И даже если не думать про Ингрид. Чего хотел Уильям? С чем остался? У него почти не было друзей, потому что Аннабелль заменяла ему целый костяк ребят. Он с трудом понимал, как заводить дружбу, а самое главное – где? Там более, мама собиралась забирать документы из гимназии, где он хотя бы чуть-чуть освоился. Да, учёба давалась ему не просто, но он стремился стать лучше. Раньше Уилл постоянно ходил на концерты местных групп со старыми знакомыми, которые увлекались панк-культурой. Когда в его жизни появилась Ингрид, он избавился от лишних контактов. Тогда он посчитал, что они лишние. И вот в тот момент, когда он лежал в больнице, отдал бы все, только бы вернуть прошлое. Вернуть бы те дни, когда он выпивал пиво, слушал тяжелую музыку, весело бежал из старого клуба под дождём, смеясь и держа куртку над головой вместо зонтика. Он бы отдал все, только бы избавиться от дурацких сравнений в голове и освободиться от предрассудков. Он бы отдал все, только бы снова полюбить лучшую подругу — Аннабелль и пойти с ней гулять по вечернему Монреалю, играть в снежки и пить горячий какао дома, болтая обо всякой всячине. Воттерс действительно все испортил. Он так хотел стать крутым журналистом, писать про музыку, потому что он любил ее больше всего на свете. Заслушивался Лени Кравицем, Депеш Мод, обожал Дефтонс и Корн. Собирал пластинки, играл на гитаре сам и только мечтал приблизиться к большой сцене. Мама считала эти увлечения не серьезными, советовала сыну отдавать больше усилий учёбе, но когда он сутками не выходил из комнаты, стараясь выучить новый предмет, она говорила, что ему стоит больше общаться. Мама, кажется, сама не знала, что будет лучше для Уильяма. Видя, как все вокруг озабочены поступлением, Воттерс тоже думал об этом, но ни в чем не был уверен. Все, что он строил, развалилось. И любовь к Ингрид, и их отношения, и желание жить, и желание учиться. Он ненавидел быть семнадцатилетним. Глупым. Жалким. Несамостоятельным. Уильямом Воттерсом, который приносил всем только проблемы. 13. Принц на белом коне 8 лет назад. Аннабелль лежала на кровати, заткнув уши наушниками. За закрытой дверью раздавались крики родителей. Мать орала на отца о том, что он «безответственная свинья», «транжира» и «идиот». Эмметт не давал себя в обиду, мягко указывая на то, что Лилиан изменяла ему. Кто кому изменял и зачем — девушка не знала, но атмосфера дома становилась невыносимой. Морган старалась не высовывать носа из комнаты, ведь каждый раз, когда она попадалась на глаза родителям, приходилось выслушивать замечания. Дом Морганов превратился в холодное одинокое место. Аннабелль больше не хотела туда возвращаться. Она будто спала, ожидая скорого пробуждения. Когда серой зимой ждёшь первых весенних цветов и солнца, не можешь заставить себя проснуться. Девушка училась просыпаться рано, ведомая желанием побыстрее уйти. Порой хотелось спать, глаза закрывались, но где угодно было лучше, чем дома. В семь будильник сработал. Тяжелые шторы, закрывающие солнечный свет, непривычно колыхались от ветра. Монреаль задыхался от ливня. Аннабелль нехотя встала с кровати. На губах — все еще привкус слез. Вытащив из шкафа толстовку и чёрные джинсы, Морган схватила сумку и поторопилась в ванную. — Доброе утро, — с уже привычной циничностью произнесла девушка. — Аннабелль, иди в школу. Ты слишком долго спишь, — прокричал отец, даже не посмотрев на нее. Окинув взглядом настенные часы и включив внутреннего математика, брюнетка подсчитала количество своего сна. И если, чёрт возьми, четыре часа для родителей — слишком долго, то это уже предел. По телевизору, который работал в доме с такой громкостью впервые, Аннабелль увидела «костюмную» женщину из новостной программы. Говорили о погоде в Канаде. «На территории Канады объявлено штормовое предупреждение. Ливни, по прогнозам синоптиков, будут продолжаться порядка трёх дней. Ожидается месячная норма осадков. Просим заранее подготовить средства связи, спички, воду и предметы первой необходимости, так как присутствует вероятность затопления некоторых провинций», — чётко выдала ведущая. — Папа, ты не хочешь меня отвезти? — тихо сказала Морган, глядя на сидящего отца за чашкой кофе. — Сама дойдешь, — скривив рот, сказал Эмметт. — Она вымокнет, — раздался крик матери из гостиной, — мне потом ее лечить. Там стояла Лилиан, разглаживающая рукава своей безупречно белой рубашки. По нервозным, слегка «рванным» движениям, Аннабелль видела желание матери уйти поскорее. — Тут ходу пятнадцать минут, ничего с ней не произойдет. — Неужели, тебе лень отвезти дочь? — прокричала мать со всей злостью, собравшейся в груди. Голос ее прохрипел. Аннабелль дрогнула. Решив не слушать перепалки родителей, девушка взяла из холодильника яблоко и направилась к выходу. Единственный зонт в семье Морганов оказался сломанным. Увидев болтающуюся спицу, Аннабелль едва ли не взвыла от досады. Мать и отец кричали громче и обращались с друг другом хуже, чем прежде. Отношения становились невыносимее с каждым днём. Накинув на себя плащ, скрыв волосы под капюшоном худи, Морган вышла из дома, не сумев удержать дверь от сквозняка, хлопнувшую так сильно, что Лилиан выругалась, как портной, уколовший себе палец иголкой. Улица тоже не встретила Белль тепло. Ветер обрушал на девушку весь свой гнев. Деревья гнулись до земли. Тучи на небе расплывались свинцовыми пятнами, а дождь опускался на грязную землю почти туманной стеной. Холод проскользил по лицу Аннабелль, обвившей руки вокруг своей талии. «По привычной дороге пойти не получится, ее ведь завопило», — подумала Морган, и направилась в сторону остановки. Девушка заплакала, увидев, как уезжает наполненный до отказа, автобус. Все сегодня было против неё. Каждое происшествие. Скрестив руки на груди, девушка едва шла по дороге, едва находя силы сопротивляться ветру. Морган окинула взглядом дорогу, чёрный, уже знакомый, джип начал замедлять свой ход. «Ингрид меня прокляла, рыжих раньше сжигали, может стоит вернуть это в оборот?» — подумала девушка и даже не стала ускорять шаг. Машина остановилась. И Аннабелль тоже. — Мой ангел, какая встреча! Вымокла вся, — её спаситель выглядывал из открытого окна внедорожника. Серые глаза устремлялись прямо на тонкий плащик девчонки, на короткие волосы, по которым стекала вода. — Прости, я должна идти. Опаздываю в школу, — холодно произнесла девушка. И она действительно опаздывала. Часы показывали почти девять. Опоздания для Аннабелль хуже, чем лишение карманных денег. Только вот денег её лишали так редко, что Морган забыла каково это. — Послушай, залезай в машину. Отвезу тебя, — произнёс он, — а то простынешь. — После таких предложений девушек находят мертвыми в лесу, — съязвила Аннабелль. Парень рассмеялся, потирая переносицу. — Стал бы я тебя отвозить домой в прошлый раз, если бы был негодяем? — Не знаю, но мне как-то уже безразлично, — бросила девушка. Парень вышел из своего внедорожника, чтобы открыть дверь для нее. — Садись, заболеешь, будешь валяться дома с температурой и пропустишь школу. Аннабелль, продрогшая до нитки, взглянула на своего «рыцаря» ещё несколько раз, словно невзначай. Ей чертовски льстило внимание такого симпатичного парня. Как ни крути, он привлекал Белль. Стряхнув капли воды с плаща, Аннабелль забралась в машину. Внутри чёрного Рэндж Ровера едва ощущался запах дождя, смешанный с кофейными зёрнами. — Ну, едем? — мягко сказал парень. Аннабелль кивнула. Она никогда не ездила на таких дорогих машинах, и каждая деталь оказывалась новой для восприятия, начиная кожаными сидениями, заканчивая приятной музыкой из магнитолы. — Принцесса, можно я тебя так называть буду? Что случилось? У тебя нет настроения. Лобовое стекло заливало ливневым дождем; видимость — едва нулевая, а парень болтал. — Почему Принцесса? — спросила она, наконец, глядя по сторонам. — А разве ты мне сказала как тебя зовут? Последовала глупая пауза. — Аннабелль, — прошептала девушка. — Адам, — водитель перенял тон своей новой знакомой. Морган рассмеялась. — Спасибо. — Пожалуйста, — на лице Адама проскользнула еле заметная улыбка. Здание гимназии показалось через пятнадцать минут. Только учеников в ней не было. Занятия отменили из-за погодных условий. Аннабелль тяжело вздохнула, глядя на закрытые двери школы. — Похоже, учеба отменяется, — с ноткой досады произнёс Адам, разглядывая здание гимназии, в окнах, которого выключен свет, — по радио же сказали. — За что мне все это? Только не домой, — нечаянно произнесла вслух Аннабелль. — Первый раз встречаю человека, который не радуется отмене занятий. Аннабелль, кто выходит из дома, когда все новости гудят о том, что из дома выходить не надо? — Мои родители сходят с ума. Я мешала им ругаться. — Твои старики расходятся? — Вроде того, — плохо веря себе, сказала Белль. Мысль о разводе родителей была ещё совсем чужой. — Это нормально. Мои разошлись, когда мне было пятнадцать. Отец спился и умер, а мама обо мне не сильно беспокоилось, пришлось взрослеть без ее помощи. — Вы не общаетесь? — спросила Аннабелль. — Да, уже третий год. Её это устраивает. Меня вполне. Она не лезет в мою жизнь, я не мешаю ей. — Почему ты говоришь со мной об этом? — внезапно для себя собой спросила у него Морган. Адам ничуть не смутился этому вопросу. — Думаю, тебе важно сейчас услышать подобную историю. Кто знает, мы вот видимся уже не первый раз, я – твой знак свыше или ты мой? — Клэман достал из бардачка машины сигареты и зажигалку. Адам открыл окно, впустив в салон запах дождя. — Ты не похож на человека, который верит в такие вещи. — Я люблю удивлять. За свою долгую жизнь во что только не начинаешь верить. Сначала боишься Бога, потом раскладываешь карты таро, а уж напоследок — просишь душу продать дьяволу. — И сколько тебе лет? — спросила Аннабелль. — Двадцать два. Учусь в университете, работаю. Аннабелль молчала. Ситуация — полный абсурд. Она села в машину к едва знакомому двадцатилетнему парню, поехала с ним куда— то. Побила все персональные рекорды. Ещё два месяца назад, Аннабелль Морган не поверила бы тому, кто рассказал бы ей о таких похождениях.