– Чертова гроза! Мы и взлететь не могли долго, кто-то пошутил, что мы поедем на самолете в Канаду, а не полетим. Так что, твоя шутка про лошадь можно отнести в этот же раздел. – Слава богам, ты тут. Почаще бы тебя видеть, а не раз в восемь лет. – Уилл, если бы не твое сообщение о том, что бабушка умерла, я бы вряд ли приехала по своей воле, – сказала Морган, – в ближайшие несколько лет. — В последний раз мы виделись в Лондоне, если моя память не изменяет. Это было жутко давно, даже по моим меркам. А бабушка...Да, Аннабелль, я язва и душнила, но как жалко - тебя реально привела домой только ее смерть. Она тебе, что, наследство оставила? Услышав эти слова, Аннабелль поникла. Она отвратно повела себя с бабушкой, кажется, даже хуже, чем с родителями. Если на них девушка держала горькую обиду, то Валери никак не заслуживала полного отсутствия внучки в своей жизни. Морган несколько лет особо не связывалась с ней, все думая, что бабушка дождется. Думая, что простит и поймёт внучку, убежавшую от проблем. – Уильям, давай обойдемся без нотаций. Я не ради них сюда приехала. – Как скажешь, Белль. Даже не верю своим глазам - ты рядом. Может, проснусь и тебя не будет? – Может быть, – отшутилась девушка, – иногда так хочется по щелчку пальцев провалиться куда-нибудь. – Иногда хочется, тут и не поспоришь. Что расскажешь еще? Несмотря на попытки улыбаться и шутить, Уильям выглядел подавленным. Спустя столько лет, он перестал быть милым обаятельным юношей. Уильям здорово вырос и возмужал. Его темно-каштановые волосы больше не завивались, во взгляде голубых глаз - хищность и легкое высокомерие, губы стали более тонкими, будто кто-то соединил их в одну линию. Несмотря на то, что выглядел он неплохо, дорого одевался, не забывал про хороший парфюм - с лица Воттерса не сходила усталость и надменность, как будто окружающие задолжали ему кучу денег. Аннабель захотелось растолкать его физически, закричать, попросить проснуться. «В нем как будто совсем нет жизни», — разобралась она, наконец. — Давай как-нибудь позже обсудим мою бренную жизнь. За восемь лет столько всего случилось, а в особенности, за последние полгода. – И как планируешь рассказать всем о триумфальном возвращении? – спросил он кратко. – Серьезно думаешь, что тут меня кто-то ждал, кроме тебя? – усмехнулась Аннабелль. – А разве нет? – Может быть, Ронан еще, – предположила девушка, – если повезет, если он будет в городе. Услышав имя брата, Уилл нахмурился. – И к родителям не собираешься? – Решу со временем. А сейчас хочется отдохнуть, перелет был не из легких. — Удивила меня. Восемь лет не была тут, а говоришь — никто не ждёт! — Именно потому, что не была восемь лет здесь, меня больше некому ждать, — заключила Аннабелль. Она отвернулась к окну, дав понять, что больше не хочет говорить. Малознакомые улочки, новые пекарни и кафе, сквер, раскинувшийся в отдаленном районе, все те же старые небоскребы. Монреаль не менялся досконально, многое осталось прежним, только вот Аннабелль поменялась и смотрела на город по-другому. В свои двадцать шесть она могла похвастаться большим багажом знаний и впечатлений, благодаря бесконечным путешествиям. Знакомые до сих пор поражались ее легкомыслию, ведь в двадцать шесть, по их мнению, нужно было родить ребенка и засесть дома, позабыв обо всем, кроме чистых памперсов. В ответ на вопросы о замужестве девушка громко смеялась. Неужели, нет дел поважнее, чем отдать целую жизнь кому-то? Мужчина ее мечты оказался психопатом и предателем. После сокрушительного расставания и разочарования, Аннабелль приняла решение оставаться одинокой до тех пор, пока не встретит человека, знающего толк в заботе и любви. – Да ладно, – прошептал ей на ухо парень, щекоча скулу воротником пальто, – тут тебя заждались. Я тебя не буду больше допытывать. Может, действительно, ты устала от всей этой замороченной семейной истории. Поехали, найдем где-нибудь хорошее место поужинать, а потом ты расскажешь, все, что твоей душе угодно. Или поедем домой ко мне? Выбирай. – Ты же дашь мне номер Ронана? — спросила Аннабелль. — А что мне за это будет? — Я приготовлю нам ужин, хорошо? Все, что захотите, Мсье. Уилл рассмеялся. — Посмотрим на твое поведение. Тогда едем ко мне домой, тебе же надо передохнуть с дороги. — На самом деле, так не хочется тебя стеснять. Я забронировала гостиницу, если честно. — Я планирую замучать тебя вопросами, так что, в гостиницу поедешь завтра. — Какими вопросами, Уильям? — возмутилась Аннабелль шутливо. — Не все подруги убегают через пару дней после выпускного с какими-то Дон Жуанами, – подметил Уилл, — я бы с удовольствием послушал твой рассказ. Морган стыдливо, чуть по-детски опустила взгляд. – Я лучше для тебя останусь навсегда малолетней дурой, чем расскажу тебе про человека, которым стала. – Ты думаешь, мы тут все так и остались подростками? Аннабелль, мы все поменялись с тех пор, – дрогнувшим голосом произнес Уильям, прижимая ее к себе. Да уж, Уилл оказался прав. Спустя столько лет, уже ничего не осталось прежним. Появились сгоревшие мечты, разрушенные надежды и солёный привкус на губах от слез. Уилл и Аннабелль впервые встретились с отчаянием. Родилось долгое пустое ожидание и самое главное – оно росло. Теперь, когда Аннабелль решила вернуться домой, ей предстоял долгий путь. Физически – она находилась дома, а морально – в тысячах километров оттуда. В съемных квартирах, в гостиничных номерах, с мужчиной, которого любила больше жизни, но эта жизнь ничего для него не стоила. В тихих разговорах, надрывистых криках и рыданиях. Однажды Аннабелль потеряла себя, но каждый раз, глядя в зеркало, прокручивая жизнь, словно диафильм, осекалась, подводя итог – никогда она себя не находила, и все это — надуманная проблема. Привязанная к любимому мужчине манипуляциями, тонким красным кружевом обмана, фальшивой лаской, Аннабелль превратилась в робкое безвольное существо. А где та Аннабелль? Девочка, живущая неподалёку от Воттерсов, любознательный ангел, подающий большие надежды, мечтательница и кокетка? Может быть, устав искать, она приехала в свой город, чтобы, наконец, увидеть своё отражение. — Я сбежала, потому что очень сильно полюбила, Уильям. В тот момент, мне казалось, я готова оставить ради него все на свете, — сказала Аннабелль, — грустно, но любовь не добавила мне интеллекта. — Аннабелль, ты не глупая. Просто каждый из нас делает ошибки, — сказал он нежно. — Никогда бы не подумала, что этот переезд полностью разрушит мою жизнь. Вот уж точно – главная ошибка. Морган сжалась. Слишком много вещей стали для нее точками возврата в прошлое, которое разрывало ее на части, даже спустя столько лет. — Ты домой приехала. Хотя бы один человек у тебя есть. Я. Аннабелль рассмеялась. Она чувствовала себя неуютно, как будто в чьем-то странном сне. Дом так не чувствуется. Дома должно быть хорошо. 2. Монреальская сумасшедшая Спустя пятнадцать минут, двое вышли из чуть помятой Вольво и направились к двухэтажному кирпичному дому, расположенному в спальном районе Монреаля. Аннабелль не гуляла там раньше, поэтому рассматривала каждый уголок внимательно. В незнакомой части города стояли двух или трёхэтажные дома, на крышах развевались флаги Канады, люди гуляли с собаками, держа в руках кофе в бумажных стаканчиках, купленных в популярной кофейне. Уильям в новенький район слабо вписывался — такой вывод сделала Морган, разглядывая его соседей, пока тот закрывал машину и загонял в гараж. Соседи из дома напротив играли в мяч, задорно смеялись и подпевали шипящему радио. Не вписывался друг Аннабелль, и потому что все вокруг казались дружелюбными, светлыми, улыбчивыми, а Уильям и в подростковом возрасте-то не был самым легким человеком, а теперь — вовсе выстроил вокруг себя толстые стены. Аннабелль, глядя на недовольное лицо друга, вспомнила слова его старшего брата: «Есть люди, которые заходят в комнату, как будто солнышко – ласковые, теплые, приносят с собой любовь. А есть Уильям Воттерс – один Бог знает, что взбредёт ему в голову». — Здесь живешь?– сказала девушка, приобнимая своего друга за плечи. Уильям кивнул и доброжелательно улыбнулся. – Представляешь, сам купил, – усмехнувшись, сказал Уильям, доставая ключи из сумки, — откладывал долго. Всегда хотел именно дом, а не квартиру. — Надеюсь, съехался уже с дамой сердца? – Нет. Я постоянно на работе, ее это раздражает. Ничего не поделаешь. Она живет в центре города, а я тут. Идем, Белль, холодает, – заключил Воттерс и по-хозяйски взял подружку под руку. — И детьми не обзавелись? – Я о себе-то с трудом могу позаботиться, — рассмеялся Уилл, — какие дети! Я убегу в первую же ночь, если кто-нибудь в доме начнёт орать. — И не хочется? — удивленно спросила Морган. — Нет, на их воспитание нет ни сил, ни желания, — признался Уильям, — мне всего двадцать шесть. — А сказал ты это так, как будто уже двадцать шесть, — вскинув бровями, сказала Аннабелль. — Мой психологический возраст — примерно восемьдесят пять. Так что, мирские цифры ни о чем не говорят. Добро пожаловать! Воттерс пропустил Аннабелль вперед, открыв дверь. Первое, на что обратила внимание девушка — беспорядок. Носки, висящие на двери, бесконечные листы бумаги, разбросанные по полу, не заправленная двуспальная кровать, пустые пачки от чипсов и пивные бутылки, пятна и пыль месячной давности. Поморщившись, девушка покачала головой, но не стала ничего говорить — она только гостья. Пройдя по длинному коридору, она насчитала на первом этаже четыре комнаты. Незатейливая спальня, гостиная, уставленная навороченной техникой, кухня, в которой оказалось наиболее чисто — скорее всего, благодаря посудомоечной машине. С другой стороны, весь бардак как-то уживался с уютом — живыми цветами, напоминающими лианы, фотографиями города в рамках, плотными светлыми шторами на больших окнах. Проводив гостью в кухню, Уильям открыл холодильник и осмотрел полки, заставленные едой. — Хочешь есть? К твоему приезду ничего не приготовил, но осталась вчерашняя паста с курицей. Я хотел свозить тебя в любимый рыбный ресторан. — Не, спасибо. Рыбный ресторан? Я ненавижу рыбу, Уилл. – Ох, черт, забыл! Кофе или чай тогда? – не сдавался Уильям. – Налей мне зеленого, без сахара, – мягко сказала девушка, оглядываясь по сторонам, — у тебя тут мило, кстати. — Не то слово. Хотел обставить красиво, но получилось жилище Монреальского сумасшедшего. Поставив на стол две кружки чая, Воттерс присел рядом с подругой. Они молчали, как будто за годы не накопилось новостей и сплетен, рассказов и анекдотов. Аннабелль смотрела как Уильям размешивает сахар в чашке ложкой и придумывала, что бы спросить у него, чем бы разбить неловкую тишину.