— Ронан, жаль, ты не можешь поехать с ней. Одному тебе я ее доверяю, — махнула рукой Лилиан. — Свяжется небось с какими-нибудь недоумками, это же Аннабелль. Она может. — Ма-аам, — растянула она, — ты нас смущаешь. Ронан почти женат. Ронан косо посмотрел на Аннабелль, потерев переносицу. — С чего ты взяла? — А как же Дарсия? Разве вы ещё не женитесь? — язвительно проговорила девушка. — Еще не женимся, много работаем. Видимся раз в день перед сном. Садись в машину, мы опаздываем. Пока ты собиралась, дождь опять пошёл, — сказал Ронан, тяжело вздохнув. — Будете ругаться — я с вами поеду, — вставила Лилиан, потрепав Ронана по голове, — живо успокаивайтесь. — Мам, буду скучать, — приобняв Лилиан, сказала Аннабелль, — всегда старалась быть лучшей, прости, но не получилось. Это очень сложно. — Почему ты говоришь об этом сейчас...Глупышка! Звони почаще, не забывай нас с папой! — Хорошо! Мам, обязательно буду звонить. Соврала. Она больше не собиралась звонить. И приезжать тоже не собиралась. Кем бы мама не притворялась, она скоро станет собой и начнёт унижать ее. Надо поскорее убежать. Убежать от себя. Не сумев сдержать слез, Морган забралась в машину. Дождь хлынул стеной, мама забежала под навес и долго-долго махала. Так просто. Дом становился точкой. А казалось - столько усилий нужно было предпринять, чтобы уехать из дома? Или потом это чувство нагонит? Ронан напевал какую-то знакомую песню, сосредоточившись на дороге. Стеклоочистители сбивали капли, но их силы и скорости оказалось недостаточно — видимость становилась нулевой. Девушка молчала, а парень сжимал руль до безумия крепко. На самом деле, Аннабелль ощущала себя как в дурацком сне. Куда она ехала? В аэропорт? Зачем? Почему не остаться дома и забыть все это, будто ничего и не было? Разве нельзя было заснуть, а проснуться в прошлом, где принимала дурацкое решение – сбежать? Наконец, из тишины молодых людей вывел посторонний шум – о машину что-то ударилось. Девушка завизжала. — Черт, — выругался Ронан, — какого...Ну, только не это. Пойду посмотрю, что там за бортом. С таким дождём – пора пересаживаться на корабль. Ронан вышел из машины, Аннабелль поплелась за ним, накинув капюшон. Парень стоял справа от водительской двери, и смотрел на окровавленную птицу, лежащую на дороге. — Бедняжка, — сказала Аннабелль, — сбилась с пути. — Плохой знак, — сказал Ронан, — сколько тебе надо еще доказательств, чтобы ты поняла – не надо никуда лететь? Аж птицы под колёса бросаются. Аннабелль насупилась. — Почему ты ведешь себя, как ворчливый дед? — Это была шутка, — холодно ответил парень, — но в каждой шутки есть доля правды. Вот, скажи мне. Куда вы летите? Ты хотя бы знаешь? — Знаю. В Берлин, — безропотно ответила девушка, — никто больше об этом не знает, кроме нас, теперь троих. Не говори родителям. — Ты всем соврала? — Да, ради вашего же блага. Ронан драматично захлопал в ладоши, натянув на голову капюшон. — «Ради нашего блага». Обалдеть. Решила за нас всех, что лучше нам всем не знать, куда ты едешь. А если с тобой что-то случится? Ты подумала об этом? А если твой этот Адам не такой уж лапочка? — Ничего не случится. Ты сейчас преувеличиваешь. — Откуда ты знаешь? — Адам ни разу не подводил меня. У нас не идеальные отношения, но он всегда объяснялся. — Ладно, бесполезно. Останься здесь. Здесь будет лучше. Сохрани хотя бы то, что есть. — Ради чего? — спросила Аннабелль. — Зачем? — Да ради себя хотя бы, — хриплым голосом сказал Ронан. — Я уже все решила. — Аннабелль, я ненавижу учить других, но ты...ошибаешься. Чем там будет лучше? В незнакомом городе, где некуда пойти. С человеком, который может бросить в любую минуту. Слишком сильно полагаешься на себя. Аннабелль, тебе всего восемнадцать. Скажи мне, куда ты побежала? — Сколько времени понадобилось тебе, чтобы забыть все на свете и уехать в Лос-Анджелес? Рот Ронана разъехался в кривой улыбке. Морган тянула руки к парню, чтобы прижать, обнять и долго не отпускать. Такого, как в ту минуту Ронана, Аннабелль никогда не видела. Напряжение разрывало его на части. Одна из них, как будто бы, рвалась к девушке, хотела ее оставить на месте, а вторая – возненавидела ее и мечтала забыть. — Ты ребенок, ты еще ребенок, детский лепет, — шепотом произнёс Воттерс – Кляйн, — и я не знаю, как с тобой быть. Деревья злобно зашипели. Каждый листочек, на каждой ветке, так и перешептывался с другим. Бесконечный шум, вспышки молний, разъедающие небо, ветер, срывающий рекламы с щитов. Холодный дождь хлестал девушку по лицу, пока она дрожала от холода. Ей стало невыносимо больно смотреть на своего лучшего друга. Промокший насквозь, продрогший и обезумевший от эмоций. — Боже, Ронан, я ни в чем не виновата. Я просто хочу по-другому, — уже не сдерживая слез, сказала Аннабелль, — оставь меня в покое. Когда мне правда нужна была помощь, я не знаю где ты был. — А почему тогда нельзя цивильно сказать семье? «Мам, пап, я влюбилась в идиота и он вселил в голову дурацкую мысль, что надо обязательно бегать от всех проблем»? У тебя отец - полицейский, забыла? — А я, что, исчезать собираюсь? Он меня в Интерпол объявит, как особо опасную преступницу, м? И даже если приедет и силком попытается увезти, вернуть меня в Монреаль можно будет только через мой труп. — Аннабелль, — ухмыльнулся Ронан, — детский сад! Аннабелль покачала головой, скрестив руки на груди. — Мне нужно время. Я вернусь. — Главное, знаешь, не проснуться через пару лет и не понять, что все ушло напрасно, а жизнь могла бы сложиться по-другому. Именно поэтому я уехал в Лос-Анджелес — ведь потом я бы пожалел, что отказался. Я просто хотел начать все заново, а другие... Аннабелль взглядом попросила Ронана остановиться. Она стояла напротив него, почти не дыша. Видя его таким взвинченным и взволнованным, девушка уже не сдерживала слезы. — Ронан, — тихо сказала Аннабелль, — я не хочу терять ни тебя, ни Уильяма. Просто дай мне время разобраться. Не устраивай драму. Ронан покачал головой. Ему не хотелось обходиться со своей лучшей подругой так, превращаясь в худшего врага. Аннабелль всегда оставалась для него тихой гаванью. Каждый раз, когда что-то в очередной раз забирало у него силы или уничтожало – он приходил к ней за поддержкой и помощью. — Давай разберёмся в другой раз. Тебе пора, — строго произнёс Ронан, глядя на наручные часы. — Но...когда? Раз уж мы начали этот разговор, зачем сворачивать? — взбудоражено ответила Аннабелль. По её лицу скатывались слезы, смешиваясь с каплями дождя. Она ужасно замёрзла, устала и измоталась. — В следующей жизни. Пошли, я отвезу тебя, стоять под дождем - не самая лучшая идея, — холодно сказал парень, — промокаешь. Аннабелль промолчала. Она почти беззвучно всхлипнула, посильнее натянула на себя кофту и поплелась за Ронаном. Они сели в машину. Воттерс-Кляйн, как сцепившийся с цепи, надавил на газ и посильнее обхватил руками руль. Он нёсся по дорогам, так и ловя гневные сигналы машин других водителей. Девушка пристегнулась ремнём безопасности, закрыла глаза и просто молилась, чтобы друг не натворил глупостей. Через десять минут – он остановился рядом с аэропортом, и грубо открыл ей дверь. Ни объятий, ни тёплых пожеланий, ни-че-го. — Это всё? Так ты меня провожаешь? — спросила она с ноткой разочарования. — Простите, мисс, ковровая дорожка в химчистке, — ответил он с сарказмом. — Ты же Ронан-Воттерс Кляйн, — возразила девушка, — позвони своему агенту и попроси уладить. Через пять минут здесь должна быть красная дорожка, усыпанная розовыми лепестками. — Одну минутку, — сказал Ронан, — мисс Морган. Парень прикусил губу, стараясь удержать улыбку, и достал телефон. Поднеся его к уху, он здорово сымитировал разговор с Терри. — Да, это Ронан-Воттерс Кляйн. У меня есть небольшая просьба. Мы сейчас наход... Да, я знаю, что важное мероприятие, но это касается мисс Морган, и... Понимаю, но вы знаете, она довольно настойчива... Отлично, спасибо. Расхохотавшись, девушка скорчила рожицу, и попросила парня помочь с чемоданом. — Договорился? — Конечно. Если сейчас останешься в Монреале, увидишь. Аннабелль улыбнулась, но в ее глазах была призрачная грусть. — Что ж, в таком случае, я этого не увижу. Ма-ни-пу—ля-тор. Парень подошел ближе к ней, глядя в глаза, и произнес: — Останься.