– Идиот, – вырвалось у меня. – Ну, я же так и думал. Поговори с любой из вас, и вы через пять минут решите, что я идиот. Я подняла голову и, встретив его взгляд, улыбнулась. Чувство, что все это похоже на глупую сказку про Настю-дурочку, заставляло коситься на дверь. Меня просто удручала данная ситуация. Не такой встречи я хотела, не таких разговоров, не таких чувств. – Так идиот услышит, зачем ты тайком пробралась к нему в комнату? – усмешка играла на его губах, но глаза оставались добрыми. И весь его облик напоминал такого домашнего и близкого человека, что становилось еще совестней от моей попытки пробраться в чужую жизнь. Наконец я начинала понимать, что нельзя вот так просто взять и быть частью этого. Я поежилась и сказала первое, что пришло мне в голову, чтобы скрыть истинность чувств: – У тебя открыто окно. Дует. Джонатан рассмеялся, сложив руки на груди. Он больше не удерживал дверь, что было подходящим моментом для побега, поэтому я дернула ручку, делая рывок, но Коул опять оказался быстрее и сильнее меня, и дверь со щелчком захлопнулась. Мои сырые после душа волосы из-за неудачного маневра сползли на лицо, и я откинула их на спину, делая шаг назад, чтобы видеть лицо хозяина комнаты, а не его ноги. Мне хотелось знать, зачем он это делает? Хочет помучить? Я же и так уже осознала, что сделала ошибку, пробравшись в святая святых. – Хорошо выглядишь, – сказал он, показывая рукой на мою пижаму. – Грудь у тебя ничего. Опустив глаза на футболку, я мысленно выругалась и сложила руки на груди. От сырых волос пижама просвечивала, я выглядела как звезда на вечеринке сырых маечек. Джонатан же улыбался еще шире. – Идиот! – вырвалось у меня снова. – Вот черт. Он рассмеялся в голос. – Пусти, – попросила я, толкая его боком, стараясь при этом не опустить руки и не дать ему возможности еще раз лицезреть меня во всей красе. – Подожди, – он не давал мне уйти, одной рукой удерживая меня, а второй – дверь. – Нет! – не унималась я. – Пусти меня! – Да подожди же ты! Сама ко мне пришла. А теперь кричит, как… Он не договорил, потому что, пока я толкалась, пытаясь все же сбежать, я наступила ему на ногу. – Черт! – выругался Джонатан. – Сойди с моей ноги! – О, прости. Прости, я не хотела. Он собирался нагнуться к отдавленному пальцу, а я, сама не знаю зачем, тоже хотела нагнуться и помочь ему. Или посмотреть, что там с пальцем. В общем, лучше бы я этого не делала, потому что следующее, что я увидела, – это звездочки… такие голубые, розовые, желтые и даже зеленые, которые, как в мультике, крутились вокруг моей головы. А на лбу, вероятно, скоро должна была вырасти шишка. Мы отпрянули друг от друга в разные стороны и приземлились на пятые точки. Я посмотрела на Джонатана, пытаясь все еще прикрывать грудь, и расхохоталась. «Эта семья меня угробит!» – подсказывал разум. – Что ты смеешься? Пришла и покалечила. Лучше бы сделала то, что задумала, – простонал он. – Что?! Ты что думал, я пришла сюда, чтобы… – И я покосилась на кровать. – Спешу разочаровать, но нет. Перевернувшись на бок, закрывая свои прелести, я попыталась подняться на четвереньки, а потом и встать. Ведь сейчас как раз выдался подходящий момент для побега, мне только стоило быть попроворнее. – Хм, сзади вид тоже ничего, – хохотнул Коул. – Ты, ты… Ты просто самодовольный болван, – возмутилась я, позабыв о том, что хотела сделать. – Да? Возможно. Но это не я пробрался к тебе ночью… В сырой маечке, с раскрасневшимися щеками и голыми ступнями. – Все, хватит, – попыталась остановить его я. – Это было ошибкой, я вовсе не хотела. Я думала, комната пуста. И… Я всплеснула руками, но тут же вернула их на место, закрываясь. Он все еще сидел на полу, довольно улыбаясь чему-то, а мне не хотелось продолжать оправдываться, поэтому я схватилась за ручку этой ненавистной двери, открыла ее и почти сделала шаг, чтобы выйти, когда почувствовала его руки, хватающие меня со спины. Он затащил меня назад, а я готова была расплакаться. – Ты что, боишься меня? – задал он наиглупейший вопрос, когда развернул лицом к себе и отпустил. – С чего ты взял?! – обдав его ледяным взглядом, выпалила я. – Ну… Ты дрожишь. – А ты удерживаешь меня силой, – заметила я. – Подожди. В данной ситуации это я должен был бы тебя бояться, – саркастически заметил он. – Ты вторглась на мою территорию, назвала идиотом. Я не понимаю. А сейчас просто пытаешься сбежать, ничего не объяснив. Тут мое терпение лопнуло, и я начала на самом деле злиться: – Ты тугодум или точно идиот?! Я не собиралась набрасываться на тебя! Я сама не знаю, что хотела сделать, может, просто посидеть здесь или не знаю… – пришлось перевести дыхание, или меня бы вырвало. – Я не собиралась лезть к тебе в постель. Я думала, здесь никого нет. Я бы просто посмотрела, и все! Джонатан завис. Он изучал меня, пристально разглядывая, но ничего не мог понять, потом вдруг состроил брови домиком и извинился: – Прости! Я идиот… – Он строил клоунские рожи, обзывая себя: – Я болван. Придурок. Подожди. Присядь. Он указал на кровать, и я прищурила глаза, сомневаясь. – Да не бойся, я приставать не буду. – Я же сказала – никто тебя не боится! – и присела на кровать. Он несколько минут копался в каких-то коробках, стоящих в углу комнаты, которая в тусклом свете прикроватной лампы выглядела ничуть не больше той, в которой мне предложили спать. В углу тоже стоял стол, напротив кровати высились книжные стеллажи, но разглядеть, какие там книги, при таком свете было невозможно. На одной стене висели гитары. Но сейчас Джонатана интересовали коробки, а меня – его пятая точка, соблазнительно выпирающая в мою сторону, и его прекрасные обтягивающие трусы в крупный красный горох. Хорошее вышло у нас знакомство. Так сказать, начали с самого главного. А еще каких-то полчаса назад я думала, что никогда его больше не увижу вот так близко. Что жизнь моя не задалась, раз я не умею загадывать желания и помогать им исполняться. А еще, что писать планы по завоеванию мира больше никогда не стану. Не мое это. Мои мысли прервал Джонатан, который, видимо, привык передвигаться очень быстро, и в два шага пересек комнату, оказавшись возле стола. Он порылся в ворохе каких-то бумаг, вытащил из-под них ручку и, наклонившись к столу, начал что-то писать. Пока он был занят, я бросила взгляд на смятую постель, на краешке которой сидела. – Точно не думаешь об этом? – ехидно заметил хозяин комнаты. Я вскочила с кровати, откидывая волосы на спину и прикрывая грудь. – Если только в самых тайных мечтах, – иронично подметила я. – Понятно, – усмехнулся Джонатан. – Тогда вот. Он протянул мне какую-то фигурку, башенку. – Это Биг-Бэн. Покупал эту безделушку, чтобы подарить кому-нибудь. Радуйся, этим кем-нибудь будешь ты. Я взяла ее в руки и покрутила. – Спасибо, – почему-то в горле стало сухо, а нос защипало. – Да, места на фигурке немного, поэтому уместились только твое имя и мой автограф. Он ведь тебе нужен? Это ты отрицать не будешь? – Нет! То есть да! То есть… – Подожди еще секунду! – воскликнул он. – Жду. И Джонатан стал рыться в сумке, валявшейся возле стола. Красный горох на его попе был просто неотразим. И я улыбалась, как дурочка. От счастья или еще от чего-то. Он вытащил из сумки кепку и майку с эмблемой его последнего фильма и протянул их тоже мне. – Возьми. Это тоже тебе. А то и правда подумаешь, что Джонатан Коул ненормальный. – Спасибо, – еще раз сказала я. – Не буду так больше думать. Это было очень трогательно и волшебно. И я не знала, что сказать или сделать, чтобы не разрыдаться здесь, в его комнате, чтобы выставить себя еще и плаксой плюсом к сексуально-озабоченной фанатке. – Теперь я могу идти? – тихо пробормотала я. – Конечно. Только не забудь прикрыть грудь, – усмехнулся Коул. Я засмущалась и опустила глаза. В этот момент Джонатан обнял меня одной рукой и поцеловал в щеку. А потом прошептал, щекоча ухо: – И не забудь об этом написать в какой-нибудь социальной сети. Пусть все знают, что я не идиот. И не самодовольный… Я договорила за него: – Засранец. Он открыл мне дверь, и я вышла. Теперь мне не надо было идти на цыпочках, но я шла на ватных ногах. Счастье? Нет, это было что-то другое. Что-то большее, чем просто хорошо. Я была на седьмом небе. И оттуда слышала, как Джонатан пожелал мне спокойной ночи, а я, потерявшись в его горящих сонных глазах, пожелала того же в ответ. Свет в комнате я не включила, а сразу плюхнулась на кровать. В окно светила луна, и свет от нее, попадая на бусины, отражался волшебными бликами на потолке. – С Рождеством, – сказала я себе.