И снова Синдер наблюдал за своим противником. Дептх держал шок наготове, но щадил левую руку. Вдобавок, судя по его позе, на этот раз он планировал атаковать медленнее. Синдер сделает то же самое, но когда появится возможность, атакует. – Бой! Синдер скользнул вперед. Дептх ушел вправо. Синдер передвинулся, чтобы отрезать ему путь. Они подобрались ближе друг к другу. Дептх крепче сжал шок и сделал несколько шагов вперед. Синдер не двинулся с места: сейчас Дептх сделает выпад. Он бросился вперед, и Синдер парировал выпад, которого ожидал. Защитился от второго выпада. Потом по кругу ушел влево от Дептха и контратаковал горизонтальным ударом. Дептх блокировал, но поморщился, когда их шоки соприкоснулись. Должно быть, его беспокоила боль в бицепсе. Синдер продолжил двигаться по кругу, держась ведущей ногой за пределами левой ноги Дептха. Синдер сделал пробный выпад. Дептх увернулся, даже не трудясь блокировать удар, и перешел в контратаку. Синдер с легкостью парировал и ответил ударом сверху. Дептх направил шок, блокируя удар, нацеленный в его правую ногу, и снова поморщился. Он восстанавливался медленно. Синдер совершил выпад. Удар пришелся Дептху в грудь, и он отшатнулся, постанывая от боли. Синдер ему сочувствовал. Должно быть, даже несмотря на защитную экипировку, удар причинял боль. – Стоп, – сказал мастер Абсин. – Очко и победа переходят к Синдеру. – Ты в порядке? – спросил Синдер потиравшего грудь Дептха. – Ребра ты мне не сломал, если ты об этом, – сказал Дептх. – Но, черт побери, у меня останется огромный синяк. – Если не получаешь синяков… – Значит, ты не стараешься, – закончил Дептх, цитируя одну из излюбленных присказок мастера Абсина. – Поздравляю с победой, – сказал мастер Абсин Синдеру. – Можешь бросить следующий вызов. Синдер поглядел на Ишмая. Гандхарванец переминался с ноги на ногу, всем своим видом выражая нетерпение. Синдер чувствовал себя уверенно в схватке с Дептхом, но Ишмай – совсем другое дело. Это был не уровень Боунса, но гандхарванец не сильно от него отставал. Синдер не был готов к тому, чтобы справиться с ним. – Я закончил. Мастер Абсин обратился к Ишмаю. – Можешь бросить вызов. Ишмай широко улыбнулся в предвкушении. – Я хочу вызвать Боунса. Боунс покачал головой. – Ты напрашиваешься на то, чтобы тебе надрали зад. На этот раз я не стану тебя щадить. Боунс оказался верен своим словам. Он быстро разбил Ишмая наголову, заставив гандхарванца хромать и щеголять ушибленными ребрами. * * * Аня расседлала своего мерина, сняла упряжь и вычесала его. Конь, паломино, зафыркал и задергался, но в остальном был полностью сосредоточен на овсе, который она ему заложила. Пока мерин жевал, она продолжила чесать его, удаляя грязь и репьи. Он заслуживал заботы. Он проехал с ней много километров, и она его полюбила. У него был мягкий любопытный нрав, и принцесса находила это очаровательным. Плюс, ей всегда нравились паломино. По какой-то причине их рыжевато-коричневая окраска казалась ей красивой. Последний раз проведя щеткой по его шерсти, Аня осталась довольна. Готово. Она повесила щетку обратно на гвоздь. Идя по темным ночным конюшням, она натянула перчатки, чтобы защитить руки от холода. Зима все еще крепко сжимала Ревелан в своих объятиях, до весны оставалось несколько месяцев. Принцесса с нетерпением ждала ее, это внезапного буйства ароматов, теплого дыхания ветра, борющегося с холодом и возрождающего мир к жизни. А до сих пор Аня была не против зимы. Она любила снег, пар изо рта и резкий, пробуждающий холод. А еще зима напоминала ей о доме, который она лелеяла в сердце: месте, где ввысь вздымались высоченные пики, горные переходы заносил снег, а озеро в форме капли ласкало священные поля. Она с благоговением выдохнула. Здесь зима лишь слегка дотрагивалась до острова Якша своими ледяными пальцами. Не то что в Третьем Директорате. Вот где царила настоящая зима. Аня быстро поднималась по ведущим наверх лестницам. Войдя во дворец через знакомый вход для слуг, она вышла в общие коридоры. На ночь лампы диптха притушили. Звук шагов эхом отдавался от пола. Поблизости не было никого, кроме нескольких усталых слуг и проводящих обход стражей. Они кланялись Ане, когда принцесса проходила мимо, и она отвечала на эти знаки уважения быстрыми кивками. Ей хотелось расспросить воинов и слуг о семьях, о том, как обстоят их дела, ведь она знала каждого из них по имени, но они были заняты, и Аня постеснялась отвлекать их от работы. К тому же требовалось поговорить с матерью. Новости были тревожными. Вскоре принцесса дошла до кабинета императрицы. Из-под овальной двери лился свет, и она постучалась. – Входите! – скомандовал голос матери. Открыв дверь, Аня обнаружила, что мать сидит у себя за столом. Рядом никого не было, и она вошла в кабинет, притворив за собой дверь. Сала Якша встала, улыбкой приветствуя дочь. Она вышла из-за стола и подошла к Ане: руки были разведены в стороны для объятий. Они обнялись, и императрица утонула в Аниных руках. Принцессу всегда удивляло то, насколько знаменитая Сала Якша была маленькой и хрупкой по сравнению с ней. Может, причина в том, что Аня была слишком высокой и мощно сбитой для представительницы благородной касты. – Ты обеспокоена, – сказала мама, отстранившись. – Что случилось? – Покинув остров Якша, я отправилась в гарнизон в Шансе и собрала отряд из десяти разведчиков, – начала Аня. – В Шансе? Я думала, ты осталась на юге. Аня пожала плечами и нахмурилась. – Я ощутила необходимость отправиться к восточным границам Ракеша, так что поехала туда. Там болталось намного больше заххаков, чем обычно. Всех видов. Омертвелые, бесформенные, упыри, гоблины и даже вампиры. Паукины тоже стали наглее обычного. – Она поежилась, так как по телу побежали мурашки. – Как будто чье-то присутствие заставило их активизироваться. – Может, это связано с этим князем из княжеств Закатного Солнца, Генкой Девестхом? Все только о нем и говорят. Вспомни, от присутствия Меде заххаки тоже забеспокоились. Они гнались за ним как пчелиный рой, зная, что он их смертельный враг. Аня неотрывно глядела на горевший в очаге огонь, обдумывая вопрос матери. Может ли дело быть в Генке? Она не рассматривала его как причину. Если так, то можно выдохнуть. Как только Генка падет, вероятно, заххаки вернутся к своему обычному состоянию. Она поджала губы. Может, и так, но интуиция говорила ей, что дело не в этом. – Ты не считаешь, что это как-то связано с Генкой, – сказала мама. – Я не уверена. Может, и связано. – Принцесса замешкалась. Омертвелый, которого она в итоге убила… Его слова не имели смысла. Что он хотел сказать? Она сомневалась, стоит ли о нем упоминать. Мать, должно быть, заметила ее нерешительность. – В чем дело? – Один из омертвелых кое-что сказал. «Грядет горящий». – Аня посмотрела на мать в надежде, что у той появится идея относительно сказанного заххаком. – Грядет горящий? – Мать нахмурилась, задумавшись. Мгновение спустя она покачала головой. – Понятия не имею, что это значит. Не стоило надеяться, что мама поймет, и Аня вздохнула. Мать молча поглядела на нее, словно пытаясь разгадать загадку. – Случилось что-то еще? – Как я и сказала, ощущалось чье-то присутствие. – Какого рода присутствие? Аня снова поежилась. – Не знаю. Никогда такого не испытывала. Даже теперь я не могу точно сказать, было ли это реальным или только моим воображением. Ощущение улетучилось, как ветер. Я не успела на нем сосредоточиться. – Что насчет остальных рейнджеров? Они почувствовали то же, что и ты? – Нет. Они не заметили ничего необычного, кроме количества заххаков, с которыми нам пришлось столкнуться. – Аня заставила себя улыбнуться. – По крайней мере, теперь по Кинжальным горам будет бродить на полдюжины омертвелых и на пять племен бесформенных меньше. Ее мать издала лающий смешок, и голос стал насмешливым. – Да, слава богу, принцесса Якша рискует своей жизнью ради убийства нежити. Аня склонила голову, проклиная себя за глупость. Не стоило шутить об убийствах заххаков. Пусть мать и позволяла ей оставаться в статусе воительницы и рейнджера, императрице не нравилось слушать о битвах, в которых участвовала Аня. Это заставляло ее бояться за жизнь дочери. Мама предпочла бы, чтобы Аня шла по стопам Энмы, традиционным окольным путем, ведущим к зрелости, как и большинство эльфов. А еще была бы вне себя от радости, заведи Аня любовника. А то и парочку. Аня подняла голову, заставив себя посмотреть матери в глаза. – Нужно сдерживать зло, если ничего нельзя изменить. И убивать, если не получается сдерживать. Мать поджала губы. – Странная присказка. Ты ее выдумала? Аня не знала. Цитата сорвалась с языка бездумно. Наверняка она где-то ее прочла? Или это фраза из ее прошлой жизни? Быть может, ее произнес мужчина, который так отчаянно любил ее когда-то? – Это неважно, – наконец ответила она на вопрос матери. – Независимо от источника, это правда.