— На моем этаже живет еще одна дама — Джой. Жалкая тощая корова! Это имя ей совершенно не подходит[2]. А на самой верхотуре обитает Его Милость, — Кристалл подняла голову вверх, — он предоставлен самому себе. — Его милость? — Хейден. — Здесь живет мужчина? Рут об этом не говорила. Кристалл пожала плечами. — Это его дом. Мне пришлось его немного поупрашивать, чтобы он согласился вас принять, но теперь он успокоился. — Он сложный человек? — Хейден? — Кристалл усмехнулась. — Боже, нет. Скорее… Беспокойный. Он музыкант. Певец. Когда-то был настоящей поп-звездой. Ну ты знаешь, каковы эти творческие личности. Но я не знала. — Кухня у нас общая, и еще внизу есть огромная гостиная, там стоит рояль Хейда. Он сейчас на нем почти не играет и вообще редко выходит из комнаты. Сидит там денно и нощно, как затворник. Непонятно, зачем ему жильцы. Видимо, не хватает твердости отказаться. Кристалл болтала без умолку, и мой уставший мозг пытался за ней поспеть. — Он взял к себе нас, двух отбросов общества — меня и Джой, — а теперь не может от нас избавиться. Поэтому мы обе стараемся немного за ним присматривать. Какое-то время он позволяет нам за собой ухаживать, потом мы начинаем действовать ему на нервы, и он исчезает. Снова отправляется к себе наверх и не показывается. Должно быть, вид у меня был взволнованный, потому что она добавила: — Он — милашка, честно-честно. Просто держись от него подальше, и все будет хорошо. Не позволяй дочери шуметь. — Она не будет. — Как тебя зовут, милая? — обратилась Кристалл к моей дочери. Сабина молчала. — Сабина, — ответила я за нее. — Она не разговаривает. — Ого, — удивилась Кристалл, — вообще? — Да. — Она такая с рождения? — Нет. Последствия психологической травмы. Это случилось недавно. К моим щекам прилила кровь: наша новая знакомая, должно быть, подумает, что я плохая мать. — Бедное дитя, — посочувствовала Кристалл. — Но красавица. Вся в маму. — Меня зовут Аиша, — представилась я. — Аиша Рашид. — Рада знакомству, Аиша. — Она вскочила и прижала меня к внушительной груди. — Надеюсь, мы станем лучшими подругами. Было бы здорово: у меня еще никогда не было лучших подруг. Правда, эта Кристалл такая говорливая и порывистая, что испугала меня до полусмерти. Глава 8 К нашей комнате примыкала просторная ванная. Когда Кристалл ушла, чтобы поставить чайник, я включила Сабине горячий душ. Она была вялая, пока я ее раздевала. Иногда мне хочется ее встряхнуть, вызвать хоть какую-нибудь реакцию. Потом я вспоминаю, каково это — когда с тобой грубо обращаются, обнимаю тоненькое тельце и прижимаю к себе. — Здесь мы будем счастливы, — сказала я вслух, обращаясь скорее к себе, чем к девочке. — Теперь никто тебе не навредит. Я буду за тобой приглядывать, и, надеюсь, однажды ты почувствуешь, что снова можешь со мной разговаривать. Она посмотрела на меня печально, и я поцеловала ее в лоб. Помогая ей забраться под теплую воду, я ожидала визга, улыбки или хотя бы довольного вздоха — но тщетно. Наша одежда была несвежей, а моя к тому же пропахла потом и страхом, — сегодня вечером нужно будет ее постирать. Завтра я схожу в магазин и куплю нам какую-нибудь недорогую смену белья. Спрошу у Кристалл, куда лучше пойти, думаю, она в этом разбирается. Она похожа на человека, который разбирается во всем. Задержавшись у зеркала, я глянула на свое отражение и почувствовала себя по сравнению с Кристалл очень блеклой, никчемной и даже вредоносной молью. Темный сальвар камиз покрывал мои ноги и руки, не обтягивая тела. Мама приучила нас с сестрой Хинни одеваться скромно, согласно нашей культуре. Когда я вышла замуж, того же хотел Суреш. Я никогда не пользовалась косметикой — интересно, как на моих губах будет смотреться помада? Дотронулась до своих сухих, обветренных губ и почти ощутила вкус ванили (или у помады другой вкус?). После душа я вытерла Сабину сухими полотенцами, взятыми с теплой батареи, белоснежными и мягкими. Не знаю, для нас ли они предназначались, но раз они здесь, то, наверное, для нас. Все это больше напоминало отель, чем дом. Как мы здесь приживемся? Кажется, я уже теряла самообладание и контроль над ситуацией. Нужно было сбавить обороты и выспаться. Я укладывала Сабину в большую кровать, напевая колыбельную. Постельное белье тоже добротное и мягкое, одеяло — толстое и пушистое. — Останься здесь и поспи, моя дорогая, — сказала я. — А мне нужно поговорить с той милой девушкой. Сабина подняла на меня блестящие глаза, сжала мою руку — она не хочет, чтобы я уходила. — Ну что ты, заинька? Я ненадолго. Закрывай глазки и отдохни — сегодня выдался трудный день. Я буду совсем рядом. Убедившись, что Сабина успокоилась, я спустилась вниз на кухню к Кристалл. Она сидела за столом и подпиливала ногти, но, увидев меня, подняла голову и широко улыбнулась. — Устраивайся поудобнее, Аиша, — пригласила она, вскакивая с места, — выпей чаю с печеньем. Британское лекарство на все случаи жизни. Надо будет пойти и купить сэндвичей или еще какой-нибудь еды, ведь мы не обедали. Пока Кристалл готовила чай, я оглядываюсь вокруг. Кухня была тоже очень просторная. Большой стол посередине, огромная плита — скорее для ресторана, чем для дома. Вот бы мне позволили ею воспользоваться — люблю готовить. В конце комнаты — застекленные двери, ведущие в большой, уединенный сад. Там уже чувствовалось теплое дыхание лета. Отличное место для игр Сабины. — Чудесный сад. — За ним ухаживает Джой. Наверное, она и сейчас где-нибудь там. Кристалл открыла холодильник — один из тех американских двустворчатых навороченных ящиков, что показывают по телевизору. — Молоко Хейдену доставляют каждый день, яйца — раз в неделю, так что хватает на всех. Джой устроила овощную грядку в саду, поэтому у нас всегда есть свежие кабачки, помидоры и все такое. Можно пользоваться тем, что лежит в буфете, — рис, спагетти, мука. Хейден оплачивает и это. Если запасы заканчиваются, Джой обычно их пополняет. У каждого своя полка в холодильнике. Моя — с шоколадом. У Джой — с йогуртом и фруктами. У Хейдена — та, на которой дюжина бутылок пива и больше ничего. — Он алкоголик? — Нет, — покачала головой Кристалл, — просто ничего не ест дома. Она добавила в чай молоко, поставила передо мной кружку и тарелку с шоколадным печеньем. — Мне нельзя злоупотреблять, — пожаловалась она, — слежу за фигурой. Я была страшно голодна, и пришлось прилагать усилия, чтобы вести себя вежливо и жевать сдержанно. — Здесь очень много комнат, — продолжила Кристалл. — Хейден не использует и половины. Некоторые завалены стройматериалами — он начал их переделывать и не закончил. Почти все комнаты, кроме наших, заперты. Там, где есть мебель, все накрыто чехлами от пыли. Не понимаю, почему он не продаст дом. Но я этому рада. Он потратил на него кучу бабок, полученных от своих хитов. Я посмотрела на нее с недоумением. — Хейден Дэниелс, — развела она руками, — твой новый домовладелец. Выражение моего лица не изменилось. — Не знаешь, кто это? — Нет. — Ни разу не слышала, да? — Нет. — Ты не смотрела «Минута славы»? — Нет. Она недоверчиво поджала губы. — Шутишь? Ты что, жила в пещере? — В Милтон-Кинс. — А, ясно. Ну, это примерно то же самое. Кристалл взяла печенье. Наверное, стоило напомнить, что она следит за фигурой, но я промолчала.