Возможно, с этой выдумкой о том, что Элиас замешан в контрабанде наркотиков, она и переборщила. Немного белой лжи, но ведь без нее она бы вряд ли получила возможность заниматься этим делом. 9 Южная Исландия – за год до обнаружения тела Вот и начался мой недельный отпуск. Надеюсь, мне удастся преодолеть усталость и стресс в тишине Южной Исландии. Я собиралась писать статью о бабушке – и в каком-то смысле все еще искала ее дневник. Хотя дедушка на моих глазах бросил его в топку. Разумеется, я понимала, что дневник безвозвратно утрачен и я никогда не узнаю, что в нем написано. Просто очень трудно с этим смириться. Возможно, дедушка Лаурус, умерший несколько лет назад, был прав. Бабушка Исбьёрг писала только для себя, не для кого-то другого. Я ехала на восток на своей колымаге, не превышая скорости исключительно в силу того, что моя машина не отличалась особой мощностью по нынешним меркам. За очередным поворотом извилистой мощеной дороги увидела старый дедушкин дом. Он стоял на некотором возвышении и с одной стороны выходил окнами на море и острова Вестманнаэйяр. Безграничная игровая площадка для гостившей у дедушки маленькой девочки. Но всегда сильный ветер, даже в середине лета, по крайней мере в моей памяти. Я поехала вверх по дороге к дому, открыла ворота в проволочном заборе, на мгновение почти забыв о том, что после дедушкиной смерти дом купили молодые супруги с двумя маленькими детьми. С тех пор я сюда не приезжала. На дворе стоял новенький легковой универсал. Когда я вышла из машины, меня встретила радостная собака. Я знала, что для статьи мой визит ничего не даст, но что-то влекло меня к этому месту. Очень много детских воспоминаний – хороших воспоминаний. В дверях показалась молодая женщина. Увидев меня, она немного помолчала. Явно пыталась сделать вид, что не замечает шрама от ожога на моем лице. Достаточно долгое молчание, чтобы напомнить мне, чем я выделяюсь из толпы. Некоторые знакомые рекомендовали выяснить возможности пластической операции, но я так и не решилась. Вероятно, в глубине души хотела быть другой, завоевывать мир, преодолевая трудности. Наконец молодая женщина с улыбкой поздоровалась: – Добрый день. – Здравствуйте, меня зовут Исрун. – Точно. Вы ведь корреспондент? – Женщина смотрела поверх моего плеча. – А оператора с вами нет? – А… нет, я не по работе. Пишу статью о своей бабушке. Она здесь жила. – В этом доме? – Да. Можно мне заглянуть? Она пригласила меня войти. Трудно отказать тому, кого регулярно видишь в своей гостиной. Я старалась получить удовольствие от этого визита, на меня нахлынули воспоминания, хотя новые хозяева внесли разные изменения. Большинство из них сами по себе были к лучшему, но очарование отчасти ушло: это был уже не старый добрый дедушкин дом. Разумеется, я хотела бы там остановиться, если бы меня пригласили. Вместо этого договорилась пожить у тети, владевшей хутором неподалеку и сказавшей, что для родственников у нее всегда найдется свободная комната. Я собиралась там выспаться, хорошенько отдохнуть и написать статью. Кроме того, условилась о встрече с двумя женщинами, которые хорошо знали бабушку Исбьёрг. Они охотно согласились вспомнить былые годы. Я была исполнена предвкушения. 10 Свавар Синдрасон сидел у окна в старом соломенном кресле. Он часто здесь сидел и наблюдал за погодой. Вид – по большей части стена соседского дома – сам по себе восторгов не вызывал, но это не имело никакого значения. Он смотрел на небо. Иногда он ходил в церковь на службу, скорее из чувства долга. Однако по-своему он был верующим человеком. Верил в высшие силы, хотя к Богу обращался редко. И не надеялся получить никакого ответа. Ему шел пятый десяток. Он не планировал так долго оставаться в Дальвике, в этом старом доме. Собирался разбогатеть и уехать. Он жил здесь с самого рождения, хотя и с перерывами – некоторое время снимал квартиру и работал на юге, а после смерти родителей единолично владел домом. В этом городе ему было хорошо, но он всегда мечтал о маленькой квартире на юге Европы, где-нибудь на побережье, чтобы он мог расслабляться, наслаждаясь солнцем и прохладительными напитками. Однако его мечтам всегда что-то мешало осуществиться. Свавар следил за новостями. Он сидел у окна и думал о Всемогущем. На сей раз в некотором смятении. Его не отпускали вопросы о жизни и смерти. О его собственной жизни. О смерти другого человека. Как далеко он мог зайти, спасая свою шкуру? У него была только одна жизнь, и он собирался ее прожить – но не за решеткой. Наверное, нужно больше бояться смерти, чем тюрьмы. Трудно было понять, какие именно последствия его ждут в случае обращения в полицию. В то же время он довольно ясно представлял себе, что произойдет, если с полицией не связаться. Он так часто использовал выражение «вопрос жизни и смерти», но только сейчас понял его истинный смысл. Он продолжал не отрываясь смотреть в окно в надежде на какой-то ответ. 11 Когда расследовались интересные дела, буфет в отделении полиции Сиглуфьордюра становился популярным местом встреч. Первый посетитель, Омар по прозвищу Капитан, пришел вскоре после того, как стало известно, что человек, которого нашли мертвым, работал в тоннеле и жил в Сиглуфьордюре. Омар часто бывал в отделении, однако всегда приходил по доброй воле. Никто точно не знал, каким судном он командовал, но прозвище за ним закрепилось. Равно как и прозвище Преподобный за Ари, хотя у того никогда не было прихожан. Омар был пенсионером и пил кофе в участке, чтобы пообщаться. – Как дела, Омар? – спросил Томас. Омар и Хлинюр сидели за столом. – Отлично, дружище. А у тебя? Томасу не хотелось говорить о своих чувствах. Он хорошо знал, что именно стоит за этим вопросом – слухи о его жене, переехавшей на юг. Временно. Томас подозревал, что их с женой отношения – или, вернее, отсутствие таковых – были излюбленной темой обсуждения в городе. – У меня все хорошо, – сказал Томас. Да, иногда ему действительно было хорошо, но только когда он не думал о жене. Он очень хотел уехать к ней, однако сделать это оказалось труднее, чем сказать. Вот взять бы отпуск, возможно годовой, и переехать на юг. Ари, вероятно, смог бы временно взять на себя руководство отделением. У него есть хватка. – Работы много? – Случается, – кратко ответил Томас. – Ужасно, что этого человека… убили. – Последнее слово он произнес почти на актерский манер. – А ты его, что ли, знал? – Нет, бог с тобой. Он же был здесь только подрядчиком, так ведь? Пытался заработать на тоннеле. Они все хотят заработать на этом новом тоннеле. Насколько я знаю, он жил у Норы.