Он решил, что нет, но вся эта ситуация показалась ему странной. Еще один пункт в списке личных странностей. Полная потеря памяти. Необъяснимое исцеление изуродованной стопы и чахлой ноги. Странная предрасположенность к владению мечом, еще более странные воспоминания о прекрасном городе и той прекрасной женщине. А теперь еще и это. Загадка… Он чувствовал это, но как бы сильно ни напрягал мозг и ни изучал различные тексты, не приближался к разгадке и не находил ответов. Он мог бы попросить кого-нибудь помочь с поисками – две головы лучше, чем одна, – но ему не хватало духа. Это было бы неразумно. Во всяком случае, то, что он почерпнул из книг, постоянно подтверждало простую истину: в загадке его существования есть примесь мощного использования лоретасры, а подобными талантами обладали лишь риши и рэйфы. И тех и других одинаково презирали, а в случае с последними – еще и убивали, едва завидев. Никто не предпринимал попыток заговорить с рэйфами, понять, что ими движет. Их просто вырезали. Синдер покачал головой. Нет. Нельзя никому рассказывать. Занятый своими мыслями, он не заметил, как пересек плац, и увидел, что несколько учеников постарше идут в его сторону. Он кивнул, чтобы выразить уважение, но они были так поглощены разговором, что не обратили внимания на его жест. Вместо этого они просто прошли мимо, хрустя гравием ведущей через плац дорожки. Синдер пожал плечами и вошел в холл Огненного Зеркала. Он довольно быстро нашел библиотеку. Это была пристройка, соединенная с главным зданием крытой галереей, через которую и можно было туда попасть. Снаружи на входе висели часы работы: библиотека открывалась ранним утром и закрывалась через несколько часов после заката. Синдер толкнул тяжелые латунные двери, на которых было выгравировано изображение книг и свитков, вошел и остановился. Перед ним открылось длинное прямоугольное помещение, уставленное столами и освещенное люстрами с лампами диптха. На несколько этажей вверх вздымались полки, которые ломились под тяжестью множества книг. Пахло затхлостью и казалось, что все тут словно задержало дыхание. Справа от Синдера находилась лестница, ведущая на верхние уровни. Слева стоял письменный стол, за которым, склонившись над книгой, сидел пожилой эльф в очках. Синдер окинул взглядом библиотеку и попытался скрыть ужас. Как много книг… Лучше попросить о помощи старого эльфа за столом. Тут прямо позади него раздалось уверенное контральто: – Ты, кажется, потерялся. Синдер испугался и развернулся, после чего обнаружил, что стоит нос к носу с принцессой Аней. После ее дружеского вмешательства в назревающую утреннюю ссору он смог разузнать о ней больше. Она была вторым ребенком императрицы Салы, но в отличие от королевских особ или аристократок решила выбрать военную карьеру, став первой женщиной в императорской семье, которая так поступила. На самом деле Аня была первой женщиной, закончившей Третий Директорат, и точка. К тому же она стала первой ученицей в классе, ни больше, ни меньше. Закончив обучение в академии, принцесса, как и остальные высокоодаренные ученики, стала рейнджером. Однако Аня работала одна. Очевидно, она наслаждалась одиночеством, проводя разведку в труднопроходимых местах Кинжальных гор и убивая заххаков и рэйфов по мере необходимости. Возможно, именно ее вызвали, чтобы избавиться от проклятого эфиром снежного тигра, убившего родителей Синдера. Он подумывал спросить об этом, но сейчас, когда принцесса стояла так близко, все мысли о родителях и ее работе рейнджером куда-то улетучились. Он испытывал напряжение от ее присутствия, а все его мысли куда-то пропали. Синдер обнаружил, что не может ни слова вымолвить, ни вздохнуть. Аня была выше него, сногсшибательна и незабываема. Ее бездонные глаза изумрудного оттенка навевали мысли о загадочном лесе. Она была одета в защитную одежду рейнджера, на спине висел вложенный в ножны меч, а к бедру была пристегнута парочка ножей. Она ходила вооруженной даже по Третьему Директорату. Синдеру стало интересно, расслабляется ли принцесса хоть когда-нибудь. Ему удалось усмирить свои разбредающиеся мысли и приветственно кивнуть: – Ваше высочество. – Можно просто Аня, – невозмутимо поправила она. Необдуманный ответ сорвался с губ Синдера: – Разумеется, просто Аня. Как только эта фраза вырвалась из его рта, ему захотелось ударить себя. Как можно быть таким идиотом? Дразнить человека, стоящего намного выше него по положению? Да еще и эльфа, ни много ни мало – члена королевской семьи! К счастью, волноваться не стоило. Губы Ани изогнулись в нежной улыбке, а в уголках глаз появились озорные морщинки. – А ты дерзкий, да? Синдер выдохнул: он даже не осознавал, что задержал дыхание. – Может, и так, но этот дерзкий парень заблудился. – И как же тебя зовут? – Синдер Шейд. Приятно познакомиться. – Он пожал руку Ане. У нее было крепкое рукопожатие и жесткие ладони. – Что ты ищешь? – спросила принцесса. Синдер объяснил. – «Лор Агни», – рассеянно проговорила Аня. – «Тайная жизнь» или «Тайный огонь» на шевасра. Мы, эльфы не слишком доверяем этому пророчеству. По сути, можно сказать, что мы считаем его почти святотатством. Синдер моргнул. Святотатством? Действительно ли он хотел читать то, что так не любили эльфы? Аня зашагала вперед. – У нас есть несколько экземпляров в секции религиозных текстов, – сказала она, оборачиваясь через плечо. – Идем за мной. Синдер сначала никак не отреагировал, удивившись тому, что Аня общалась с ним на короткой ноге. Но итоге все же сдвинулся с места и пошел за принцессой вверх по лестнице. За ней вился шлейф тончайшего запаха корицы, скорее всего, от ее духов. И снова он открыл рот, не подумав. Он упомянул корицу, и она, резко остановившись, хмуро глянула на него. – Пахнет приятно, – быстро добавил он. – Это не духи, – сказала Аня, поджав губы, – это мой естественный запах. У тебя отличный нюх. Даже большинство эльфов не замечает его. И до сих пор его уж точно не замечал ни один человек. Принцесса снова зашагала вперед, а ее плечи напряглись. Секундами ранее этого напряжения не было. Синдер, должно быть, обидел ее и теперь казнил себя. Он не знал, что в его наблюдении так ее взволновало, но поклялся с этих пор держать язык за зубами. Он больше не станет пытаться вызвать у нее улыбку и совершенно точно избавит от излишне фамильярных комментариев. Они явно были не к месту. Они прошли между двумя рядами длинных полок на втором этаже, и затхлый запах старой бумаги стал более отчетливым. Большинство книг было покрыто пылью. Синдер взглянул на названия. Некоторые были ему знакомы, но многие он еще не читал. Здесь находились религиозные тексты: толкования «Видений Меде», переводы «Вещих снов», экземпляры «Вечно торжествующего» и несколько томов «Креш Прани». Были также и другие книги. – Мы на месте, – сказала Аня. Она взяла с полки книгу в кожаном переплете. – Разумнее было бы прочесть ее здесь, нежели просить библиотекаря позволить тебе вынести книгу. Это вызовет меньше вопросов. Синдер молча согласился. Учитывая его прошлое, совет вызывать меньше вопросов был полезен. Он взял тонкий том. Тот больше походил на буклет, который можно прочесть всего за несколько часов. – А где можно найти информацию о битве на Шалфейном поле? – Изначально он пришел в библиотеку именно за этим. Аня усмехнулась. – Нигде. Такой битвы никогда не было, – сказала она. – Мастеру Налину нравятся розыгрыши, и он всегда так разыгрывает людей и гномов на первом курсе. Просит их написать эссе на тему битвы на Шалфейном поле. Всю неделю они в панике ищут хоть какую-то информацию о полностью выдуманной битве. Это из комедийной пьесы «Коронация дурака». История об эльфе, который хочет стать императором. Прицесса наклонилась к Синдеру, похоже, чтобы подчеркнуть свою следующую фразу: – Эльфами всегда правили женщины, императрицы. Не мужчины. Всегда. Однако этот мужчина, желающий стать императором, в итоге пробивает себе путь на трон. Он побеждает своих врагов во время битвы на Шалфейном поле, но в бою его оскопляют. Так что, несмотря на то, что он занимает трон, в определенном смысле его больше нельзя назвать мужчиной. Синдер рассмеялся. – Хотел бы я увидеть эту пьесу. Мне кажется, мое прошлое «я» любило ходить в театр. – Что ты хочешь этим сказать? – Я не помню ничего о своей жизни до последнего года – ответил Синдер, и рассказал о снежном тигре, проклятом эфиром. – Печальная история, – согласилась Аня. Синдер лишь тихонько промычал что-то в ответ. Он не хотел дальше развивать эту тему. Вызывать меньше вопросов… Он снова провел пальцами по «Лор Агни» и спросил: – Почему эльфы считают пророчество святотатством? – Потому что последние стихи, «Дентхера», «Времена великого повелителя» на шевасра, утверждают, что Шокан и Сира вернутся, когда Семинал будет больше всего в этом нуждаться. Несмотря на их репутацию, они всего лишь люди. С точки зрения моего рода – благословенной расы – возникает вопрос: что такого могут Шокан и Сира, чего не можем мы? – Она покачала головой. – Есть также другие, совершенно невозможные вещи, о которых рассказывается в книге. Возрождение Шета. Пришествие Змея Предела, кем бы он ни был. Такого рода вещи. Синдер разочарованно вздохнул. Звучало как типичный пророческий текст. Смутные предзнаменования рока, восставшего зла, некая нить невозможной надежды, кольцо или меч, который всех спасет… Ничего того, чего следовало бы пугаться, и уж точно ничего, что заслужило бы звание святотатства. – Есть ли в тексте хоть что-нибудь полезное? – Определенно, – сказала Аня, – но это тебе придется узнать самому. – Ее лицо озарила улыбка, словно лучик солнца в пасмурный день. – Приятного чтения. Затем она его оставила, и Синдер глядел на ее удаляющуюся фигуру, думая больше о ней, чем о книге в своих руках. * * * Аня шагала по Третьему Директорату, направляясь в свои покои в холле Огненного Зеркала. Никого не было, и ее шаги эхом разносились по безмолвным коридорам. Лампы диптха, горевшие в люстрах из кованого железа, на ночь приглушили. Левый ряд окон выходил на плац, и сквозь них врывался поток лунного света. Двери справа вели в темные классные комнаты, и на той же стене висело несколько портретов, на которых были изображены знаменитые выпускники академии. Большинство из них было эльфами, но встречались люди и гномы. Аня уверенно прошла по коридору, свернула направо, на лестничный пролет, и поднялась на этаж, где ночевали некоторые мастера и почетные гости. Широкие дубовые полы были устелены коврами, приглушавшими звук ее шагов. Здесь свет исходил от хрустальных люстр, которые всегда казались Ане неуместными в школе, готовившей воинов к битве.