– С этого надо было начинать, друг мой, – улыбнулся он, взяв стаканчик из твоей протянутой руки и с жадностью отхлебнув из него. – Конечно ты ничего там не нашел. А на что ты надеялся? Что они вывесят табличку с надписью «ищите дорогой спорткар со сбежавшим подростком здесь»? Там в принципе не любят полицию, если ты забыл. – Я не работаю в полиции, если ты забыл, – саркастично передразнил его ты. – Извини, но у тебя будто на лбу написано «я коп, бегите от меня» и это лишь снова подтверждает то, что я прав насчет того, что ты выбрал неправильную профессию. – Черт, Тодд, хватит заговаривать мне зубы. Есть новости или нет? – Пока нет, – он снова отхлебнул кофе и отложил документы, над которыми работал. – Но раз уж ты здесь, расскажи мне все по порядку. – Два дня назад она сама пришла ко мне. Рассказала, что просто хотела оторваться в свой день рождения, – ты сел на стул рядом со столом Тодда, отпил кофе из своего стакана и только потом, собравшись с мыслями, продолжил: – Она попросилась переночевать у меня и я разрешил. На следующий день я собирался отвезти ее обратно в школу, но у меня появились срочные дела, поэтому я пообещал ей, что отвезу, когда вернусь. Но вернувшись домой под вечер, я ее там уже не обнаружил. На тумбочке в спальне я нашел ее телефон, – про записку ты решил пока умолчать, – в нем был звонок и сообщение от Мэдисон, выглядело все так, будто она оставила его специально. Думаешь, я идиот? – Ты идиот, – без раздумий подтвердил Тодд. – Какого черта ты с силой не увез ее сразу же, как только она пришла к тебе? Да ты хоть понимаешь, что это незаконно – оставлять ее у себя даже всего на день? – Бесполезно, она бы просто снова сбежала. – Ты должен был тут же связаться с ее опекуном, а затем отвезти ее к ней домой и посадить под замок, – не обращая внимания на твои слова продолжил он, – мне рассказать, чем тебе это грозит, если об этом кто-нибудь узнает? – Смею тебе напомнить, что я – ее опекун. – Смею тебе напомнить, – подражая твоей манере передразнил тебя Тодд, – что ты потерял право называться ее опекуном, как только тебя уволили. Сейчас ты просто человек с улицы, который поселил к себе несовершеннолетнюю сироту, сбежавшую из школы-интерната! Ты прекрасно понимал и даже предвидел реакцию Тодда, поэтому целесообразно промолчал, давая ему время успокоиться. Конечно, он не знал, как обстоят дела на самом деле и, в силу его работы, ты не стал рисковать рассказывать ему абсолютно обо всем. Спустя пару минут молчаливого испепеления тебя грозным взглядом, он спросил уже более спокойно: – Так почему тебя уволили? Ты так и не рассказал. – Ванессе взбрела в голову очередная глупость, – вздохнул ты, решив не посвящать его в курс дела. – Это и к лучшему, все равно мне надоело там работать. – Тогда может… – Нет! – воскликнул ты, не дав ему продолжить, прекрасно понимая, что он хотел предложить. – Ладно, тогда вернемся к твоей подружке. Когда ты узнал, что она принимает? – Перестань делать такие намеки, она всего лишь моя подопечная, – возмутился ты, вновь делая глоток кофе, чтобы немного успокоить нервы. – В первый раз это случилось несколько месяцев назад, если точнее, тогда она в первый раз пошла на тусовку с этой своей богатенькой избалованной подружкой. Полагаю, это именно она ее и подсадила. – Пара месяцев? И ты ничего не сделал? – Что я, по-твоему, должен был сделать? – Да хоть что-нибудь! – воскликнул Тодд, вскакивая со стула и опираясь руками о стол. – Сообщить кому нужно, поговорить с директором школы, под чьей опекой она находится, больше следить за девчонкой и не отпускать ее на сомнительные тусовки в конце концов! – Хочешь сказать, это я во всем виноват? – Именно это я и хочу сказать. Ты отвечал за нее, ты знал, что с ней происходит и вот все это, – он махнул рукой куда-то в сторону и недовольно скривился, – полностью твоя вина. – Отлично, раз мы все выяснили, – ты поставил стакан на стол, с чуть большей силой, чем нужно, – давай успокоимся и решим, что делать дальше. Свой телефон она оставила специально, даже не подчистив историю звонков и сообщений, это очевидно. – Мы продолжаем отслеживать телефон ее подруги, – ответил Тодд, сел обратно и обессиленно откинулся на спинку стула, – но он отключился почти сразу как мы его засекли. К тому же, прошло восемнадцать часов, они сейчас уже могут греться в Майами. – Сомневаюсь, что она останется вместе с ней. – Поясни? – Она целенаправленно оставила свой телефон у меня, уехала с подругой на заметной тачке, не особо пытаясь это скрыть. Полагаю, ей просто нужно было добраться до Нью-Йорка, а дальше уже пойти своим путем. Думаю, этим она решила пустить меня по ложному следу, чтобы я искал именно Мэдисон. – А что, если она просто забыла телефон? – Нет, – отрезал ты. – Это было бы слишком глупо. – Хватаешься за соломинку, – Тодд выпрямился на стуле и выбросил уже пустой стаканчик в мусорное ведро рядом со столом. – Ты уверен? – Уверен. Поверь, она умна не по годам. – Видимо, недостаточно умна чтобы не связываться с наркотиками, – вздохнул Тодд. Казалось, вся эта ситуация уже начала порядком ему надоедать. – Я старался уберечь ее от общения с этой… – ты отвернулся от Тодда не в силах больше выдерживать его сурового взгляда. Он был прав – это ты виноват во всем. И осознание этого накатило на тебя с новой силой. Будь ты хоть чуточку умнее, настойчивее или хотя бы тверже характером, и ты бы смог как-то воздействовать на нее. Теперь же из-за твоей слабохарактерности она попала в неприятности и чувствовал ты, что последствия этого только начинаются. Тодд не стал ничего комментировать. Он лишь в который раз тяжело вздохнул, подтверждая твои догадки о том, что он был готов выгнать тебя отсюда и заблокировать твой номер. Ты же решил разрядить обстановку, надеясь, что получится хоть немного смягчить его: – Как там поживает Оливия? – Намного лучше, чем я, ее ведь просто тошнит каждое утро и настроение меняется с молниеносной скоростью – лишний повод для меня почаще пропадать на работе. – Погоди, что? – воскликнул ты, Тодд все еще выглядел сердитым, хотя и немного напрягся, будто сболтнул лишнего. Но ты и без его комментариев все понял. – Поздравляю! Почему ты не рассказывал? – Как-то, знаешь ли, времени не было, – огрызнулся он, – да и срок всего четыре месяца, мы хотели скрывать это как можно дольше. – Я очень рад за вас, правда. – Ну хватит, даже не пытайся задобрить меня или сменить тему. Лучше уйди с глаз моих, я сообщу тебе как только появится какая-нибудь информация по местонахождению Эбигейл. Спорить ты не стал, лишь устало кивнул и поспешил убраться из его кабинета. **** Мужчина сидел в своем кабинете и перебирал документы по старым делам. В слегка приоткрытое окно раздавались звуки города, типичные для центра Нью-Йорка. За дверью в коридоре слышались шаги, тихие голоса и звук зазвонившего телефона. Мужчину же все это не интересовало. Если честно, в последние дни он вообще не мог думать ни о чем, кроме того, что происходило сейчас и с чем он, пусть косвенно, но все же был связан. Да и это «что-то» вызывало у него неподдельный интерес и, что уж скрывать, волнение. Внезапно зазвонивший рабочий телефон заставил его вздрогнуть и чуть ли не кинуться за своим пистолетом, лежащим в верхнем ящике стола. Вовремя остановившись и поняв, что это всего лишь телефон, он пару раз моргнул, приходя в себя и тут же поднял трубку, представившись. В ответ раздался до ужаса холодный и грозный голос, который он слышал довольно редко в последнее время, но без труда узнал: – Ну, здравствуй, мой дорогой друг. – Ты с ума сошел сюда звонить? – возмутился мужчина, вскакивая со своего стула, прижимая телефон к уху как можно сильнее и оглядываясь на дверь, словно кто-то мог услышать, о чем они говорили или хотя бы узнать кто ему звонил. – Не волнуйся, – усмехнулся собеседник, – я звоню по защищенной линии. Ваша сеть не засечет мое местоположение и даже не станет записывать разговор, приняв его за обычный рекламный звонок. – Что тебе нужно? – успокоившись, спросил мужчина. Все-таки для звонившего это было куда большим риском чем для него самого, поэтому он и позволил себе выдохнуть, признавая, что тот наверняка сделал максимум для того, чтобы остаться незафиксированным в системе. – Хотел сообщить тебе, что вернулся в город. Так что возможно скоро увидимся, – выдал он и даже по голосу мужчина мог понять, что тот улыбался. Только вот улыбка эта была явно совсем не дружелюбная. – Ты удивишься, но я давно об этом знаю. – Тогда удиви меня, о чем ты еще знаешь? – Знаю, что ты явно вернулся не просто так. Ты что-то задумал. Об этом же говорят и факты, которые у меня есть. Сначала я не понял зачем тебе понадобилось избавляться от Ника, но теперь, с побегом Эбигейл, все встало на свои места. Позволь-ка спросить, какую игру ты затеял? – Не позволю, но выводы у тебя интересные, признаю, – уже почти рассмеялся собеседник, мужчина же на это лишь скривился. – Ну, и с чего ты взял, что я приложил руку к увольнению твоего дорогого Ника? – Потому что Ванесса ничего не делает без твоего одобрения или просьбы. – Что ж, – абонент вздохнул и пару секунд помолчав, продолжил уже более серьезно: – Рассказывать тебе все детали я не буду, ведь согласись, что так не интересно. Могу предупредить тебя только об одном: готовься, скоро будет весело. 26 декабря Нью-Йорк встретил нас холодной, серой и дождливо-снежной погодой. А, впрочем, ничего другого я и не ожидала в разгар зимы. Я открыла глаза только когда Мэдисон заглушила машину, оказалось, сама не заметив как, я умудрилась задремать. Мы оказались в каком-то неприметном районе и из-за серости зданий, погода казалась еще мрачнее. – Что это за место? – поморщившись от внезапного пробуждения и оглянувшись по сторонам, спросила я. – Манхэттен, – улыбнувшись, ответила Мэдди. – Я тут, конечно, ни разу не была, но что-то мне подсказывает, что он выглядит не так. Кругом были то ли заброшенные, то ли обитаемые не самыми высшими слоями населения, здания. Невысокие кирпичные дома, выцветшие, бывшие когда-то яркими, вывески магазинов, мусор повсюду и завывающий снаружи ветер. Все это как-то не вязалось с ярким, сверкающим серебристым отливом небоскребов, Нью-Йорком. – Мы в Гарлеме, Эбби. Здесь всегда так. Мы вышли из машины, и я тут же достала пачку тех самых дорогих сигарет, которую я так предусмотрительно взяла с собой. Это был как раз тот самый момент наслаждения свободой и тем, что никто не достает со своими правилами.