— Положи ствол, Бес… — в интонациях отдавшего приказ сквозила плохо скрываемая ирония. Поисковик подчинился и медленно повернулся. Позади, небрежно направив на него обрез и усмехаясь в густые усы, стоял убегавший от паука мужик. Лет сорока, невысокий, худой. Темное заветренное лицо, умные глаза и длинный нос под высоким лбом. В брезентовой ветровке и коротких широких штанах, из под которых выглядывали зеленые кроссовки марки «aBidaS». Весело щурясь, он с интересом разглядывал замершего Беса. — Пойдем… Спаситель… — мужчина повел стволом в сторону выхода. — До этого вид у тебя был не такой геройский, — не удержался поисковик. — Визжал как баба. Человек с обрезом, не меняя выражения лица, плюнул себе под ноги и ухмыльнувшись еще шире ответил: — Ты нам едва всю охоту не сорвал, умник. А голосить приходится. Букашки от этого совсем соображать перестают, и кроме жертвы не видят ни хрена. Пошли до старшого дойдем. Ему свою удаль и покажешь, если храбрость по дороге не растеряешь. Бес прошел мимо, краем глаза успев заметить и оценить как ловко, практически не нагибаясь, мужик подцепил носком портупею, приподнял и перехватил «винторез» свободной рукой. — Руки держи на виду, — предостерег в спину конвоир. Поисковик кивнул. Пока они спускались до первого этажа, ветер задул снаружи сильнее. И шагнувший на улицу первым, Бес получил в лицо, принесенную вместе хлестким порывом колючую горсть пепла. Он остановился, потер глаза и нацепил очки, не обратив внимания на несильный толчок в спину от провожатого. Часть отряда занимавшаяся разделкой туши арахнида, умудрилась за это время полностью справится со своей задачей. Оставив после себя лишь мокрое пятно, да пару мелких неприятно пахнущих зеленоватых кусков. Конвоир Беса не на долго задержался отдавая им распоряжение. — Назначенных людей в арьергард! Мимо них несколько человек протащили волоком часть хитинового панциря, внутри которого лежали аккуратно сложенные конечности паука. — Шустро вы. Однако, — поисковик одобрительно поцокал. — Не уже ли все приспособили под свои нужды? Конвоир появился из — за спины и остановился рядом. — А ты об этом… — улыбаясь он посмотрел на копошащихся как муравьи сотоварищей. — Так конечно… Вот смотри. Панцирь, например, не всякая пуля возьмет. А глазища его как приманка на щукозавра не заменима. Еще видишь на каждой лапе по когтю? Они покрепче металла будут. На снасти пойдут. Эх… — мечтательно протянул мужик. — Вот если бы еще гнездо их найти… Или сети их ловчие… Вот тогда бы мы развернулись… Ладно пойдем уже. За спиной раздались выстрелы и несколько взрывов. Поисковик озабоченно посмотрел на мужика. — Все нормально, — успокоил его конвоир. — Наши отход прикрывают. Каждый раз когда погибает кто-то из взрослых арахнидов, следом высыпает куча мелких паучат. Как чувствуют. Он замолчал и словно предугадав следующий вопрос продолжил. — Хорошо ещё взрослых у них по всему видно не так много. Иначе совсем нам хило пришлось бы. Они неспешно пошагали по широкому пирсу вслед за тянущими свою добычу Береговыми. Над головой проплыла махина портального крана, лежащего на длинных тушах сухогрузов. Даже эти многотонные монстры не могли выдержать яростную мощь стихий, раз за разом ненавистно атакующих искусственно созданных исполинов. Стрела крана устало вытянулась далеко в сторону и повешенный на ее конце труп какого-то несчастного обреченно подергивался под порывами ветра. Над ним, на одной из металлических ферм сидел ворон и контролируя приближающихся людишек, деловито чистил перья. По правую руку возвышалось несколько цилиндрических сооружений непонятного назначения. На самом верху на секунду промелькнула фигура дозорного. А с противоположной стороны, тянулась набережная, заваленная ржавыми корпусами судов. Иногда в секундной тишине между налетающим шквалом ветра, до Беса доносился всплеск разыгравшихся волн. Мимолетно в памяти промелькнула мерцающая миллионами искр водная гладь. В чьем покрывале, как в искаженном зеркале, отражалось и слепящее солнце и проплывающие пароходы и резвящиеся на песчаных берегах дети. — Ворон? Или мне чудится с усталости, — спросил Бес указывая на птицу рукой. Провожатый кивнул соглашаясь. — Да. Появился несколько лет назад из неоткуда. К чужим близко не подлетает, не доверяет. Кружит все больше неподалеку. — Удивительно. После стольких лет… Где же он отсиживался? — Да кто ж его знает. Но порода у них умная, так что я особо не удивился когда он первый раз в округе объявился. Ворон словно в ответ, несколько раз тревожно каркнул на проходящих под ним людей и с легкостью, которая присуща только пернатым, взмыл в воздух. Его отнесло немного в сторону, но своего наблюдения за упорно продвигающимися к своей цели двуногими, он не бросил. Так и кружил неподалеку. А покачивающийся мертвец внимательным взором проводил их, поглядывая с высоты пустыми глазницами, и издевательски скалился, выставив наружу выщербленные зубы. Целью их передвижения, по всей вероятности была циклопических размеров бетонная стена, в которую упирались рельсы погрузо — разгрузочной площадки. А сама стена, являлась частью капитального сооружения для ремонта судов. То есть направлялись они в сухой док. Или то что от него осталось. — Свинский залив, — улыбаясь его конвоир махнул в сторону стены. — Оригинальное название, — согласился Бес. — Отчего так? — Когда то собирались использовать его несколько по другому назначению. Как закрытую от всех ветров стоянку для наших суденышек. Что-то типа бухты, — он на время замолчал, перепрыгивая яму наполненную мутной водой. — И? — А… а там возьми и после всех подготовительных работ сломайся батопорт. Ну это та сторона через которую суда заходить должны. — Что у вас грамотных механиков не оказалось? — удивился Бес. — Наняли бы у других… — Не знаю я, — перебил его мужик. — Со мной не советовались. В общем когда Баркасу о поломке доложили он в сердцах пока ругался несколько раз повторил: свинство… свинство. А люди услышали и тут же окрестили Свинским заливом. — Похоже на правду. — Конечно. Меня обзывают Живчиком… Если что. Поисковик ухмыляясь кивнул. — Я заметил, что Живчик… Если что. И часто тебя в роли приманки используют? — По мере необходимости, — огрызнулся мужик. — Вызываюсь я добровольно! По сколько считаю, негоже руководителю бригады отсиживаться за спинами. — Руководителю? — Да. Являюсь бригадиром Первой Ударной, — гордо вскинув подбородок ответствовал Живчик. — Надо же какие дела у вас творятся. Они остановились в конце образовавшейся живой цепочки ожидая своей очереди подъема по зигзагообразной металлической лестнице на вершину дока. Немного в стороне от них Береговые тащившие останки арахнида, закидывали их в специально опущенную для этого люльку. — Есть еще Вторая Трудовая и Третья Исправительная, — охотно продолжил свой рассказ бригадир Первой Ударной, — он немного помялся. — Ну и… Женская воспитательная. — Доходчивые названия. Я правильно понимаю? В иерархии бригад Воспитательная находится в самом низу? — Кстати нет. Она на самом, что ни на есть отдельном почетном месте. Но, в случае крупного косяка, ты слетаешь сразу в нее, минуя даже Исправительную. А кому из настоящих мужчин, скажи мне, захочется заниматься женской работой, да еще под командованием баб?! Причем обратный путь займет гораздо дольшее время. Пойдешь по порядку. С Воспитательной перейдешь в Исправительную, оттуда в Трудовую, и только после нее в Ударную. И то если на квартальной планерке руководители бригад вынесут твою кандидатуру на рассмотрение. Перескочить не получится. Они наконец дождались своей очереди и на несколько минут замолчали, стараясь сберечь дыхание на подъеме. На верху Бес мимолетно окинул взглядом, безрадостный городской пейзаж и переключил свое внимание на хозяйство Береговых. Успел заметить хищные силуэты крупнокалиберных пулеметов. Два смотрели в сторону города, как более вероятное направление для нападения. И один на речную гладь. У каждой точки порядка пяти бойцов, это не считая не спешно прохаживающихся по стенам часовых. На противоположной стене дока, огромные буквы, уже изрядно потускневшей, но еще хорошо различимой надписи, оставшейся с мирных трудовых времен: ТЕХНИКА БЕЗОПАСНОСТИ НАПИСАНА ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ КРОВЬЮ. «Современная „наскальная“ живопись», — вдруг отчего то подумал Бес. В древности люди передавали суть в рисунках, а в нынешнее писали. Если вдуматься художественное предупреждение человек воспринимает острее, нежели надпись, какую бы угрозу она не несла. Не знающий чужого языка человек, увидев нарисованный череп явно заподозрит, что он движется в не том направлении. Значит, изображения и практичней, и универсальней. Поисковик повернулся на донесшийся многоголосый смех. У торцевой стены со стороны реки в рядок тянутся лотки для раздела рыбы. Между ними снуют, что-то подносящие или наоборот забирающие люди. Они чему-то радуются. Приступы веселья на короткие промежутки стихали чтобы через мгновенье снова эхом разнестись по округе. Это было настолько непривычно, что резало Бесу слух. Он покосился на идущих рядом людей, но все отнеслись к этому событию абсолютно спокойно. В ноздри ударил специфический аромат. Из нескольких мест тянутся сизые струйки дыма и по заполонившему округу своеобразному запаху можно предположить нахождение там коптилен. Уже спускаясь, он обратил внимания как интересно выглядит сверху планировка лагеря. По существу прямоугольная территория поделена на четыре части. Каждую занимали сооружения совершенно не похожего друг на друга вида. Сверху хорошо видны и строительные бытовки, и откровенные сараи вперемешку с элементарными двуспальными палатками. Границами между ними служат оставленные промежутки, расходившиеся в четыре стороны из круга посередине. Он же является общей площадью, в центре него средних размеров бурый шатер, неподалеку горит большой костёр, а вокруг хаотично перемещающиеся люди. Около получаса пришлось ждать, пока пройдут командиры вернувшихся групп с докладами о результатах вылазки. На это время Живчик его передал двум хмурым неразговорчивым типам, с красными повязками на левом плече — местный эквивалент народным дружинникам. Разговаривать они отказались на отрез, и один из них даже предостерегающе помахал бейсбольной битой перед носом Беса. Поисковик пожал плечами и настаивать на беседе перестал. Бригада Береговых или Артель, как называл ее сам Баркас, появилась еще до Великого мора. Будущий лидер смог предугадать наступление смутного времени и успел увести за собой людей, до того как вспышка эпидемии нарушила и без того шаткое перемирие. Неизвестная болезнь поспособствовала кратковременному объединению разношерстных вечно голодных группировок для нападения на общины. В разразившейся бойне, банды одержали поражение и их выдавили в грязные районы на юге. Но и для общин это оказалось Пирровой победой. Коммуны раскололись. Причиной тому, огромные людские потери и полностью уничтоженная с таким трудом собранная, административно — хозяйственная часть. Какие мысли посетили Баркаса, на что он рассчитывал и как смог убедить людей идти за ним через пустые зараженные территории к берегу несущей мертвые воды реки можно только догадываться. Они ушли и про них забыли. На время. Через несколько лет на ежегодной ярмарке проводимой общиной Капрала, появилась группа людей которая произвела фурор. И не своим появлением, что само по себе тоже удивительно. А выложенным на торговые прилавки вяленным и свежим рыбьим тушкам. И это были не монстры с лапами или поросшие шерстью вместо чешуи, а самая нормальная здоровая, по крайней мере на вид, рыба. А огромный лохматый, мужик, с нечесаной бородой, в котором очевидцы опознали повзрослевшего Баркаса, объявил несколько требований, которые для «особо одаренных», являлись и предупреждением. Так вот, во — первых, они заявляют о своих правах на прибрежные земли и сообщают, что больше не участвуют в войнах за чистые территории и соответственно не имеют претензий на владения остальных. Во — вторых, они не ведут закулисных игр, ни с кем не заключают военных союзов и будут придерживаться жесткого нейтралитета. Наконец на площади стало немного посвободнее, и Бес смог разглядеть в просвете между людьми костер и рядом с ним, чистящего рыбу Баркаса. Даже сидя на перевернутом ведре он выглядел крупнее большинства стоявших рядом помощников. Одинаково, широкое со всех сторон, бочкообразное тело венчала рыжая, растрепанная шевелюра, и неухоженная с легкой проседью борода, поросшая едва ли не по самые брови. И из этих зарослей холодно следили за окружающим миром два голубых осколка. Глава 7-2 В следующий момент к нему подошел Живчик и эмоционально жестикулируя принялся что-то рассказывать. После чего по доку разнесся громоподобный рык, на самом деле оказавшийся смехом: — Дождь… мать его… пришел когда захотел… Веди его! Бес разглядев стоящего рядом с Баркасом человека скривился, и пока дружинники вели его к костру, ругался сквозь зубы. Охрана остановила его чуть поодаль от кипящего на огне котелка и сделав знак молчать удалилась.