Поисковик решил не нарываться и благоразумно замолк. — Я вижу вы знакомы, — заметил поп. Этот рыжий морщинистый тип откликался на унизительный позывной — Окурок. Заслужил он сие нелицеприятное прозвище за свою патологическую страсть к курению, которую возвел до культа поклонения идолу Никотина, не гнушаясь подбирать чинарики или за не имением оных крутить самокрутки с чаем. Он курил везде и всегда, перед началом или же напротив финишем, окуривая каждое своё действие, с такой страстью, с какой это могут делать только распустившиеся безвольные люди. — От таких знакомых надо подальше держаться, — буркнул поисковик. — Почему? — спросил стоявший крайним справа долговязый мужчина. Он улыбался, с интересом прислушивался к разговору и хитро поглядывал на Беса, иногда переводя взгляд на Окурка. — Испачкаться можно, — коротко ответил Бес. Мужик хохотнул и согласно закивал. — Слыыыышь! — угрожающе сквозь зубы прошипел Окурок взведя курки обреза. — Охолонился! — вмешался священник и не терпящим возражения тоном добавил. — Иди от греха подальше. Из травы непривычно высоко задирая лапы выбралась кошка. Неодобрительно посмотрела на шумевших двуногих и обернув хвостом лапы уселась, двигая ушами, во все стороны. — Да и ты тоже не забывайся где находишься! — осадил ехидно ухмыляющегося поисковика священник. — Вспомни наш разговор! Не все люди, за выгодой, как ты носятся! Многим не хватает наставления и слова Божьего, ведь муки душевные бывают куда хуже мук телесных! Поисковик итак терпевший с самого начала нравоучения не сдержался. — Что ты мне противопоставляешь людишек всяких?! Давно ли ты знаешь этого поганца? Да он за горсть табака продаст и тебя и душу свою в довесок! А чтобы выставить себя в лучшем свете обольет весь мир помоями. На этой ниве и состоялось их, если можно так сказать, знакомство. Несколько лет назад произошла история в ходе которой Окурок случайно нашедший укромное местечко принадлежащее Бесу продал координаты одному из представителей Диких псов. Сделал это быстро и весьма необдуманно. Потому что во — первых, договаривался он с «собачками» в Ковчеге, а во — вторых, зря упомянул о том факте, что там на всех видимых местах написан позывной хозяина этого места, то есть Беса. Соответственно вся эта делюга доходит до поисковика, поскольку обо всем происходящем в Ковчеге тут же докладывают Варягу, который естественно продал эту информацию Бесу, а тот в свою очередь, за не имением достаточного количества времени распорядиться своими вещами более практично, попросту всё сжег. Ну а дальше, пришедшие на пепелище Дикие очень огорчились, увиденным. И потребовали вернуть предоплату, выданную естественно сигаретными блоками, попутно навешав Окурку тумаков и приволокли его на разбирательство к Грешнику. В ходе которого, на указанный им пункт из Кодекса «О праве нашедшего первым», ими же было справедливо замечено, «писюльки эти им не указ, они живут по своим законам». А за неустойку, в качестве извинений, потребовали передать им Беса, поскольку подозревают именно его виновным в уничтожении их законной добычи. На что получили категорический отказ и предложение по тихому, без шума и пыли покинуть земли Поисковиков. А в качестве моральной компенсации, им отдали непосредственно виновника всей заварушки, то есть Окурка. Попутно запретив ему пожизненно, появляться на территориях под контрольных поисковиками. По слухам, пробыл он в рабстве у Диких около года, а затем случай помог ему сбежать и прибиться к Береговым. Так что вполне понятно, во всех своих неудачах и жизненных перипетиях, Окурок винил Беса. — Довольно! — остановил разошедшегося поисковика священник. — Вы идите, займитесь своими делами, — обратился уже к Береговым поп. Окурок напоследок окинул Беса злобным взглядом и поспешил вслед за остальными. — Ты бы намекнул где Баркас на данный момент?! — с издёвкой окликнул его поисковик. — Иди на… — мстительно ответил Окурок и показал ему средний палец. — Я по таким координатам не ходок! — ухмыляясь парировал Бес. — Ты уж как нибудь сам. У тебя опыта много. — На самом деле, мы сами не знаем, — вступил в разговор остановившийся долговязый. — Смена длится по месяцу. Сюда мы шли от Нового моста, а где сейчас Баркас может быть… — он пожал плечами. — … сам понимаешь. Сменщики придут расскажут где наши остановились. — И когда они будут? — Не раньше чем через две недели. Поисковик разочарованно присвистнул. Столько ждать он не может. Он кивнул долговязому в знак благодарности и попытался подхватить сидевшую рядом кошку. Рыська от руки увернулась, кособоко попятилась не сводя с Беса неодобрительного взгляда, и оттопорщила усы. Поисковик с сожалением остановился, поскреб щетину и в очередной раз подумал о нынешней стоимости этого пушистого создания чей паспорт, говоря языком мультяшного персонажа того времени, «усы и хвост». По его прикидкам ее цена заоблочно превышала цену даже таких «феноменов» как например, показанный священником голыш-фильтр. И этому на его взгляд существовало веское объяснение. Все эти удивительные вещи с необъяснимыми и необыкновенными свойствами, пусть и редко, но все же попадались. А вот животных, оставшихся от старого мира, по настоящему родных для их планеты он не видел уже лет десять. Если не считать, конечно, рыбы которую регулярно поставляли в Ковчег Береговые. Но местоположение так называемых Прудов, мест с экологически чистой водой, в которой могла существовать и нереститься рыба, тщательно ими охранялось. — У тебя прям счётчик на лбу защелкал, — перебил его мысли священник. — Все то ты видишь, — огрызнулся Бес. — Ты мне кажется про Наивного, что то хотел рассказать. — Хотел… Хотел… — поп вновь изучающе поглядывал на поисковика, будто впервые его увидел. — Пойдем к столу где трапезничали. Кошка последовала вслед за ними, недовольно помахивая хвостом и не сводя глаз с Беса. Поисковик примирительно помахал ей, но Рыся проявленное к ней внимание не оценила, в два прыжка догнала идущего впереди священника, и засеменила впереди него, с достоинством задрав хвост трубой. Поп присел и перебирая четки положил руки на стол. — Для вечерней трапезы еще рано. Так что поговорим не отвлекаясь. Да и погода позволяет. Бес соглашаясь кивнул. Не считая гула от бушующей воздушной стихии над их головами, внизу воцарился полный штиль. Такое случалось довольно часто перед очередным стихийным разгулом. А вот безумствующие клокочущие небеса свирепствовали постоянно, сколько он помнил. Небесный купол раскололся вскоре после Инцидента и с той поры, выше ста метров от земной твердыни подняться было не возможно. Хотя встречались на его памяти и такие смельчаки. Но пару случайно найденных легкомоторных летательных аппаратов сдуло как щепки еще на взлете, а более серьезную и тяжелую технику мало найти, так еще и людей умеющих их пилотировать надо разыскать, а это превратится в неразрешимую проблему. Честно говоря, он начал сомневаться в целесообразности таких затей, после увиденной поверженной туши американского транспортника. — Ну ты что замер то? Присаживайся, — поп протянул руку с четками приглашая присесть напротив. — Значится появились они два дня тому назад… — Они?! — тут же перебил его удивленный Бес. — Они, — утвердительно кивнул поп. — И не имей привычки перебивать старших. Друг твой выглядел не важно. Вроде и ран никаких, а ноги еле переставляет. Видно что изможден сильно. Только кроха ему сил придает… — Какая еще кроха?! — вновь не выдержал взбеленившейся поисковик. — Аня, четыре годика, — терпеливо ответил священник и показал ему четыре пальца. Видимо изобразил и процитировал слова ребенка. — Так вот, Наивный твой, как только на руки её Арсению передал, так сразу и рухнул как подрубленный. Почти сутки спал. Бес ошалело смотрел на священника вновь пытаясь привести мысли в порядок после услышанной новости. Тот весьма непродолжительный период когда еще попадалась эта кричаще — сопливая малышня, миновал лет пятнадцать назад. Это было тяжелое полное лишений и потерь время, а уж для тех кто имел на руках детей оно и вовсе превратилось в непреодолимые семь кругов ада. Даже только начинающие зарождаться общины, отличающиеся судорожными попытками жить по человеческим законам, очень неохотно принимали к себе выживших с детьми, даже с одним. А уж парам имевших двух и более надеяться можно было только на себя. Продиктовано суровыми реалиями жизни того времени. Известны случаи, когда вроде бы успешно сводящие концы с концами коммуны загибались, из-за потери большинства боеспособных мужчин бросившихся спасать заболевшего в их селении ребенка. Часто вспоминали одну из историй, о героизме солдат, оставшихся безымянными, отдавших свои жизни защищая мать с двумя детьми, от одной из озлобленных шаек фанатиков. Закрывая собой малышню они держали оборону в бетонной щели, отстреливаясь из норы как обложенные со всех сторон звери. Постепенно погибающие защитники вынуждены складывать бруствер из тел своих погибших товарищей, перекрывая единственный вход в убежище. Сами погибли все до единого, но детей спасли. Немного не успев продержаться до прихода охранных групп из ближайших общин. Легенды говорят будто сами Первые пришли поклониться их мужеству, и на их братской могиле оставили надпись. Но какую и где находится захоронение в истории не говорится, чтобы не осквернили ее мстительные фанатики. Правдивая история или нет — не важно. Бес, только сейчас вспомнил эпизод из полупьяной беседы «яйцеголовых», состоявшийся в ныне уничтоженном не известно кем Госпитале, в ходе которой затронули «детскую» тему. Так вот в состоявшемся бурном алкогольном обсуждении «о законах мироздания» и «куда катится мир», некоторые из «очкариков» высказывали предположение о вымирании человечества в следствии нарушений функции репродуктивной системы. Говоря другими словами, люди вымрут от того, что не смогут размножаться. Не смотря на то, что сам процесс они любят едва ли не больше всего на свете. — Дальше, — севшим голосом потребовал Бес. — Преследовали его, — нахмурился священник. — Люди во тьме заплутавшие. Не он им нужен был, как ты понимаешь. Чадо требовали отдать. — Это фанатики, я так понимаю? Священник кивнул. — Они и ещё кто то. Наивный говорил что пару раз видел как среди них мелькают люди в слишком хорошем для фанатиков снаряжении. — Люди во тьме заплутавшие! — не сдержал эмоции нервничающий поисковик и зло передразнил священника. — Да будет тебе известно, это стадо конченных дебилов! Они вырезали общины из-за одной — единственной бочки бензина. Чтобы потом всем поголовьем сидеть либо с пакетами на башке либо с повязанными тряпками под носом. — Бес криво усмехнулся. — А ты хочешь сказать, что пустил бы это топливо на общее благо? — поинтересовался поп. — Вот к чему эта ирония, не пойму? — искренне удивился поисковик. — Бензиновыми парами травиться точно не стал бы. Дальше рассказывай! Священник кивнул. — Пока Наивный спал, они объявились и потребовали отдать им ребенка, иначе пригрозили сравнять это место с землёй, а саму церковь разобрать на сувениры. Называли они девочку… Прости Господи! — он перекрестился. — Дитя сатаны. Собственно говоря, басурмане эти, времени потянуть нам не дали, практически сразу перешли к агрессивным действиям. Некоторые из них попытались достичь церковных ворот, пока другие стреляли поверх их голов, — священник с сожалением вздохнул. — Там они и остались. «Неньют» им теперь могила. Потом они ненадолго угомонились, и немного погодя принялись истошно кричать как слабоумные, маловразумительные вещи, а ещё примерно через час приволокли на бугорок БТР, соляры то сейчас днём с огнём не сыщешь, и попробовали пальнуть. Больше мы терпеть не стали и привели свои контраргументы. — Видимо ваши оказались повесомее его пушки, — предположил Бес. — Шилка, — без обиняков ответил священник. Поисковик присвистнул и кинул взгляд на металлические конструкции под которыми пряталась овощная растительность. — Не там ли? — Одна из, — поп провел ладонью по бороде. — Там. В окопе. Да уж, четыре орудия даже одной «Шилки» способны переубедить в споре кого угодно. А их здесь, судя по разговору, несколько. — Не простые вы здесь люди, — буркнул Бес. — Не устал повторять?! Орудия эти пригнали те два друга. И позиции для их установки тоже выбирали. А уж во всем, что касалось ратных дел, они большие специалисты были. Поп оглянулся, высмотрел среди стоявших у бытовки Береговых Арсения и помахал ему подзывая. — Значит большого столкновения не получилось. Они практически сразу откатили свою тачанку, но от БТР уже осталась только груда металла, а сами попрятались и оттуда вещевали про антихриста и неминуемую кару которая через них постигнет всех мракобесов. А мы в ответ в колокола… И так каждый раз. Они только верещать, а мы сразу в колокола… Он замолчал поджидая пока Арсений пройдет оставшиеся до них метры. — Приготовь опочивальню. Отдельно, — выделил священник. Послушник опустив глаза поклонился и также молча ушел. А Беса настигла интересная мысль. Ведь двадцать лет назад, тогда еще «бандерлоги» не устрашали одним своим появлением, а вместо них были военные готовые ценой своей жизни защищать гражданских. Когда только начали появляться истории про Двух Первых, а про фракцию поисковиков никто и не слышал, также как и про все остальные ныне существующие группировки. И даже у спонтанно возникающих мародерствующих банд того непростого времени, существовали свои нравственные границы, ниже которых они не опускались… А вот люди с полным отсутствием моральных принципов уже имелись. Многочисленные религиозные секты, появились как грибы после дождя, сразу после Инцидента, невнятной болезнью поражая умы и души людей. Здесь мысль споткнулась и не надолго забуксовала. Вот то то и оно… На вид здоровый организм общества до военного времени, уже был глубоко поражён лживыми ценностями задолго до злосчастных событий изменивших мир. Люди все легче и чаще перешагивали через ступеньку, на которой стоят идеалы и каноны общества. Хотя нет, перешагнуть все же не получится. Но можно выбрать другое направление. И чем тяжелее смутные времена, тем легче стряхнуть с себя навязанную обществом нравственную шелуху и сделать этот один единственный шажочек, после которого начнется спринтерский забег. Только не к вершине Олимпа, а вниз, навстречу непреодолимой силе притяжения собственной низменности и своих же слабостей. Затем недолгий полет и триумфальное приземление в грязь у его подножия. А оправдать себя и свои поступки, это мы всегда готовы. Как в принципе и пожалеть… А как низко можешь опуститься ты? Этот внезапно возникший вопрос видимо отразился на лице Беса. — Вид у тебя такой просветленный, — священник с усмешкой наблюдал за скривившейся физиономией поисковика. — Дальше то рассказывать? Поисковик состроил кислую мину и отмахнулся. — Значит к вечеру того же дня собралось их в округе видимо не видимо. Парни, ты их видел только что, организовали наблюдательный пост на колокольне, — поп указал рукой в сторону церкви. — И им показалось, что басурмане эти похоже ждут кого-то. И видимо они были правы. Ночь прошла спокойно, если не считать их сатанинских обрядов, а на утро, только мир четкие очертания принял, пришел непонятно кто, в мешок одетый. Помнишь, может, картошку в старое время на рынки в таких привозили. Вот такой он на себя и натянул. Дырки только для глаз и рук прорезал и подпоясался. Вид у него конечно дурной имелся. И случилась у меня с этим человеком беседа. А в ней он и показал, что умом то не обижен. Ох, непростой человек. С таким общаешься, а самому все оглянуться хочется, проверить, а не копают ли для тебя яму за спиной… — Что хотел то? — настойчиво перебил его Бес. — Тоже что и приходившие до него. Только этот вел разговор так, будто мы забрали девочку лично у него. Чуть ли не никак злодеи вломились в его дом и выкрали ребенка. Сказал, зла он ей не желает и не причинит боли. Священник замолчал на пару секунд. Задумчиво вновь провел рукой по бороде. — Может и так это. Я даже уверен, членовредительства не причинит он ей никакого. Но цели у него другие на эту девочку. Нехорошие. — Может она, дочь его? — предположил Бес. — В ином случае, зачем ему добровольно вешать себе на шею хомут. — Это для тебя она хомут. Поскольку ты дальше собственного носа не видишь, — резко возразил поп. — Не дочь она ему и рядом не стояла! Господь наш сохранил ещё в ком то искру свою, дар Божий к продлению рода. А этот, в мешке, видимо прознал, про существование дитя, и планы узурпаторские в голове своей построил. Ребенка захватить и сделать его символом для людских умов и душ. А души то сейчас пустые, темнота глубоко их поразила, можно этот знак Божий, что он не оставил нас, исковеркать и перевернуть по всякому. До Слова Божьего и то добрались. Многие десятилетия слуги дьявола вели свою кропотливую работу разрушая сознание людское и коверкая догмы, пока не истончилась грань между добром и злом настолько, что перестали люди различать что такое хорошо, а что такое плохо. Долго они к этому шли, но дьявол терпелив.