– Хорошо, – донеслось из кухни. – Ты приготовишь для нее кровать в гостевой комнате? Я немного расслабилась, стараясь отвлечься и найти в дебрях сумки телефон. – Да, – ответила Клер, – конечно. Натан повернулся ко мне и настороженно спросил, заглядывая в телефон: – Кто звонил? – Джонатан Коул, – остановила его я, пряча экран, на что он прищурился, стараясь выглядеть устрашающе, как Отелло. – Это Лиззи. Надо ей перезвонить, она, наверное, тоже волнуется. После разговора с Лиз, ее долгих разъяснений, что мы полные придурки, которые так долго мучили друг друга, нам оставалось только поужинать в компании родителей Джонатана, хотя у меня от смущения кусок в горло не проталкивался, и быстро убежать наверх, чтобы прийти в себя, от того, что привнес этот длинный день в мою жизнь. Я сидела на кровати после душа в гостевой комнате и переваривала все события сегодняшнего дня, слушая, как шумит вода в ванной. И никак не могла поверить, что «гребаный британец до мозга костей» сказал, что любит меня. «Я весь твой», – сказал он. И большего не надо, потому что и я, кажется, была его вся давно. И стоило ему только взять меня за руку и повести за собой хоть на край света, я бы пошла, ни о чем не думая. Дотронувшись до губ, я вспомнила его поцелуи и руки, прижимающие к себе, заставляющие быть ближе, раствориться друг в друге, в нашем желании и страсти. Каждый из нас хотел утолить свой голод. В дверь постучали, и я вздрогнула, приходя в себя. – Это я, – услышала я голос Джонатана за дверью и улыбнулась сама себе. Поправив футболку, которую он дал мне для сна, я произнесла: – Входи. Ручка повернулась, и я увидела смущенного мужчину моей мечты с сырыми волосами и той самой улыбкой, которая сводит с ума. – Я пришел поцеловать тебя на ночь, – сказал он и прикрыл дверь, словно пробирался в святая святых какой-нибудь монашки. – Я чувствую себя маленькой девочкой, которой папа пришел пожелать доброй ночи и прочесть сказочку. Он широко улыбнулся, строя рожицы, а потом, облизав губы, стал играть кого-то другого. – Иди ко мне, моя маленькая девочка, папочка расскажет тебе сказочку… – Фу, пошляк, – выдала я и бросила в него подушкой, которая попалась под руку. Однако он тут же ее поймал, и она полетела назад, мне в лицо. – Ах ты… Я подскочила и, схватив его за футболку, потянула на кровать. Он навис надо мной сверху, и наши носы соприкоснулись точно так же, как тогда, возле дома в сугробе. Только теперь я вовсе не хотела отталкивать его от себя, а хотела быть ближе, как можно ближе. Чертенок внутри меня злобно хохотал. – Ты позволишь мне тебя поцеловать? – спросил Натан, вот глупец. Я закивала. – В последний раз, когда ты ко мне сюда приходил, ты был более решительным. Он ухмыльнулся, целуя меня в нос. – В последний раз, когда я приходил, я не был еще влюбленным по уши придурком. – Он лег рядом и уставился в потолок. – И ты тогда смотрела на меня совсем другими глазами. – Словно мышка на кусочек сыра. Он фыркнул. – Помнишь этот мультик? – Угу. – Подожди, что ты тогда сказал мне? – Я повернулась на бок и уперлась локтем в матрас. – Что? – Он повернул голову, и наши глаза встретились, его обещали все и даже больше. – Что я смотрю на тебя как на картину Сальвадора Дали, – фыркнула я. Он взял меня за руку, и наши пальцы переплелись. – А теперь? Джонатан продолжал смотреть на меня, прожигая глубиной глаз, и улыбнулся, скривив губы. – Теперь… Теперь я тону в твоем зовущем взгляде. – И он поднял мою руку и дотронулся ею до своей небритой щеки. – Но тогда это была всего лишь проверка. Коул напрягся и сжал мою ладонь. В его лице что-то изменилось, а я мысленно выругалась, обзывая себя последней дурой, которая сломала такой момент. Но мне хотелось все выяснить и быть уверенной в нем до конца, хотя я в себе-то еще не была уверена. – Настя… Он приподнялся, и мы пересели к изголовью, Джонатан обнял меня, прижимая крепче. – Ты сам об этом говорил, – упрекнула его я. Он покосился на меня, поцеловал в щеку и начал говорить: – Все не так просто. Когда я приходил к тебе, я действительно думал о Скар, – мне кажется, у меня остановилось сердце, – и о тебе. Как раз это все приключилось с ней, все эти интимные подробности вылезли на поверхность, и я согласился помочь ей. – Как истинный джентльмен, – съязвила я. Он опять скорчил эту милую рожицу. – Мы решили по подсказке наших менеджеров и продюсеров фильма объявить, что тот парень врет, потому что мы вместе провели ту ночь, и все такое. – А вы провели? – Не перебивай. – Он опять чмокнул мой нос. – Мы стали чаще показываться вместе, пустили слух о том, что все это уже долго продолжается, и нам поверили. Все то, что парень рассказал какой-то газетенке, признали недействительным, перед нами извинились, и репутация Скарлетт… В общем, тогда у тебя в комнате я дико бесился от сложившейся ситуации, мне казалось, что ты можешь совершить что-то подобное. Тем более находясь в моей семье. Журналисты, в особенности те, кто считает себя таковым, но просто бегают с огромным фотоаппаратом, снимая звезд в разных неудобных ситуациях и навязывая им разговор, выкрикивая гадости, очень жестоки. – Они могут выдумать что-то? – Нет, но они искажают услышанное или увиденное. – А Скарлетт? – не унималась я. Джонатан на секунду прикрыл глаза и гулко вздохнул, что ужасно меня напугало. – Хорошо, ты должна знать, что я спал с ней. Это случилось однажды. Я был пьян, и она тоже, мне хотелось выкинуть тебя из головы, у нее не знаю что было. Она, кажется, просто любит секс, в чем ее тогда и обвинили, по словам того парня. – Джонатан… Я не успела договорить, потому что он пересел, размещаясь передо мной, обхватывая мои бедра своими коленями. Его ладони легли мне на щеки, а глаза опять топили в бешеном океане. – Все было в прошлом, – продолжил он, не отпуская моего взгляда. – Стася… Это была другая жизнь. Не моя. Не наша. Жизнь без света, который ты излучаешь. И если бы… Не знаю… Я предупреждал, что я не идеален. Он опустил глаза и руки, все еще оставляя немного приватным свое личное пространство, которое так тяжело открыть перед человеком, который становится тебе ближе. Да и, наверное, я не хотела больше ничего знать. Кто я такая, я спала с его лучшим другом и теперь не имела права требовать от него чего-то другого. Тем более я действительно знала, кто он. – Лучше скажи, – он улыбнулся мне. – Кто был тот парень, с которым ты так мило болтала и смеялась в баре? Я рассмеялась, сбрасывая с себя напряжение последних минут, и кокетливо ответила: – Просто знакомый. – Просто знакомый? – похоже, его этот ответ не совсем устроил. – И где вы с ним познакомились? Вы болтали как старые приятели, напивались вместе и очень хорошо проводили время. – Ну… – Я прикидывалась, что не понимаю намеков Джонатана, а он, похоже, начинал заводиться и злиться, отодвигаясь от меня и усаживаясь напротив по-турецки. – Настя, просто скажи, что это за чурбан был, и все! – выпалил он. – Пожалуйста, давай без игр. Когда я что-то не знаю, меня это выводит из себя. – А как же британская сдержанность? – издевалась я. – Я тоже, кстати, кое-чего не знаю. – Чего же? – удивился Коул, скрестив руки.