– Да, я такой, – с гордостью признался он. – Может, зайдем в бар? – Зачем? – удивилась я. – Англичане говорят, что грусть лучше всего лечить пивом. – Да? А ты знаешь, чем пиво отличается от лекарства? – Нет. И чем же? – Лекарство сначала выписывают, а потом пьют, а пиво сначала пьют… Он не дал мне договорить, схватив под коленки и закружив со всей силы. – Ты просто чудо! – кричал он при этом. – Том, поставь меня на землю, – просила я, отбиваясь от него легкими шлепками. И именно в этот момент, мне кажется, я забыла о том, кто меня тревожил, я забыла обо всех, кроме этого парня, который хотел меня развеселить. В этот самый момент я подумала, что хотела бы именно такого беззаботного и легкого счастья. Мы были в двух шагах от дома Коулов. Точнее на противоположной стороне дороги. Страуд опустил меня на асфальт и сказал: – У меня есть к тебе предложение. – Что за предложение? – усмехнулась я. – Ты ведь все еще хочешь знать, с кем ты целовалась в клубе? – Он загадочно улыбнулся и подмигнул мне. Я приподняла брови и приоткрыла рот. Кажется, и про это я тоже забыла. – Так вот, – продолжал Том. – Чтобы узнать, не я ли это был, предлагаю тебе меня поцеловать. Я даже рот шире открыла, не зная, что сказать. Том зря времени не терял, с другой стороны, это его внимание и наглость покоряли искренностью и простотой, чего нельзя было сказать про Коула. К тому же его предложение не было лишено логики. Даже если это не он, то я смогла бы просто вычеркнуть его из списка, да и вообще пошло оно все к черту! – Сомневаешься? – не унимался он. – Немного, – честно ответила я. – Хочешь, я первый начну? – предложил парень. Вот это по-джентельменски… Том приблизился, сократив расстояние между нами. Я смотрела ему в глаза, где нежность подмигивала искренности, а доброта и уверенность заставили меня закрыть свои. Губы Тома были слегка прохладными, а дыхание горячим, и контраст заставлял забыться. На секунду или две, пока длился поцелуй. Он был легким, как и отношения, которые связывали нас. Мы слегка касались друг друга губами, пробуя, стараясь почувствовать каждое ощущение. Вокруг стояла тишина. Фонарные столбы, словно ночные сторожевые, пытались скрыть нас в тени, отворачиваясь в другую сторону. На улице были только мы, наш поцелуй и громкий и нежданный телефонный звонок. – Черт! – отстранившись, выругался Страуд. Я прикоснулась ладонью к губам, осознавая, что сейчас произошло, и то, что я наделала. – Я пойду домой. – Подожди, Стася! – крикнул Том мне вслед, но я уже перебегала дорогу. – Черт! Подожди, я должен ответить. Черт! Натан? Что ему надо, мать твою? Стася, это Нат. Я слышала, как он идет за мной, отвечая на звонок. И тут же почувствовала, как он догнал меня и схватил за рукав. – Подожди, пожалуйста. Я остановилась. – Натан? Что ты хочешь?! – возмущенно спрашивал Том, не отрывая глаз от меня. – Я передам ей. Это все? Пока. Я взглядом спрашивала, что случилось. – Нат сказал, что все легли спать. Постарайся не шуметь, когда будешь открывать дверь и подниматься в комнату. – Придурок, – пробубнила я. – Нет. Он… – Том почесал затылок. – Он… Он просто переживает за свою семью. – Я так и подумала, – кивая, подтверждала его слова я. – Увидимся завтра? – осторожно спросил Страуд, словно чувствуя в чем-то вину. – Если хочешь, – ответила я и посмотрела вверх, на окна дома. За каким-то из них мелькнула тень. Я усмехнулась. – Чему ты улыбаешься? – спросил Том и поправил прядь волос, выбившуюся у меня из-под шапки. – Так, о своем… – ответила смущенно я. – Давай прощаться? – Давай. – Том взял большим и указательным пальцем мой подбородок и легонько, почти воздушно, поцеловал меня в губы. – Спокойной ночи, красотка. – Спокойной ночи, ураган, – улыбнулась я и побежала открывать дверь. * * * Следующий день пролетел просто незаметно. Теперь, когда до моего отъезда оставались считаные дни, они все летели слишком быстро. А мне хотелось все же наладить отношения с Джонатаном, может быть, попросить у него прощения, если я его чем-то обидела, прояснить все с Томом, который мог надеяться на что-то большее, и провести время с Лиззи, которая незаметно стала очень близка. Я чувствовала тоску, сейчас, заранее, я уже ощущала эту грусть по городу туманов, по этой дружной семье, по неугомонной Лиззи и великолепному Коулу-младшему, которого я не видела со вчерашнего вечера, когда он нам с Томом так недобро пожелал отличного вечера. Часы показывали восемь после полудня, когда, сидя в кухне с Клер и диктуя ей рецепт варенья из одуванчиков, мы услышали, как открылась дверь в дом. Я почему-то занервничала перед встречей с ним, а я точно знала, что это пришел Натан. – Итак, промыть все в воде, – повторяла за мной мама Джонатана, записывая в тоненькую тетрадь рецепт. – Всем привет, – прервал ее Нат. Он прошел в кухню, не раздеваясь, в обуви, занося с собой в дом запах морозного и сырого воздуха. – Мам, у нас есть молоко? – Привет, сынок, – ответила Клер, оторвавшись от записей и поправив очки. – Сначала разденься, а потом будет молоко. – Привет, – прочистив горло, произнесла я. Он мотнул мне головой и исчез в холле. Внутри все потеплело только от одного его приветливого взгляда. Как там говорят: «Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей». Соглашусь, мне хватает одного его взгляда, чтобы чувствовать себя лучше. – Стася, что дальше? – невозмутимо спрашивала Клер, возвращая из мира грез. – Дальше… дальше нужно добавить лимонную кислоту, – продолжала я диктовать. Джонатан вновь появился в кухне. Волосы приглажены гелем, лицо гладко выбрито, рукава рубашки закатаны по локоть. Мне определенно нравились его жилистые руки, покрытые порослью. Он загреб пятерней челку и взлохматил укладку. Я улыбнулась. – Так. Что дальше? – требовала Клер. – Не отвлекайся, дорогая. – Да-да… – промямлила я. Натан улыбнулся, и я, опустив глаза в телефон, где был присланный мамой рецепт, стала продолжать диктовать его миссис Коул. – Мам, а где молоко? – удивленно спросил Натан, открывая холодильник. – Обычно оно на нижней полке, – уточнила миссис Коул. – Посмотри повнимательнее. Я усмехнулась. Джонатан достал бутылку с молоком и стал искать стакан, открывая все шкафы сверху. – А стакан? – Нат, сынок, ты нас отвлекаешь. Стаканы на верхней полке справа, – укоризненно произнесла она. – А рогалики? – Рогаликов нет. Пожалуйста, больше… – Как нет? Но… – Приходил Том, и мы пили чай, Натан. И… Она не успела договорить, когда пластиковая бутылка с шумом опустилась на столешницу рядом с варочной панелью, а Джонатан, развернувшись к нам лицом и сложив руки на груди, вдруг сказал: – Все, с меня хватит.