от блокнота, – с раскладным ножом и штопором. – Значит, мне нужно выяснить, что он унес с передвижной выставки, – задумчиво произнес Токарев. – То, что он забрал, будет всегда при нем, как и брелок охранника. Он повесит его на самое видное место, а то и на собственные ключи и будет гордиться своим трофеем. Когда Кира закончила, полковник вернулся в кресло и забарабанил пальцами по столу. – Значит, это непризнанный молодой художник. Где нам его искать? Кира развела руками: – Не все сразу, Андрон Маркович, мы только начали. – Хорошо! Это уже что-то! – с довольным видом произнес полковник и хлопнул себя по коленям. – Есть, кому что добавить? Никто не ответил, и полковник раздал поручения: – Вадим, езжай в хоспис, поспрашивай, что там да как. Саня, ты дуй в тюрьму, где работала Власюк. Узнай обстоятельства смерти. Разыщи ее подружек, с кем она там общалась. Видать, в тюрьме ее смерть прикрыли как несчастный случай, и все шито-крыто, а тут мы со своим самоваром. – Полковник взглянул на новичков. – А вы, аты-баты шли солдаты, отправляйтесь в «Розовую пантеру», узнайте все про тот жилет. Все повскакивали с мест и в считанные секунды разошлись. – Ваня, мне нужна информация по жертвам, где родились, где учились, где влюбились… ищи связь. Нужны общие знаменатели. – Хорошо. – Свиридов тоже покинул конференц-зал и, прихватив из кухни кружку дымящегося кофе, ушел в свой кабинет. Кира оторопело смотрела на происходящее. Отсутствие поручения не сулило ничего хорошего. Полковник тяжело вздохнул и пошел к двери. – Иди за мной, – буркнул он на ходу. ††† Лимонов устроился в рабочем кресле, взял ручку «Паркер» – подарок Бирка к открытию офиса – и начал монотонно постукивать ею о стол. – Когда начнешь вовремя на работу приходить? – как бы между прочим спросил полковник, не сводя взгляда с ручки. – Вчера работница Бирка поведала мне, что он время от времени оказывает бесплатные психологические консультации в анонимном благотворительном центре «Новая жизнь». Утром поехала в их офис. Мне удалось добраться до списка регистрации, не спрашивайте как. – Даже не думал, – пробубнил Лимонов. – В период, который вас интересует, он дважды встречался с пациентом с псевдонимом Радуга. – В какие числа? – Десятого и двадцать второго мая. Полковник отыскал последнюю запись в блокноте. – Двадцать второго Стачук пропал из отеля. – Значит, Бирк не убийца. В это время он был в Москве. – Да, – полковник размял шею, – но теперь Интерпол считает, что он мог нанять киллера. – В таком случае вместе с Бирком прицепом можно сразу всю нашу группу обвинить. У каждого был такой же мотив. Пусть прибавят сюда коллег Колокольцевой, у тех тоже зубы скрипели, когда пришла новость об экстрадиции. – Кира задумалась. – Тут что-то не то. Кто инициировал расследование? Полковник резко вскинул голову, и она поняла, что именно здесь кроется разгадка нападок на Бирка. – Вы знаете кто. – Яковлев! – Что? – Кира вскочила с места. – Руководит следственной группой Васильев, мой давнишний знакомый. А на мысль о причастности Бирка к смерти Стачука навел его Яковлев, он уже месяц работает в Интерполе. Васильев им доволен, считает, что я потерял ценного сотрудника. – Глеб далеко пойдет, – еле слышно подметила Кира и опустилась в кресло. – Зачем Бирку алиби, если появилась версия о киллере? – Думал, что помогу Расмусу, но… придется отступить… – Так что мне делать? Собирать информацию или нет? – Не надо. Расмус вернется и сам все уладит. Полковник махнул рукой, красноречиво давая понять, что тема закрыта, но Кира не успокаивалась: – Вчера вы подозревали его в убийстве, а сегодня снова защищаете. Лимонов заерзал, подобных выпадов он не прощал. Но винить кроме самого себя было некого. Не обдумав план, он открылся сотруднице и теперь не отмахнется одним заверением, что все уладится.