Бес зябко поежился. Ощутимо похолодало. — Давай в горлицу переберемся, — заметил священник. — Там продолжим. Они поднялись и не спеша пошагали к бытовке. На этот раз Бес заметил и наблюдателя на колокольне и второй пост, выложенная кирпичом небольшая постройка возвышалась на крыше здания к которому они направлялись. Поисковик обругал себя последними словами. Он посчитал священника и его послушника лёгкой добычей, которые чудом дожили до сегодняшнего дня. А здесь, мало тогу народу как в тыкве семечек, так ещё и несколько Шилок. Правду говорят, самая большая глупость это недооценить противника. Они зашли в здание с другой стороны через не видимый им ранее вход. Прошли несколько помещений в одном из них разулись и помыли руки. Убранство простое, стены без отделки, мебель грубая, сколоченная из необработанных досок. Бес в полумраке, глухо бухая по деревянным полам, дошёл до стоявшего у стены с маленьким окном священника, и уселся на предложенный им стул. Тот зажёг свечу поставил ее на одну из полок и задержавшись на ней взглядом продолжил незаконченный разговор. — Понимаешь, девочка та же свеча. Ее можно поднять во тьме, указывая заплутавшим направление и вести за собой. И постепенно таких огоньков будет становиться в душах людских все больше, и со временем искоренят они зло в себе и осветят путь другим, — поп вдруг запнулся, но через мгновение продолжил. — Но светом ведь можно и ослепить. А после вести слепое стадо куда вздумается. Смотря как преподнести. Детишек не видели уже очень давно. И как бы люди не пытались спрятаться от этого делая вид будто причина тому тяжёлые времена и ребетня станет обузой. На самом деле они просто боятся себе признаться в страшной истине — человечество бесплодно. — Да чтобы такое утверждать надо как минимум исследования провести, — возразил Бес, упорно отгонявший воспоминания о пьяной болтовне учёных. — И, кстати говоря, я вот именно так и думал… думаю… Ну ты, понял. Ребенок в нынешнее время не просто обуза, а в прямом и переносном смысле лишний рот и проблема! — Дубина… — обречённо вздохнул поп. — Сама история мироздания провела уже все необходимые исследования. Какие бы невзгоды не обрушивались на человеческий род, будь то природные катаклизмы, войны или эпидемии. И какими бы тяжёлыми не были условия для его существования, человечество не теряло своего дара к бессмертию. А в нашем случае без пяти лет, как четверть века людские души только гаснут. Мы вымираем. Поисковик слушая священника параллельно задумался о финишной черте жизненного пути рода людского. В его воображении возникла простецкая могильная плита, среди многих таких же, с надписью РОД ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ и датами начала и конца. Даже примерно о времени появлении в известном ему прямоходящем и безхвостатом образе человека он имел весьма смутное представление. И поэтому графа рождения пустовала. А вот дата смерти представилась четко, конец двадцать первого века, римскими цифрами. И никакого сожаления он не испытал. И тут же был готов контраргумент на вопрос как же так это же вселенская трагедия! А почему его что то должно волновать после собственной кончины? А остальное, как говорится, уже ваши проблемы, насколько бы глобальными они не были. И никакого героического порыва, а-ля земля в опасности, он соответственно тоже не ощущал. Скорее чувство досады, что он оказался втянут в этот малопонятный замес. Честно говоря, Бес давно решил, как только станет понятно что обстановка вокруг излишне раскалена, а ситуация не поддается контролю, он всеми силами постарается обрубить хвосты и на некоторое время исчезнет, дожидаться пока фигуры на шахматной доске не примут более или менее понятную позицию. Но теперь, в этот бардак не постижимым образом оказался втянут Наивный. — Так! Хватит! — раздражённо воскликнул поисковик. — То что она чудо-чудесное я уже понял. И то, что по всей видимости родители девчонки погибли раз роль главного опекуна по неволе досталась Наивному. С ним то что? Где его искать? — Я для кого надрываюсь? — поинтересовался поп. — На момент его ухода через известный уже тебе туннель, с ним все было хорошо. Они ушли ночью, раньше чем объявился тот в мешке со своими требованиями о выдаче ребенка. Намного раньше. На пару часов точно. Причем узнав об этом, злодей, не особо то и расстроился. Может знал, а может предугадывал. Ни каким путем они ушли, ни куда, ни в каком количестве. Ничего его не интересовало больше. Понимал наверно, ответов не дождется. Напоследок только, обмолвился, что ещё вернется и будет надеяться нас здесь увидеть. А с ним придет наша смерть лютая. В общем через какое то время всех и след простыл. Бес не сдержался и широко зевнул прикрывшись сгибом локтя. Никакой конкретики он не услышал, а от постоянно увеличивающегося количества неизвестных персонажей начинала пухнуть голова. Наивный жив и здоров, успел смыться — молоток. Но вот как теперь быть Бесу? Как найти дорогу на тот берег? Если не получится уговорить Баркаса останется только один путь, через Старый мост. Дверь распахнулась и в комнату влетел улыбающийся Арсений. — Смотрите какой град пошёл! — он протянул двумя руками кусок льда размером с собственную же голову. — Вот правда радости то, — всплеснул руками поисковик. — А я сперва подумал ты собственную тыкву нам протягиваешь. Послушник и ухом в его сторону не повел. Секунду погодя следом за ним прискакала кошка, с ходу запрыгнула на стол, и только там остановилась широко расставив лапы и мотая хвостом поочередно осмотрела присутствующих. — А ну, брысь, окаянная! — не стерпел такого поведения священник и согнал Рысю со стола. — И правда, Арсений, ты чего его сюда принес? — спросил он послушника кивая на кусок льда. — Как чего? — искренне удивился Арсений. — Это же вода замёрзшая, собрать надо, а как растает анализы да замеры сделать… — Дело говоришь! — подхватил поп. — Но пока совсем не перестанет сыпать, не лезь! Понял?! — Понял, батюшка. — А сейчас отведи гостя нашего до его опочивальни. Совсем размяк уже. Пусть отдохнёт перед ужином. Поисковик и правда чувствовал себя паршиво. Третьи сутки он спит лишь урывками. После сытого обеда и мытья сил держаться практически не осталось. Он что-то благодарно промычал и тут же встал намекая, он готов идти прямо сейчас, внутренне опасаясь очередной продолжительной речи священника. Но тот, будто в раз потерял к нему интерес, сел за стол и смотря в затянутое полиэтиленом окошко о чем то задумался. Бес хмыкнул, можно подумать что-то видит за этой мутной пленкой. — Давай веди меня уже в опочивальню! — поторопил он послушника. — Не ровен час прямо здесь на боковую распластаюсь. Спустя несколько минут он с удовольствием вытянулся на противно заскрипевшей под ним кровати, закинул руки под голову и оглядев небольшую каморку с поклееными на стены газетами попытался поочередно представить события вынудившие Наивного впутаться в историю с ребенком. Вышло весьма корявенько. Вот группа из шести человек уходит к военному аэродрому. За радиостанцией, хочется заметить! Потом на экране возникают помехи, после которых он снова появляется у церкви, без товарищей, но с девчонкой на руках. Спит и растворяется в темноте старинного тоннеля. Чего спрашивается ради? То что виной всему эта мелкая сопля Бес не сомневался. Но мог же он отдать ее тому кто его преследовал? Мог. А чего не отдал тогда? Ведь даже священник соглашался с тем что, то чучело в мешке вреда ребенку причинять не собиралось. Физического по крайней мере. Бес постарался наложить на «приключения Наивного» свою картинку, но от этого кино интереснее не стало. Наивного преследовали фанатики, а за Бесом тащились «бандерлоги». Единственный вывод который смог сделать поисковик, заключался в проведении параллели между пугалом в мешке и услышанными от Варяга словами о появлении у Фанатиков некого миссии якобы сумевшего объединить их с деграми. Бес был глубоко убежден, это одно и тоже лицо. В дверь настойчиво поскребли. Через минуту звук повторился. Поисковик прошлепал босыми ногами по полу до двери. За ней оказалась кошка, она недовольно мяукнула и просочилась мимо него в комнату. На обратном пути он захотел схватить Рыську за загривок, но та предчувствуя смылась под кровать. Бес обругал ее и плюхнулся на пузо. Мысли снова понеслись галопом, они устроили шумную неразбериху, поочередно выбиваясь на первое место. До тех пор пока лидирующую позицию уверенно не заняли незнакомцы нашедшие тоннель под церковью. Мистер Фёрст и мистер Уно так кажется представил их священник. Странные товарищи. Вот это «мистер Фёрст», о чем то Бесу напоминало. Но сколько он не напрягал свои уставшие мозги, добиться от них ничего путного не смог. Он перевернулся на бок буквально уткнувшись носом в газетный заголовок: «Китай разместил баллистические ракеты у Дальневосточных границ нашей Родины». Пробежал глазами. Автор в ней рассуждал о стратегическом партнёрстве между двумя странами, но заканчивал статью фразой: «Кремль не подтверждает, но и не отрицает факт размещения ядерных боеголовок. Стоит ли нам опасаться военной агрессии со стороны азиатского соседа?» Глава 7-1 Он прятался за грудой камней почти на самой вершине карьера, и наблюдал за медленно катившимся с пригорка танком Т-70. Задолго до Инцидента, еще в мирное время, здесь механизированным способом добывали глину, потом месторождение забросили, а огромный котлован остался. Теперь там внизу, прикрытое с трех сторон земляными стенами ютилось, скрываясь от могучих ветров поселение Капрала. Исправных механизмов становилось все меньше и запасы топлива оставшегося еще с послевоенного времени подходили к концу, начинались Топливные войны. Пригодных дорог для качественного передвижения естественно тоже не сохранилось. Хотя в мертвом городе, что на востоке отсюда, кое-где асфальт еще держался. Вот если вдуматься, зачем танку нужна укатанная трасса? Но водитель явно так не считал. Бронемашина могла неожиданно замереть перед возникшим препятствием, словно водитель страдал близорукостью и появляющиеся время от времени перед ним помехи оказывались для него сюрпризом. Так продолжалось еще несколько минут, потом танк несколько раз конвульсивно дернулся и окончательно заглох. Из открытого люка появилась фигурка в черном комбинезоне, отсюда она казалась не больше мизинца, прошлась по броне взмахивая руками и спрыгнув на землю, принялась что-то настойчиво тянуть с борта. Время от времени сюда доносился звук лязгающих друг об друга металлических предметов. — Пацан! Ты не за ним наблюдай! — осторожно пихнул его плечом, лежащий рядом мужик с густой черной бородой и серой шапке — ушанке. — Следи лучше за горизонтом. Он послушно кивнул, и примкнул к окулярам бинокля, найдя линию контура возвышающихся барханов в двух километрах отсюда. И вовремя. На ней возникла черная точка, а спустя несколько мгновений появилось еще несколько. — Идут! Банды идут! — он нервно дернул за потертый рукав кожаной куртки лежащего рядом мужика. — Не суетись! Это авангард. Наблюдают. Я к Капралу, — прерывисто ответил бородатый дядька и коротко пронзительно свистнул. Фигурка в черном комбинезоне суматошно бегающая вокруг танка замерла, реагируя на свист. С минуту смотрела в сторону барханов, потом подпрыгнула и буквально с разбега нырнула в нутро танка. Двигатель затарахтел, выплюнул из себя клубы сизого дыма и снова заглох. Точек тем временем на горизонте становилось все больше. Некоторые из них, те что были пожирнее и видимо понаглее, начали медленно спускаться вниз по склону. И через некоторое время, приблизившись, приобрели очертания бронетранспортеров. За ними струйками потянулись и остальные, превращаясь в джипы, УАЗЫ и грузовики с установленными в кузовах пулеметами. Ниже по склону потоки автотранспорта сливались, крепли, преображаясь в несущуюся по склону рычащую железную лавину. Он перевел взгляд на жавшиеся внизу друг к другу хибары и обреченно вздохнул. Между стремящимися к наживе бандами и поселением находился только сломанный танк с недотепой — водителем у которого даже дуло испуганно смотрело в противоположную сторону. Капрал пару дней назад посылал гонца к командиру механизированной бригады базирующейся на территории бетонного завода. Им до сих пор пока удавалось поддерживать относительный порядок на «чистых» землях, сдерживая все больше борзеющих головорезов. Но община получила неожиданный отказ, мотивированный возникшим у военных дефицитом боеприпасов. А через несколько дней, те словно издеваясь им в подмогу прислали вот эту застрявшую на склоне развалюху и водителя-недоучку. Со стороны барханов раздались первые робкие выстрелы. В ответ из люка в танке высунулась рука, от нее протянулась дымная полоса и над котлованом распустился красными лепестками огненный цветок. Бронемашина резко сдала назад одновременно разворачивая башенное орудие и пряча корпус за земляным валом из-за которого теперь грозно выглядывало дуло. И хочется заметить, на этот раз в нужном направлении. Из ствола вырвалась короткая вспышка, танк дернулся откатился назад меняя позицию и выстрелил ещё раз. Один за другим точно по середине несущейся армады распушились взрывы. Экипаж бронемашины удивительным образом преобразился, заставляя задуматься о том, а не специально ли играли они роль беззащитных растяп со сломанным вооружением подставляясь под удар, дабы заставить уверовать противников в собственном превосходстве и вынудить на ошибочные действия. Танк метался и вверх и вниз по всему склону искусно используя неровности ландшафта для своей защиты практически непрерывно стреляя. Но какими бы умелыми не были действия экипажа остановить многократно превосходящие силы противника в одиночку он не мог. Бронетранспортеры головорезов идущие в первой линии уже практически достигли долины когда сначала земля а затем и воздух завибрировал от постепенно приближающегося с другой стороны шума множества работающих двигателей. Звук сливался и уплотнялся в нем уже можно было уловить нотки довольно мурлыкающего сытого взрослого кота. По склонам ручейками посыпались мелкие камни. Он перевернулся на спину как раз вовремя для того чтобы увидеть как над обрывом сначала показалось орудие, оно вытягивались все дальше и дальше, и только когда уже над краем нависли траки, танк остановился. Военные всё-таки пришли! Они их не бросили! Над каньоном разнеслась непрекращающаяся череда выстрелов из танковых орудий сливаясь в один сплошной гул непрерывной канонады. Котик больше не мурлыкал… Бес открыл глаза. На его груди свернувшись клубком лежала кошка. Она не сводила с него взгляда прищуренных зелено-желтых глаз и, вид имела несмотря на кажущееся благодушие крайне подозрительный. — Вот ты и попалась! — он положил на нее правую руку с удовольствием запуская пальцы в густую шерсть. Рыська немедля ни секунды тут же прикусила ему запястье. — Ладно понял, — он не хотя ее отпустил и кошка одним слитным движением спрыгнула на пол. — Будем считать, что ничья, — ей вдогонку произнес поисковик опуская ноги с кровати. Несколько минут он просто сидел слушая звенящую пустоту в голове. В дверь постучали и дождавшись приглашения, вошел Арсений положил на койку одежду, броник, рядом поставил берцы. — Вставай. Батюшка говорит тебе надо сейчас уходить. — Сколько я проспал? — Уже почти утро. Как оденешься завтракать иди. Мы там будем! — он неопределенно махнул в сторону. Бес удивленно присвистнул и стал наряжаться. Комбез «хрустел», от него пахло свежей хвоей, «берцы» отмыли и чем-то промазали швы, бронежилет тоже выглядел гораздо лучше чем до этого. Чувствуя себя отдохнувшим он бодро дошагал до комнаты где состоялся их разговор со священником перед тем как он отправился спать, предполагая встретить его там же. И оказался прав. Поп, Арсений и несколько незнакомых ему человек с красными повязками на правом плече, сидели за накрытым столом оживленно беседуя. И только один из них повернувшись посмотреть на вошедшего поисковика, встал и протянул для приветствия руку. — Аркан, — представился ему мужик и широко улыбнулся демонстрируя отсутствие передних зубов. — Мы из Береговых, вчера под вечер пришли да ты уже спал. — Бес. Я догадался, — поисковик ответил ему крепким рукопожатием и игнорируя остальных прошел к свободному месту. — А говорили смену ждать не раньше чем через две недели, — он повесил бронежилет на спинку стула. — Мы не смена. Скорее опергруппа, — возразил ему один из не представившихся Береговых, мордатый и лысый как коленках дядька. — У нас вдоль всего побережья своя сеть наблюдателей. Наши, из тех, что сейчас в церкви, чуть больше суток назад послали своего человека. Он дошел до определенного места подал условный сигнал его передали дальше и вот мы здесь. Поисковик пока мужик говорил даже бровью в его сторону не повел. Только в конце ехидно посмотрел на священника и хотел съязвить, но тот ему не дал. — Знаю. Не простые мы здесь люди, — поп усмехнулся. — Ты ешь время тянуть не стоит. И характер попридержи. Люди пришли убедиться, тот ли ты за кого себя выдаешь, и сказать где тебе лидера их искать. — То что я это я, мог и Окурок подтвердить. — Бес отхлебнул горячего чая из жестяной чашки. — У Окурка нет полномочий принимать решения которые касаются безопасности Артели, — вновь заговорил Аркан. — А у вас они есть? — с издёвкой спросил Бес, подвинув к себе поближе тарелку с вареной гречкой. — Есть. Мы для этого и пришли. — Ваш приход связан с событиями до меня. Не стоит пытаться мне навязать ложное чувство обязанности и долга. — Бес договорив повернулся к священнику. — А тебе, поп, спасибо конечно и все такое. Но поучения твои, про душу, про помыслы или вот как сейчас про характер, мне уже оскомину набили. Бес замолчал на несколько секунд и отломал хороший ломоть от свежеиспеченного каравая. С удовольствием вдыхая запах исходящий от душистой корочки, откусил небольшой кусок и задумчиво оглядев присутствующих продолжил. — Говорите по делу. Если есть конечно что, и давайте разбегаться. С вашей помощью или без я все равно найду Баркаса. А задерживаться мне больше и правда не стоит. С этими словами он встал, отхлебнул напоследок чая, подхватил бронежилет и не обращая внимания на недовольно переглядывающихся Береговых направился к выходу. — Иди к судоремонтному, — прилетели вдогонку слова сказанные Арканом. — Что на Лензаводе. Наши сегодня должны быть где-то там. — Так может человечка мне дадите, земли то ваши, все быстрее будет, — не останавливаясь спросил Бес. — Нет. Поисковик не оборачиваясь кивнул и вышел из комнаты. Береговые год от года становились все чопорнее. При каждом удобном и не очень случае старались показать свою исключительность. Хотя если разобраться своей удали и благополучию они обязаны одному лишь Баркасу. Он относился к своим людям как к равным, давал возможность занять место согласно способностям, любимчиков не заводил, любая добыча не зависимо, кто ее нашел, делилась на равные доли. И ещё один не маловажный факт. Он не бросал своих. Никогда. Насколько бы серьезной не была ситуация, а они случались разные, даже в тех случаях когда вина лежала только на его людях он шел до последнего, отстаивая свои «кадры» всеми мыслимыми способами.