– Да.?Спасибо, дорогая. К нему спешит женщина. Перья на шляпе колышутся в такт шагам. – Ники! Нам надо поговорить. – Да, дорогая Аликс, сейчас. Мужчина подходит ко мне и ласково треплет по щеке. – Спасибо, за цветок. Я буду хранить эту красоту. Спасибо, моя маленькая принцесса. Он берет меня на руки и целует. Я смотрю на сад, и картины прошлого мелькают передо мной. Ники и Аликс – это мои родители. Но кто они? Кто я? И как меня зовут? Внезапно видения исчезли, и я испытываю острое разочарование. Я так и не узнала – кто я. И вопросы один сложнее другого встают передо мной. Где я? Как я здесь очутилась? И что меня в конце концов ждет? И внутренняя интуиция подсказывает, что от этих людей ничего хорошего мне ждать не стоит… Прошло несколько дней. Мое состояние медленно, но верно улучшалось. Я уже могла двигать пальцами рук и ног, поворачивать голову. Свои маленькие достижения я старательно скрывала от людей, которые приходили ко мне. Настал день, когда я попыталась встать с кровати. Даже не встать, а просто приподняться. Но, сделав резкое нерассчитанное движение, я упала. Боль ошеломила меня. Я лежала на полу и плакала в голос. Но вместо крика из моего горла вырвался слабый писк. Я пролежала так не очень долго, потому что женщина в белом халате заглянула ко мне и, увидев, что произошло, воскликнула: «Скорее, скорее, сюда!» На ее крик прибежали люди, меня подняли с пола, положили опять на кровать. Все захлопотали вокруг меня. А я ощущала слабость и бессилие. И еще чувство, что я останусь здесь навсегда. Прошло еще время, сколько – я не знала. Дни и часы путались в моем сознании. Я пробовала еще раз встать с кровати, на этот раз мне удалось спустить ноги. Я сидела, болтала ногами. То есть это было даже не болтание, а так – слабое покачивание. Но я была счастлива. Мое тело начинало постепенно слушаться меня. И затеплилась надежда, что когда-нибудь я снова стану здоровой. Меня по-прежнему иногда вывозили в сад, я сидела в коляске, грелась на солнышке, но больше голоса во мне не звучали. И я не знала: хорошо это или плохо. Вскоре я смогла встать с кровати и, сделав два шага, остановилась. Пот стекал по моему лицу, ноги от непривычки сильно гудели, но я была счастлива! Я могла ходить! Два шага обратно к кровати дались чуть легче. Вдруг дверь распахнулась и ворвалась женщина в белом халате – сиделка. – О, мадам, мадам,?– засуетилась она.?– Вы уже ходите, как хорошо! Ее глазки внимательно обшаривали мою фигуру, словно желая отыскать на ней какой-то тайный знак. Я молчала. – Ложитесь обратно, ложитесь,?– приказала она.?– Вы могли упасть! Разве можно быть такой неосторожной? Она помогла мне лечь обратно в кровать, а затем явилась уже знакомая мне троица – двое мужчин и женщина. И еще один мужчина, которого раньше я не видела. Высокий, худой, не старый. У него были пронзительные черные глаза и аккуратные усы. Черные волосы зачесаны назад. В руках он держал небольшой серебристый ящичек. Он прошел ко мне и сел на кровать. Открыл ящичек. Там были медицинские инструменты. Он откинул одеяло. Мне было стыдно и неприятно. Я закрыла глаза, чтобы не видеть, как он меня осматривает. Но любопытство все-таки пересилило, и я принялась сквозь ресницы наблюдать за ним. Мужчина осматривал меня сосредоточенно, сдвинув брови, как будто бы изучал диковинный экземпляр. Наверное, это так и было. Остальные стояли вокруг молча и так же внимательно смотрели на меня. Закончив осмотр, мужчина что-то кратко сказал остальным, и они, как я поняла, выразили согласие с его словами. С тех пор меня не оставляли одну ни на мгновение, около меня постоянно дежурила сиделка. Это было досадно, что я не смогла сохранить в тайне свои движения и меня обнаружили. Но, поразмыслив, я поняла, что моей вины тут не было. Напрасно я казнила себя за неосторожность. Надо довериться Богу, и все будет хорошо. Я вспомнила, что кто-то однажды уже говорил мне эти слова. Но кто? Этого я никак не могла вспомнить, как ни старалась. Каждый день я делала маленькие успехи. Вот только речь ко мне никак не возвращалась. Вместо нее было лишь какое-то сипенье. Как будто бы я обожгла горло и теперь каждый звук причинял мне боль. Однажды мне приснился странный сон, как будто бы я нахожусь в маленькой тесной комнате. Рядом со мной дорогие и любимые: родители, сестры, брат. Их лица я вижу как бы в тумане, нечетко. На всех – отпечаток глубокой скорби и страданий. Они смотрят на меня, я хочу подойти к ним ближе, положить голову на колени матери, но не могу этого сделать, потому что стою как бы по другую сторону невидимого стекла. Мои родные за ним, а я – здесь. Я смотрю на них, но между нами – преграда, которую я не в силах одолеть. Я могу быть только безмолвным наблюдателем. Они смотрят на меня, как будто бы взывают к чему-то. И я чувствую, как стучат мои зубы, мне отчаянно страшно, словно сейчас должно произойти нечто неминуемое и ужасное. Вдруг раздаются страшные звуки – выстрелы. И дорогие мне люди тают как тени, превращаясь на моих глазах в легкие облачка, но кровь, которая струится из них, – живая, реальная. Кровь заливает пол, брызги остаются на стенах. Мне страшно, я кричу… и просыпаюсь, продолжая кричать. Надо мной склонилась сиделка. – Что такое? Что? – повторяет она, с испугом заглядывая мне в лицо… Я говорю, как выплевываю: – Воды! И в тот же момент – по моему позвоночнику озноб. Я могу говорить! Боже мой, я снова говорю! Я слышу свой голос со стороны. Хриплый, каркающий. Но это мой голос! Мне приносят стакан воды. Я пью простую воду, и она мне кажется сладкой на вкус. Словно ничего вкуснее до этого я не пила. Мои зубы стучат о стакан. – Вам приснился страшный сон, мадемуазель? – пытает меня сиделка. У нее круглое лицо и курносый нос. Я снова выдавила из себя: – Да,?– а потом еще раз: – Да. Я могу говорить! Допив воду, протягиваю стакан сиделке. Она уходит. Когда за ней закрывается дверь, я начинаю говорить вслух. Я могу говорить пока только отдельные слова, и то с трудом. Вскоре ко мне пришли опять те же самые люди. Четверо. Они заставили меня встать и сделать несколько шагов, потом повторить за ними разные слова. На этот раз они не стали ничего обсуждать, а, переглянувшись, вышли из комнаты. «Что они решили в отношении меня?»?– гадала я. Почему-то я была уверена, что они будут принимать какое-то решение. Когда сиделка вывезла меня в сад в коляске, мне показалось, что она была чем-то озабочена. Она часто наклонялась ко мне поправить плед, который покрывал мои ноги. Наклонившись в очередной раз, она шепнула мне: – На днях вас собираются убить. Вам надо бежать. Понимаете? Дайте знак, что вы меня поняли. – Да,?– прохрипела я.?– Я поняла… – Хорошо. Только говорите осторожней. Нас могут услышать. Я ваш друг, и меня попросили спасти вас. – Кто? – Ваши друзья. Я понятия не имела, кто мои друзья. Ведь я даже не знала, кто я. – У вас есть друзья, и они хотят спасти вас. Меня попросили помочь, иначе вас убьют,?– настойчиво продолжала сиделка.?– Сегодня вас постараются вывезти отсюда,?– сказала она, вновь поправляя мне плед.?– Будьте к этому готовы. Я кивнула. – Вот и хорошо,?– улыбнулась она и громко спросила: – Вам не дует? К нам приближался мужчина. Он был в светлом плаще и темных брюках. Светловолосый, сероглазый. Наверное, при других обстоятельствах я бы назвала его симпатичным. – Нина! Кажется, нашей пациентке холодно, лучше отвезти ее в дом. – Она мне об этом ничего не сказала. – Но она же не умеет говорить. Меня взяла досада и обида. – Умею…?– выдавила я. – Мо-ло-дец! – по слогам сказал мужчина. Он говорил по-русски, а потом перешел на немецкий:?– Сейчас вы меня понимаете? Отпираться было глупо, и я кивнула. – Замечательно. Вы делаете успехи. Это очень хорошо. А вам стоит вернуться в дом, на улице прохладно. – Хорошо, сейчас я ее отвезу,?– ответила сиделка. Мужчина стоял и смотрел на меня сверху вниз. Ощущение было не из приятных. Словно я маленькая девочка, а он с любопытством меня разглядывал. – Вы идете на поправку. Я насупилась. Разговаривать мне не хотелось. – Обиделись? Я желаю вам добра.?– Он улыбнулся. «Так они все говорят,?– устало подумала я.?– Все здесь говорят, что желают мне добра. Между тем несколько минут назад сиделка сказала, что меня хотят вывезти отсюда, чтобы спасти от смерти. Кто прав?» Я слабо улыбнулась. – Какая у вас замечательная улыбка,?– воскликнул мужчина.?– Улыбнитесь еще разочек. В ответ я плотно сжала губы. Мужчина рассмеялся.