Наверняка, ты надумала, что я на тебя обиделась. Нет, я все понимаю. Понимаю юношескую неумолимую любовь, пылающую страстью. Уж не знаю, любил ли твой парень тебя, но голову он тебе закрутил, точно. Только такая любовь сделала тебя безумной. Ради него ты бросила все, изменила свою жизнь, ее ход. Не пожалей об этом. А если уже пожалела, что ж, будет урок. Ты много чувствуешь. Обрати свои чувства себе в пользу. Когда я приезжала к родителям в последний раз, увидела твои рисунки, оно достали их из-под шкафа. Никогда бы не подумала – моя внучка настоящий Микеланджело! Творческий человек живет творчески, так и есть. Я смотрела на тебя...В твоих глазах – огонек, не растеряй его. Чтобы тебе жилось легче, хотя бы после моего ухода, я решила передать тебе все скопленные деньги. Твой дед рано умер, я половину жизни провела одна и жила на зарплату. Так что, милая, я постаралась накопить хорошую сумму. Под письмом будут необходимые банковские документы, снимешь, как только прочтёшь письмо. Вложи их в искусство, и твори. Встретимся с тобой там и я обязательно поцелую тебя в обе щеки. Но пока об этом не надо. Тебя ждёт большая яркая жизнь. Не потрать ее на идиотов и дурацкие решения, Аннабелль. Ты же хорошая девочка. Зачем тебе все это надо? Твоя ба» Закончив читать, Аннабелль свернула письмо и положила себе в карман. Она беззвучно плакала, виня себя в том, что почти не общалась с бабушкой в последние годы. — Что там? — заинтриговано спросила Лилиан. — Бабушка оставила мне денег на искусство, — с улыбкой сказала Аннабелль, — она всегда меня понимала. — Ещё бы, — фыркнул Эмметт, — нет бы в дело вложить... Аннабелль воссияла. — Я вложу. Вложу в дело, — произнесла она возбуждено. — Может быть, откроем семейный бизнес? — предложила Лилиан. — Никакого семейного бизнеса, — сказал Эмметт, — особенно с ней. А то убежит, и будем искать ее восемь лет. — Забавно, пап, — вздохнула Аннабелль, — тебя и временно не исправило. В некоторых случаях, видимо, оно бессильно. Эмметт покачал головой, отвернувшись от дочери. Аннабелль больше ничего не сказала. Не нашла нужных слов. 47. Я прошу тебя Наше время Аннабелль отказалась от ночёвки в родительском доме, с трудом успев на последний поезд. Чего она ждала? Что затискают ее до полусмерти и оправдают? Что будут жалеть и целовать? Да, ждала. Вернее, ждал внутренний ребенок, который все еще тянулся к папе и маме. Теперь, когда сияющий вечерними огоньками Торонто оставался позади, девушке только оставалось улыбаться таким мыслям. На душе стало легче, но на сердце все еще лежала тяжесть. Даже время не смогло поменять родителей. И если мама еще смягчилась, то отец стал жестче и грубее. Аннабелль понятия не имела, какого отношениях от них заслуживала. Нужно ли было ее прощать? Или порвать связи навсегда? Нужно ли было искать подход или оставить как есть? Когда-то давно она слышала такую вещь – если ребенок появился на свет у родителей, значит, их любви было достаточно для этого. Что ж, наверное, Эмметт и Лилиан любили ее. Как умели. На этом Аннабелль закончила рассуждения и поставила точку. Она хотела оставить воспоминания, наполненные светом и любовью. Теплом. Аннабелль держала в руках конверт с письмом от бабушки. Валери о ней, заботилась и никогда не осуждала. В тот момент девушка обменяла бы все на один короткий разговор с ней, но прошлое неумолимо убежало. Морган продолжала надеяться — Валери хватило мудрости понять, что внучка – ошиблась. Она бы обязательно вернулась, осознала, и вернулась. Сердце подростка – самое опасное оружие из всех, что можно представить. Сколько в нем любви, ненависти и горечи! Только подростки могут так отчаянно доверяют сердцу, заглушая разумные мысли. Написав Ронану сообщение о том, что едет домой, Морган быстро получила ответ, что он будет ждать на вокзале к положенному времени. Девушка выдохнула, и собиралась почитать в «Фауста», давным - давно валяющуюся на полке. Любви с книгой не случилось – Морган отвлекалась на глупые мысли, не дававшие покоя. Лицо, кажется, заливалось краской, потому что картина встречи с родителями все вырисовывалась и вырисовывалась в голове. Точка никак не ставилась, снова тянулась линия. Утро ласкало ее лицо. Зевнув, Аннабелль увидела родные высотки, целующие цветущее небо за окном, и улыбнулась. Монреаль встречал с любовью. Поезд остановился. Ронан написал, что ждет в машине на парковке. Нужно было пару минут, чтобы расслабиться и выйти к нему. В городе пролил дождь – только - только просыпающиеся лучи солнца отражались в блестящих лужах. Пахло сырой землей, свежестью. Девушка нашла скамейку поодаль от всех, запрыгнула на неё с ногами и достала пачку сигарет. Затянувшись, блондинка выдохнула, рассматривая трясущиеся от ветра деревья; вдалеке небо вновь заполнялось темно-синими тучами. Рон дремал в машине. Аннабелль постучала в окно, чтобы разбудить. Потянувшись, парень встретил ее, крепко обнял, поцеловав в щеку и протянул чай в бумажном стаканчике. — Доброе утро, я уснул всего пятнадцать минут назад, — пожав плечами, сказал мужчина, — чай еще горячий. — Спасибо. Чай – очень кстати. Ты, что, совсем не спал? — Переживал. Как встретились? Есть что рассказать? — О, господи, это кошмар! — рассмеялась Аннабелль. — Я то думала за восемь лет что-то поменяется. Поменялось только...Они переехали в другой город, мама с работы уволилась. Все остальное – не изменилось. — Ага, они ведь не уезжали на восемь лет в другую страну, — усмехнулся Рон, заводя машину, — это ты поменялась, а они – нет. Я через это проходил. — Да? — Из Лос-Анджелеса я вернулся сюда, нужна была реабилитация и поддержка. Мама уговорила остановиться в родительском доме, пока я не поправлюсь. Я планировал покупать квартиру, но это далеко не быстрый процесс. — И как?У тебя великолепные родители, с ними легко найти общий язык, — сказала девушка, улыбаясь. — Это со стороны так кажется. Поначалу они обогрели и заботились, но потом...Мамы стало слишком много в личной жизни, а папа постоянно подтрунивал. Меня подпортили деньги – их было очень много. Раздражался от всего, психовал, весь из себя – звезда класса А. Родители все также остались Фредом и Кейтлин, в старом доме, со старыми причудами причудами. Я не выдержал и трех месяцев, — немного замявшись, признался Рон. — Хотя безумно их люблю и виню себя за все. — За то, что уехал? — Нет, за то, что воспринимал их заботу в штыки. Они, наверное, не знали как по-другому. Из-за этого у нас отношения здорово попортились – мы редко созваниваемся, а видимся еще реже. — Вы давно виделись? — За неделю до твоего приезда. Нужно бы их навестить, но они не любят, когда приезжаю без подарков. Мама тонко намекает. «О, у нас телевизор плохо показывает! О, а я видела прекрасный фарфоровый сервиз». Хочешь поехать к ним со мной? — Наверное, — пожала плечами девушка, — может, ты прав, кстати. Нужно оставить как есть. Поменять их не смогу. Что уж тут. — Правда. Мне повезло с отцом – у нас всегда была идиллия, да и Уилла он принял как родного. Но мама...Аннабелль, когда ты сказала, что мы с тобой разные, я готов был засмеяться. Ты не представляешь, насколько мы похожи. Мы с тобой до чёртиков одиноки, а одиночество сближает, — объяснил Рон. — Ты одинокий? — У меня совсем немного друзей осталось. Я рассказывал — когда вышел из спорта, столько людей поотваливалось. Сейчас ты у меня есть, совсем неважно, кто там еще и где. Аннабелль хотела прижаться к мужчине. Она верила Ронану безоговорочно, его каждому слову, и ничего не говорила в ответ. В тишине пара доехала до дома, лишь обмениваясь усталыми взглядами. Они легли на кровать, закутавшись в одеяло, и мило перешёптывались о каких-то совершенно неважных вещах. Глаза закрывались, на улице наступил рассвет, пригласивший с собой пение птиц. Ронан поглаживал Аннабелль по голове, как маленького ребёнка, спрятавшегося от грозы. — Я не хочу спать без тебя, — сказал он полушёпотом ей в ухо, — я тебя так ждал. — И я тебя ждала. Долго ждала, — прошептала Аннабелль, улыбаясь. Она потихоньку проваливалась в сон, чувствуя, как сильные руки мужчины забирают в крепкие теплые объятия. 8 лет назад Новость о том, что Аннабелль уезжает, как будто бы не была такой уж сенсационной. За тот год друзей у нее поубавилось. В день отъезда выяснилось, что провожать девушку почти некому. С Домиником они увиделись заранее, а Ноа сильно заболела ангиной. Белль рассчитывала только на братьев Воттерсов. «Они не могут не прийти» Покусывая ногти, Морган думала, как нагло соврала всем, сказав, что поступила в университет Квебека на факультет бизнеса и менеджмента по грантовой системе, которой и в природе то не было. По факту же – на руках у девушки уже были билет на рейс до Берлина в одну сторону и никаких серьёзных планов на будущее. В последний раз обведя глазами свою комнату, она попрощалась с ней мысленно и вышла из дома. Дурацкие сиреневые обои, дурацкие фотографии на стене, дурацкие вещи в шкафу. Все дурацкое оставалось позади. Во дворе ждала мама, а отец, видимо, специально, взял смену на тот день, и не пришел провожать. Аннабелль не удивилась – поведение Эммета легко было предсказать. Дотащив два чемодана собственными усилиями по лестнице, девушка отдышалась. — Весь дом с собой сложила, это точно! — рассмеялась Лилиан. — Забудешь что-то – я пришлю. Деньги взяла? — Взяла, мама! На миллион раз все проверила. — Проверь в миллион первый. Я пополнила тебе счёт, там четыре тысячи долларов, надеюсь, хватит на первое время. Позвони, если вдруг не будет хватать, переведем. — Мам, — улыбнулась Аннабелль, — спасибо. Тело покрылось мурашками. От предвкушения сосало под ложечкой. Аннабелль ощущала себя ужасно взрослой – будет жить вдалеке от дома, тусоваться днями напролёт, никто не будет указывать как выглядеть и что делать. — Да не за что. Ронан приехал, вызвался отвезти тебя. Позвонил с утра пораньше, взбаламутил. Такая погода, просто чудовище! — выругалась Лилиан, выглядывая на улицу. — Кто? Ронан? — подавилась Аннабелль. — Как? Серый Мерседес Ронана стоял перед забором. Аннабелль прокашлялась – она ожидала увидеть кого угодно, но не Ронана Воттерса-Кляйна в тот момент. Парень прибежал к ней, поздоровался с ее мамой и повез чемоданы в сторону авто. — Привет, принцесса, — приобняв Аннабелль, сказал Ронан. — Готова? — Привет. Готова. А где Уилл? Он обещал приехать,— обеспокоенно спросила девушка. — Я не смог его разбудить, — рассмеялся парень, — мама сказала – он всю ночь могу уснуть, уснул под утро, сейчас спит, как убитый. — Черт, — сглотнула Аннабелль подступающую к горлу слюну, — он, наверное, не захотел приезжать, да? Скажи честно. — Аннабелль...— закатил глаза Ронан.