Джолин подошла к сетчатому забору и указала пальцем сквозь него куда-то вниз. Вар посмотрел. Под откосом вдоль дороги вытянулся овальный пруд. — Точно, накопитель. Вижу сливную решётку. А вон то, что растёт у воды, — оно-то нам и нужно. — Он упёрся носком кроссовки в сетку и перелез через забор. Зайдя в топкую жижу у кромки пруда, Вар присел на корточки и расправил на ладони маленькое растеньице. — Водоросли, — объявил он. — Как в аквариуме, — сказала Джолин у него за спиной. Вар уныло кивнул. — Наверное, придётся покупать их в каком-нибудь зоомагазине. Надеюсь, они не очень дорогие. У меня всего сорок семь долларов. — Покупать?! — вознегодовала Джолин. Она выдернула из нагрудного кармана чёрный мешок для мусора и достала совок. Вар замахал руками. — Это воровство! — прошипел он. Джолин презрительно хмыкнула. Она опустилась на колени, подцепила совком большой кусок дёрна с торчащими растениями и плюхнула в мусорный мешок. Остро запахло тиной. Вар вскочил и, заслонив собой Джолин, осторожно выглянул на дорогу. — Ладно, но если кто-то начнёт возмущаться, вываливаем всё обратно. — Никто не начнёт. Джолин оказалась права — никто не возмутился. Ни в эту вылазку к пруду, ни в остальные три. Хотя у Вара сердце чуть не выпрыгивало на каждом шагу. — Ты понимаешь, как выглядит этот мешок? — приговаривал он. — Как будто мы тащим труп! Одна надежда, что нас не остановит полиция. — Ты всё время воображаешь что-то такое, чего нет и не будет, — сказала Джолин. Вару показалось, что к её упрёку примешалось немного восхищения. Но, может, он его себе навоображал. Они облепили пучками водорослей фундамент церкви по всему периметру. На каждый кустик Джолин пожертвовала по лопатке компоста — было видно, что от сердца отрывает. — Теперь их надо полить, — сказала она. — Может, и не надо. — Вар показал на небо. С запада ползли чёрные тучи. Вечерняя гроза решила сегодня начаться пораньше. Он обернулся и бросил взгляд на общественный центр. Там, конечно, сухо, но… А Джолин посмотрела вверх, на дверь рядом с вывеской бара «Грот». К двери вела пожарная лестница, а за дверью, догадался Вар, была квартира Джолин. Видимо, Джолин тоже взвешивала за и против — не сбежать ли домой, пока не поздно. — Нет, — сказал он. — Иди за мной. Джолин глянула на него недоверчиво, но всё же последовала за ним: на развалины, на бывшую кухню, к разделочному столу. Тут молния расколола тёмное небо, и Джолин метнулась под стол. Вар бросился к кладовке, схватил пару клетчатых клеёнок, ящик со свечными огарками и зажигалку и побежал обратно. Он завесил стол клеёнками, края закрепил кирпичами и успел нырнуть под стол, как раз когда первые капли дождя забарабанили по плечам. Джолин сидела, подтянув колени к подбородку. — «Под-Столом», — произнесла она голосом, в котором ясно слышалось, что это название, в кавычках и с большой буквы, — будто она нарекла имя этому месту. Она следила, как он расплавляет над пламенем зажигалки основания свечек и прилепляет их к полу по дуге: одно полукружье слева от себя, другое справа от Джолин. И зажигает фитильки, один за другим. Дождь стучал по столу. Ветер гонял по полу мелкие камешки и колебал пламя свечей. Из сада Джолин в их пропитанное горящим воском укрытие пахнуло свежей землёй. Вар поправил края самодельного шатра. — Как думаешь, твои папайи выдержат? Они такие… гнущиеся. — Иногда полезно быть гнущимся. Тогда ветер тебя не переломит. Молния ударила совсем близко, и воздух под столом вспыхнул серебром. Запах изменился — он стал электрическим и каким-то голубым. Раскат грома был таким мощным и глубоким, что Вар ощутил его прямо в груди и придвинулся к Джолин — на самую чуточку. Дуги из горящих свечек окружали их, словно круглые скобки. Словно они с Джолин были дополнительной информацией. — Дополнительная информация, — отважился он, уставившись на свои колени. — Мои родители хотели бы, чтобы у них был не такой ребёнок, как я. — Дополнительная информация, — откликнулась Джолин, как будто всё понимала про скобки. — Моя тётя хотела бы, чтобы у неё не было вообще никакого ребёнка. 40 — Совки. — Джолин хмуро разглядывала папайи, которые высадила в траншею несколько дней назад. Половина стволиков поникла до земли. Джолин выдала целую серию ругательств. — В этом месте нельзя говорить такие слова, — пробурчал Вар. — Я же тебе сказала: тут давно не осталось ничего святого. — И она снова выругалась. — Они прогрызают стебли насквозь. Миссис Ставрос говорит, нужны воротнички. Говорит, их надо сделать из одноразовых стаканчиков. У тебя там есть? — Может быть. — Вар взобрался на развалины через пролом, перерыл весь кухонный хлам и вернулся с коробкой, на которой была надпись «Чаши для причастия». — Смотри: не слишком маленькие? — Не-а. Совки — это гусеницы. А у гусениц ножки коротенькие. — Она вручила Вару ржавый нож. — На, срезай донышки и делай прорези по бокам. Вар поставил чашу для причастия — крошечный пластиковый стаканчик — на шлакоблок и приступил. Джолин опустилась на колени, подкопала одуванчик и понесла на лужайку перед главным крыльцом — пересаживать. «Они красивые, — ответила она, когда Вар спросил, зачем она это делает. — Они не виноваты, что родились не в том месте. Совсем не обязательно их за это убивать». Вар считал, что спасение одуванчиков — занятие дурацкое, и всё же ему нравилось, как нарядно стало теперь перед его замком. Через минуту Джолин вернулась. — А знаешь, как в прежние времена в Нью-Йорке избавлялись от мусора? Вар был не в настроении поддерживать беседу. Согнувшись в три погибели, он отпиливал донышки и делал прорези. Пот заливал глаза, лезвие было тупое, а стаканчики выскальзывали из рук. Он уже испортил добрую половину. — С помощью свиней, вот как, — сказала Джолин таким тоном, как будто Вар с трудом упросил её продолжать. — К примеру, по понедельникам все жители одного района вываливали мусор на улицу, а городские власти загоняли туда стадо свиней. По вторникам — другой район. Как-то так. — Круто, — сказал Вар, не отрываясь от резьбы. — Сколько тебе таких надо? У меня уже мозоль. — Круто? Круто? Знаешь, свиньям было совсем не круто. Можешь себе представить, что люди тогда выбрасывали в мусор? Вар пожал плечами и продолжил терзать стаканчики. Из чаш для причастия, между прочим, пригубливают кровь Христову — до такой степени в церковных делах он всё же разбирался. Он бросил нож и глянул вверх, на королевские пальмы. Они, как ему показалось, покачивали листьями очень неодобрительно. — Джолин, а ты не думала, что святость всё ещё здесь, только она где-то спрятана? И мы должны её найти? Джолин хлопнула совком по его кроссовке. — А если кто-то выбросил что-то ядовитое? Как свинье об этом догадаться? Вар вернулся к распиливанию стаканчиков. — Или просто что-то жуткое. Например… Вар слишком поздно понял, к чему она клонит. — Например, человеческий тазобедренный сустав! Он наконец посмотрел на неё. — У тебя навязчивая идея. Ты это понимаешь?