– Я пойду открою дверь. Я проводила его взглядом и, улыбнувшись, ответила: – Да. Могу я чем-нибудь помочь? Мне хотелось отвлечь от себя внимание, чтобы не обсуждать инцидент и не врать, что я ничего не слышала. – Оу… Пф-ф-ф… Даже не знаю, – замешкалась Клер. – Ты сможешь порезать сыр? Она протянула мне какое-то необычное приспособление для нарезки сыра и сам сыр. – Хорошо, – согласилась я, озираясь. – Попробую. Кухня была огромной. Огромной – не в смысле большой, а просто огромной, учитывая даже то, что их таунхаус не такой и большой. По всему периметру кухни располагалось множество ящиков как на полу, так и на стенах. Два холодильника, плита, духовка. Пахло специями, свежим сельдереем, сдобным хлебом и жареной курицей. Мой живот предательски свело, ведь я не обедала, но пришлось приказать ему замолчать и разглядывать дальше все вокруг, чтобы отвлечься. Из кухни открывались три двери. Одна – та, в которую я вошла, а другие две выходили куда-то в другие помещения, о которых мой любопытный нос хотел все знать. Посередине стоял круглый обеденный стол с пятью стульями, скатерть и сиденья стульев были сшиты из одинаковой ткани цветочного рисунка. В центре стола красовалась ваза с фруктами. Приноровившись резать сыр, я думала о том, что моя компания совсем неподходящая для сегодняшнего праздника. Думала о том, что говорила Клер насчет моего незапланированного вторжения в их размеренную жизнь. Что ж, непрошеный гость хуже кого там, как у нас говорят? Хотя… Стоп. Я прошеный гость. Меня пригласили. И я изначально не собиралась писать никакого заявления! – Клер, – я хотела сказать ей все по этому поводу. – Я не собираюсь обвинять вас. Клер пристально посмотрела на меня, решаясь что-то сказать, но не успела. На кухню вихрем влетела высокая стройная блондинка и кинулась обнимать и целовать женщину напротив меня. – Привет, мам, – сказала девушка. – Как дела? Клер в нерешительности все еще смотрела на меня, потом, будто опомнившись, обняла дочь и тоже поцеловала. Я опустила глаза и стала сосредоточенно резать сыр. – Все хорошо, Лиззи. А где Брендон? – Брендон беседует с папой в гостиной. – Девушка схватила со стола кусочек свежего перца и стала грызть. Меня она не замечала. «Обычная!» – барабанили в голове слова Надюхи. Я злилась. В этот момент ножик для резки сыра соскользнул и полосонул меня по пальцу. – Блин, – выругалась я на своем родном языке, разглядывая палец. Что за невезение?! Слава богу, он не пострадал, я задела только ноготь. – О! У нас гости?! – И они обе уставились на меня, разглядывающую палец и улыбающуюся непонятно чему. «В любой непонятной или нехорошей ситуации улыбайся!» – забыла, кто это говорил, но действовало всегда безотказно. Пауза затянулась, а у меня начинало сводить скулы от улыбки. Я ждала, что Клер начнет говорить и представит меня своей дочери, но она почему-то не решалась, и я представилась за нее: – Я Стася. Клер сбила меня машиной сегодня днем. И пожалев, решила пригласить к вам на праздник, – прозвучало как-то неуверенно, но честно. О том, что я безумная фанатка ее брата, пришлось промолчать. – Мама, с тобой все в порядке? – испугалась Лиззи. – Со мной все хорошо, дорогая. Скорее, надо беспокоиться за Стасю. – Да не стоит. У меня тоже все хорошо, небольшая ссадина. Она меня совсем не беспокоит, – про бедро я промолчала. Да и зачем говорить, если мы никогда больше не увидимся. Сейчас меня беспокоил мой сломанный ноготь. Как же это бесит, когда ноготь сломан под самый корень! – Я рада, что с тобой все хорошо, – обрадовалась Лиззи и нежно прислонилась своей щекой к материнской. – Ну, а у тебя что случилось? Это, похоже, уже было адресовано мне. – Да, ерунда, – успокоила я. – Просто ноготь задела резкой для сыра. Блондинка подошла ближе и сказала мне на ухо: – Ненавижу резать сыр. Я всегда от этого отлынивала. Она подхватила меня под локоть и потащила за собой. – Пошли, я дам тебе пилку для ногтей. Это, – она показала на палец, – так оставлять нельзя. Я поплелась за Лиззи, посматривая на Клер, которая хитро улыбалась. «Наконец-то она немного расслабилась, – подумала я. – Наверное, ей сейчас было тяжелее, чем мне. Сбить человека – это ведь не шутки. Надо позже еще раз успокоить ее и сказать, что я не собираюсь обвинять ее и подавать заявление в полицию». Лиззи и я стояли в холле возле входной двери. Она копалась в своей сумке, болтая всякую ерунду о том, сколько всякого барахла хранит ее как бы «дамский ридикюль», а того, что надо, вечно не отыскать, а я по привычке улыбалась. В этот самый момент раздался звонок, заставший нас врасплох. – Кто-то еще пришел. – Лиззи оторвалась от поисков и открыла дверь. Заглянув за плечо девушки, я потеряла дар речи: в проеме стояли Джонатан и его прекрасная напарница по последнему фильму – Скарлетт. Мне показалось, что я самая маленькая, самая незаметная и самая противная букашка в мире, которая пробралась в гости к тем, кто ее не ждал. Мне хотелось исчезнуть, просто испариться, чтобы никогда не видеть, так жалко я выглядела со стороны. «А ведь я говорила!» – повторял в мыслях противный Надькин голосок, который никак не хотел затыкаться, хотя я пыталась его придушить. Первым в дверь вошел Джонатан, он выглядел великолепно, впрочем, как всегда. На голове у него красовалась шапочка Санты, ноги обтягивали черные джинсы, на плечах черный кожаный бомбер, под которым были еще спортивная кофта с капюшоном и рубашка. Шикарная Скарлетт просто откинула за спину каштановые локоны и ослепительно улыбнулась, следуя за парнем. Они втроем, вместе с Лиззи, обнялись и поздравили друг друга с наступающим Рождеством. Пока сестра Джонатана закрывала входную дверь, вся компания перебрасывалась незначительными фразами, спрашивала, как у кого дела, как перелет и все в этом духе. Меня совсем не замечали, чему я, если честно, была только рада. Встреча с «мужчиной моей мечты» заставила меня превратиться в камень, я делала вид, что меня здесь нет. Такой себе камень-невидимка. Машинально я спрятала поломанный ноготь за спину и продолжила неприлично пялиться на объект своих мечтаний. В голове бушевал ветер. Скарлетт первой заметила меня и улыбнулась, вообще она показалась мне такой приземленной и простой в обтягивающих джинсах, белом свитере и короткой дубленой куртке, что я ответила улыбкой и взмахом руки, но тут же спрятала ее опять за спину. Джонатан немного смутился под моим пристальным взглядом, отчего я смутилась в ответ и опустила взгляд, рассматривая носки. – Привет. – Его грудной низкий голос что-то задел внутри меня, и это что-то перевернулось, делая сальто-мортале. Неожиданно, сглаживая это замешательство и прерывая молчание, Лиззи сменила позицию и переметнулась ко мне. Приобняв и подтолкнув слегка вперед, она выпалила: – Это Стася. Мама сбила ее машиной сегодня. – Что?! – одновременно заволновались гости, и на их лицах появилась озабоченность. – С мамой все в порядке? – забеспокоился Джонатан. – Да. Она готовит на кухне, – успокоила Лиз. – Со мной тоже, – смущенно вставила я свои «пять копеек». Джонатан кивнул в мою сторону и скрылся в кухне, оставив Скарлетт с нами. – Я Скарлетт, – представилась она, протягивая мне руку, на что я все сильнее пыталась спрятать свою. Вообще я мало понимала, что делаю и что должна делать. Голоса не было слышно, но я понимала, что что-то шепчу, двигая губами. Вся масса чувств, что я пережила за день, надвигалась на меня с такой скоростью, что я понимала: еще чуть-чуть, и сдержать этот поток эмоций я не смогу. – Что? – переспросила девушка, наклоняя ко мне голову. Лиззи опять вернулась к сумочке и была поглощена этим процессом, не обращая на нас внимания. – Настя Щербакова, «Жаркое солнышко», – выпалила я по-русски. Хорошо, что американцы не знают русского. – Она иностранка? – обратилась Скарлетт к Лиззи. – Ты понимаешь меня? – Все она понимает, – заверила ее та. – Просто она, похоже, слегка в шоке от увиденного. Две звезды мирового масштаба… И все такое. – Ты знаешь, кто мы такие? – безэмоционально поинтересовалась она. Похоже, я потеряла для нее всякий интерес после объяснений Лиззи. И для Джонатана, наверное, потеряю тоже. – Да, – пожала я плечами. – Ну, я же говорила, – подтвердила свои догадки сестричка Коул. – Две звезды – это слишком неожиданная встреча для простых смертных. Ничего, сейчас я ее приведу в чувства, а ты иди к моему брату. – Да, слишком, – отозвалась тут же я. – Ну вот, – Лиззи протянула мне пилочку для ногтей. – Кажется, начинаешь приходить в себя. Пошли, я налью тебе папиного виски. Он быстро приведет тебя в порядок. Знаешь, это на вид кажется, что они такие «небожители». А на самом деле такие же обычные, как мы. Я не понимала, кто это… мы. И потом, я пребывала в шоке из-за того, что не верила во все эти свои планы и стратегии, которые обещала осуществить. Я не верила в то, что вот так запросто за один день некая цепочка обстоятельств может привести к такой ситуации, где я буду сама не своя от счастья, страха и желания прикоснуться к Джонатану. Мы направились в гостиную, когда снова раздался звонок. Оглянувшись, я увидела, как Джонатан широкими шагами направился открывать дверь. Помпон на шапке подпрыгивал в такт его походке, а в руках он держал какой-то пирожок. Все это напомнило мне дом, где мама заботливо пыталась нас всегда откормить пирожками, где всегда тепло, уютно и легко. Из холла доносились голоса. – Дядя Джонатан приехал! – Это был тоненький детский голосок. – А ты мне привез какую-нибудь игрушку? – Я – нет. Но думаю, что Санта точно принесет тебе много подарков, – ответил мужской голос. – Завтра ты самая первая проснешься и найдешь их под елкой. Какой же он милый, даже дети его любят. Наверное, и нет тех, кто бы его не любил. Я бы могла продолжать всю ночь мысленно хвалить его. Но… Но мы с Лиззи уже стояли у бара, и она наливала мне половину стакана виски. Я замотала головой, пытаясь объяснить, что это слишком много, но она была непреклонна: – Надо. Иначе к наступлению Рождества мы тебя потеряем. Это чтобы успокоить нервишки. Я взяла стакан и сделала глоток. «Вот гадость! Самогон моего папы намного лучше». – Выпей все, – настаивала она. И я выпила. Обжигающая горькая жидкость провалилась в пустой живот. От кончиков пальцев ног и рук начали разливаться приятное тепло и легкость, и этот коктейль легкости и невесомости с бешеной силой врезался мне в голову. Я заулыбалась и пролепетала: – Мне лучше. Спасибо. – На этих словах я попятилась и присела на большое кожаное кресло. Стало хорошо и весело, я слушала, как папа Ричард рассказывал какие-то английские байки. Видела, как парень Лиззи смеялся, сгибаясь пополам. Ко мне подходила Клер и спрашивала, все ли в порядке. Я кивала в ответ и улыбалась. Джонатан и Скарлетт о чем-то мило болтали, симпатичная девчушка рассказывала мне истории про Санту, а глаза мои слипались, несмотря на получасовой сон в комнате наверху, мысли путались, и вся тяжесть дня навалилась на меня сонным грузом. Теперь меня не мучили кошмары, теперь я чувствовала тепло и уют семьи Коул, вспоминала свою семью и верила, что все будет хорошо.