Он толкнул дверь и вошел в пивную. Сел за стойку, как всегда, гневно стискивая челюсти. Стиснутые зубы, сжатые кулаки, все тело напряжено так, словно готово взорваться… и лишь после нескольких кружек пива жизнь становилась хотя бы терпимой. В последние дни он начал пить раньше обычного. Свои обязанности он выполнил как положено, но что толку? Неудача есть неудача, даже если в ней нет твоей вины. Он сделался здесь завсегдатаем, и бармен уже не спрашивал, что ему принести, – просто кивал и наливал пива. – Эй! – послышался сбоку женский голос. – А ведь мы знакомы! Он готов был пожать плечами, помотать головой, ответить: «Нет, вы обознались», – но решил сначала все-таки на нее взглянуть… и слова застряли у него в глотке. – Точно, я тебя знаю! – просияв, продолжала она. – Мы в школе вместе учились! – Дебра? – спросил он, не веря своим глазам. Неужели она? Милая чистая девушка, фантазии о которой скрашивали ему бесконечно долгие уроки? Те же губы, тот же нос… однако на этом сходство кончалось. Она страшно исхудала, на изможденном лице торчали скулы. Волосы – когда-то каскад золотых кудрей – превратились в неопрятные, грязные даже на вид заросли белесой пакли. Кожа какая-то странная, словно маслянистая. И глаза. Пустые, мертвые глаза. – Ну конечно! – откликнулась она, откровенно радуясь, что ее узнали. Должно быть, не так часто это случалось. – Как поживаешь? Через несколько секунд он понял, что она не помнит, как его зовут – да и неудивительно. Он угостил ее пивом и в разговоре, рассказывая глупую историю о каком-то письме, полученном из школы, как бы невзначай упомянул свое имя. В глубоко запавших тусклых глазах отразилось облегчение: теперь можно было обращаться к нему по-человечески, без словечек типа «солнце» или «зая». Он рассказал, чем сейчас занимается. На Дебру это явно произвело впечатление, да ему и самому стало чуть полегче. Задал тот же вопрос ей, упомянул: мол, слышал, что она уезжала в Калифорнию, – и Дебра отвела взгляд. Расплывчато ответила: да, там у нее была хорошая работа, только парень оказался урод. Теперь со всем этим покончено. И с работой, и с парнем. И с Калифорнией. – Вообще-то я хочу уехать на автобусе, – сказала Дебра. – Может, даже сегодня. – Куда? Она пожала плечами. – Не знаю. Куда глаза глядят. И начать сначала. С чистого листа, понимаешь? – Понимаю. – Что мне на самом деле нужно, – продолжала Дебра, – так это время. Чтобы подумать о своей жизни. Он напрягся, словно она пнула его под дых. – Да. Прекрасно понимаю, о чем ты. – Его голос дрогнул, и он сунул руку в карман. Полиэтиленовый пакетик почти обжег пальцы. Купил он его несколько месяцев назад – и носил с собой, вовсе не думая, что когда-нибудь использует. Просто еще одна фантазия. Конечно, на такое ему смелости не хватит! Но теперь он открыл пакетик и сжал в ладони круглую таблетку. Через несколько минут Дебра вышла в туалет, быть может, желая уйти от неизбежных томительных пауз в разговоре. Едва она скрылась, он вытащил руку с зажатой в ней таблеткой из кармана. Оглянулся вокруг, заранее обливаясь по́том. Никто на него не смотрел. Одно быстрое движение – и таблетка оказалась в ее недопитом стакане. Целая вечность прошла, пока таблетка растворилась и исчезла, – и все это время и бармен, и любой посетитель могли заметить, что он делает, и поднять тревогу… Однако никто не заметил. * * * К тому времени, как он предложил подвезти ее на автобусную станцию, Дебра уже с трудом соображала. Призналась, что денег на автобус нет. Он сунул ей в руку стодолларовую купюру, и она без возражений убрала ее в карман – похоже, привыкла брать деньги у едва знакомых мужчин. Стоило сесть в фургон, как Дебра откинула голову на спинку кресла и закрыла глаза. Ящика сзади даже не заметила. Лопаты тоже. Некоторое время он всерьез размышлял над тем, чтобы все бросить. Сердце стучало оглушительно, словно подключенное к стереосистеме. Но мозг наполняли образы, которым невозможно было противиться, и… в конце концов, она сама сказала, что ей нужно время подумать! Он повез ее в ближайшее место. Разумеется, было темно – но дорогу он знал. Остановил фургон в нескольких ярдах от вырытой ямы. Вышел, взял с собой фонарь и лопату, подойдя к яме, легко нашел свою метку. Счистил с дощатой крышки землю и песок, откинул крышку – и один взгляд в разинутую черную пасть земли заставил его содрогнуться от сладкого предвкушения. Неужели это не мечта, не фантазия, а на самом деле?! Открыв заднюю дверь фургона, он достал ящик и потащил его по песку, жалея, что не подъехал ближе и не поставил машину к яме задом. «В следующий раз», – сказал он себе. Эта мысль его поразила. Разве будет следующий раз? Нет, такое можно совершить только однажды. Подошел к машине спереди, открыл дверцу с пассажирской стороны. Отстегнул ремень безопасности. Когда наклонялся, в ноздри ударил запах Дебры: от нее пахло дешевыми духами и гнилью. Когда вытаскивал ее из машины, она начала просыпаться, что-то забормотала. До сих пор ему казалось, что ящик вполне нормального размера; лишь теперь, когда понадобилось втиснуть в него живую женщину, стало очевидно, что для этой задачи он мал. И что ему мешало найти «гроб» побольше? «Ты же не всерьез собирался это делать», – подсказал внутренний голос. Он начал заталкивать Дебру внутрь. Она сердито заворчала. Он толкнул сильнее. Она попробовала сопротивляться; тогда он налег на нее со всей силы. Дебра закричала – не слишком громко, да и услышать ее крики здесь было некому. Хныкала, пыталась вцепиться в него ногтями. Он с размаху ударил ее по лицу. Она упала в ящик, ударившись головой, и вскрикнула. Хотела выбраться, схватившись за край ящика, но в этот миг он захлопнул крышку, попав ей по пальцам. С новым криком она отдернула руку, и он запер ящик на щеколду. Самым сложным оказалось в кромешной темноте спихнуть ящик в яму. Едва сам туда не свалился. Наконец ящик неуклюже встал на место, и из него раздался приглушенный крик. Он выпрямился, тяжело дыша от усилий и от возбуждения, схватил лопату, начал забрасывать ящик землей, но сразу обнаружил новую проблему. Земли вокруг не слишком много – большую яму легко не закопаешь. Ну что за идиот! Надо было привезти землю с собой! В конце концов он сгреб лопатой землю вокруг, стараясь брать понемногу со всех сторон, чтобы не оставалось подозрительных неровностей, и добавил камней. Камни отлично заполняли пустоту, а когда они с глухим стуком падали на крышку ящика, в ответ раздавались новые и новые крики. Он работал не покладая рук, боясь остановиться. Скоро крики затихли – а жаль, хотелось бы и дальше их слышать… Хорошо бы и видеть искаженное ужасом лицо, и следить за тем, как она бьется о стенки и крышу своей тюрьмы. Но это, разумеется, невозможно… И тут его накрыло. Он готов был взорваться; тело властно требовало разрядки. Всего несколько секунд – и за кульминацией последовало невероятное, никогда прежде не испытанное им чувство полной и блаженной пустоты. Он смотрел на пустую темную дорогу, на силуэт бензозаправки, в звездное небо. И говорил себе: теперь у Дебры есть время, много времени, чтобы подумать о своем поведении! Вдруг его взгляд остановился на заправке уже по-новому, с иным чувством. До сих пор она его не беспокоила: стояла ночь, и заправка была закрыта. Теперь же словно ударило: а камеры? У них наверняка есть функция ночного видения. Если по несчастной случайности какая-нибудь камера направлена в его сторону… Как же это она раньше не сообразил? Но тут же пришел ответ – тот же самый ответ: «Ты не думал, что в самом деле решишься». Может быть, выкопать Дебру, сказать ей, что пошутил? Отвезти на автобусную станцию, купить билет до Нью-Йорка. Она наркоманка – если начнет рассказывать, ей никто не поверит! А если поверят? А если он попал на камеру… О боже! Нужно уничтожить запись. Платить за модное «облачное» хранилище для записей с камер безопасности затрапезная бензозаправка, разумеется, не станет. Скорее всего, камеры подсоединены к компьютеру. Надо лишь разбить окно, попасть внутрь, уничтожить запись и исчезнуть. Среди разнообразного снаряжения в фургоне есть лыжная маска. А перчатки у него всегда с собой. Он начал рыться в коробке с инструментами. Разбить окно, проникнуть внутрь, уничтожить запись. Дело двух минут. И он будет в безопасности… Глава 75 Дейл, Вирджиния, понедельник, 12 сентября 2016 года Андреа проснулась внезапно: что-то вырвало ее из сна. Какой-то звук – она не поняла, какой. Звук повторился. Стук в дверь. Она взглянула на часы. Половина двенадцатого. Какого черта? Андреа встала и босиком прошлепала в гостиную. Кто-то снова постучал в дверь. Стук спокойный, вежливый: похоже, человек с той стороны не торопится. – Да? – Мэм, это офицер Браунинг из машины внизу, – послышался из-за двери приглушенный голос. – Мы получили сообщение, что в вашем доме посторонний. У вас всё в порядке? – Здесь никого нет. Дверь заперта. – Вы уверены, мэм? Соседка сообщила, что видела, как кто-то поднимался по пожарной лестнице. Не хотите, чтобы я зашел и взглянул? У Андреа замерло сердце. Пожарная лестница ведет прямо к окну ее спальни! Она уверена, что окно закрыто на задвижку, но… Перед глазами возник ужасный образ: Род Гловер притаился под кроватью и ждет, словно чудище из ночного кошмара. «Мама, у меня под кроватью бука!» – М-м, подождите… – Андреа подумала о том, чтобы надеть халат; но халат остался в спальне, рядом с окном – и с пожарной лестницей. Ладно, переживет офицер Браунинг, что на ней пижамный топик и нет лифчика. Она подошла к двери, выглянула в глазок. У двери стоял мужчина в форме; он нетерпеливо оглядывался по сторонам, и Андреа не видела его лица. Она отодвинула задвижку, отперла замок и распахнула дверь. – Входите… Он повернулся к ней лицом – и мир вокруг затрещал и рухнул. Невидимая угроза, смутное детское воспоминание, ночной кошмар – обернулись чудовищной реальностью. Андреа хотела закричать, но он, каким-то змеиным броском выбросив руку, схватил ее за горло и сжал, и вместо крика из груди вырвался сиплый, задушенный писк. Гловер переступил порог, ногой захлопнул за собой дверь. Полицейская форма ему шла, только безумная свирепая ухмылка на лице никак не могла принадлежать служителю закона. – Ну, здравствуй, Андреа! – прошипел он. Второй рукой приставил нож к ее щеке, прямо под глазом, и нажал, протыкая кожу острием. – Не сопротивляйся, или Зои достанется одноглазая сестренка. Не кричи. Вообще ничего не делай. Ясно? Если поняла, моргни.