Сгустки времени и похлеще: Морская волна и твердь суши. Сгусток времени даже смерть…[6] Вчера написала. Что это? Разве стихи? Бред сивой кобылы. – А играет у тебя что? – спросил Лев. – Догадайся с трёх раз. – Я с первого догадаюсь. Цой. – Молодец. – А у него как с пространством? – О, у него и пространство, и время – всё есть. – Надо мне его послушать внимательно. – Послушай. – Ага, хорошо. Не сегодня. Слушай, Ветка, чего звоню-то. Я тут в местной газете вычитал – у вас в театре «Севильский цирюльник» поставили. Сходим? – Ты меня приглашаешь? – А почему нет? Конечно! В первый раз парень пригласил меня в театр! – Хорошо, конечно, сходим! – Слушай, прости за вопрос. У тебя, наверное, и юбка имеется? – Представь себе, да. – И туфли? – И туфли. Я сразу вспомнила и юбку, и туфли, довольно-таки старушечьи, которые мне мама купила для школы. Нет, у меня были и другие юбки, и платья были, разумеется, не такая я, в самом деле, золушка. Всё было… но вот беда – я из всего выросла, а мама боялась покупать мне что-либо без моего разрешения, а самой мне было не нужно! – Наденешь это в театр? Что ты ходишь, как эта… как готка в чёрном всегда? Надеть на себя вот это барахло – юбку и туфли? Мне в чёрных джинсах уютно! Джинсы – это мой стиль. У меня их несколько. И свитеров всяких, водолазок, футболок с рукавами и без – миллион. А кроссовок и кед – два миллиона. – Я не люблю юбки. – В театр в джинсах не пустят. Нет, пустят, конечно, но мне бы хотелось… – Ладно, Лёв, я эту проблему решу. – О’кей! Бросив трубку, я тут же полезла в шкаф и всё, что нужно, отыскала. Нашлась и красная нарядная блузка с вырезом спереди и рюшами, как в чешуе, мама купила её на вырост, и вот я выросла, наконец. Напялила нелюбимые колготки. Придирчиво взглянула на себя в зеркало. Да ничего там была девушка! Не хуже, чем в джинсах, правда! Я пожала плечами. Почему бы мне всё это не носить иногда? И мама бы порадовалась – то, что она купила, не пропадает даром. Я достала косметичку и накрасила ресницы. Тронула губы помадой. Всё! Достаточно! Целый час на это убила! Была почти полночь. Родители спали. Я редко ложусь спать раньше двенадцати и в школу к восьми встаю с трудом. Интересно, сосед спит? Если я звякну не по домашнему, а на мобильник – родителей Лёвкиных не испугаю, у него своя комната, они не услышат. – Лёв! Спишь? – Читаю. – Лёв, выйди на площадку, я тебе что-то покажу. Буквально на минутку, лады? – До завтра не подождёшь? Я уже в постели. – Я бы подождала, если бы мы в соседних домах жили. Но ведь мы на одном квадратном метре! – Ладно, выхожу, уговорила. Конечно, я не скажу, что Лёва упал при виде моей юбки. Он на ногах крепко держится. Но удивился сильно. Он осмотрел меня буквально как новогоднюю ёлку, только не он вокруг неё ходил, а я покружилась по его просьбе. – Слушай, как всё-таки женщинам идут платья и юбки, – сказал он, удивлённо крутя башкой. – Ты совсем другая сейчас. – Правда, что ли? – Да. Ты сейчас, знаешь кто? – он потёр подбородок. – Ты сейчас настоящая Виолетта. – Здрасьте! А была какая? Не настоящая? – А была Ветка. Хорошего дерева рябины – но ветка! – А сейчас я какого дерева? – А сейчас ты вообще не дерево. Ты – сама по себе. Виолетта Покровская. И он притянул меня к себе и клюнул куда-то в щёку. И скрылся в дверях квартиры. Хочешь быть счастливым – будь им. Очень правильно сказано. Слушайте! У меня всё нормально. Я, кажется, нравлюсь самому интересному человеку в классе. Лёве Капитонову. И кажется, он попытался меня поцеловать. Ух, ты! Просто круто! И всё, успокойся, Виолетта, будь счастливой! Только не хочу почему-то. Мне ужасно, страшно, ненормально сильно захотелось, чтобы меня в прикиде кофта-юбка-туфли увидел Захар. Так бы и побежала в его хрущёвский дом. Но тогда родители решат, что Покровская совсем сбрендила, ночью явилась. Если бы Кислицин жил дома один – точно бы побежала! Сказала бы так: – Раз ты меня в школе избегаешь, я пришла к тебе домой. Сейчас не удерёшь? Я похожа на огнедышащего дракона, от которого надо бежать? Он бы сказал: – Ты чё, Покровская? Ты больная, точно. И мы стали бы опять целоваться. Захар. Захар. Захар. Почему я оправдывалась перед Лёвой? Захар точно классный! Классный! Реально! Как мы бежали с ним от луны? Лёва бы стал от неё бежать? Да ни за что! На следующий день вечером Лёва вручил мне билет в театр. – Слушай, Рябинка. К сожалению, нам придётся пойти порознь. Потому что именно в этот день мне назначили прослушивание в музыкальном колледже. – Да ладно, не парься. Что я, одна до театра не доберусь? – Хотелось бы вместе. Ты подожди меня у входа. Или я подожду, если приду раньше. Билет – так, на всякий случай. Вдруг я в колледже задержусь?