Часть первая Бесконечность сквозь меня Когда летишь в пропасть, присмотрись: быть может, это небо, перевёрнутое вверх тормашками. От автора Глава 1 Как же это чертовски странно — остановившееся солнце. Нет, правда! Висит оно себе в небе и совершенно не двигается. А ты глядишь на него, пристально наблюдая, и никак не можешь понять, кто из вас двоих идиот. Словно как матёрые ковбои, озадаченно уставившиеся друг на друга и напряжённо удерживающие руки в сантиметре от кобуры с пистолетом. Ещё какое-то мгновение — и грохот выстрелов. Однако же никто не решается произвести роковое движение первым. Да, это очень странно. Ведь солнце должно перемещаться. Неизменно так было и неизменно так должно быть. Но теперь оно отчего-то замерло в небе, будто гвоздём прибитое. Намертво и безнадёжно. И, кажется, сколько за ним ни наблюдай — без толку. Словно у него отшибло память, и вспомнить прежний путь ему отныне не под силу. Тут сразу же проступают растерянные вопросы… Бог? Космические катаклизмы? Моя расстроенная фантазия? Кому под силу вот так взять и зафиксировать гигантскую раскалённую звезду в одном положении? И конечно же: что, чёрт подери, со всем этим делать? Обступившие меня ромашки продолжали тихонько покачиваться на лёгком ветру. Иногда мне казалось, что я плавно покачиваюсь вместе с ними. Знойный воздух усиливал их сладостный аромат, делая его более проявленным. Я лежал и вдыхал этот чудный запах, ощущая в душе и теле совершенную расслабленность. Несмотря на того беспредельщика в небе, здесь было очень даже неплохо. Сложив ладони во что-то похожее на подзорную трубу исощурившись, я снова и снова всматривался в солнце. Чего же ты замерло, как истукан? Что с тобой не так, дружище?.. Затем, вытянув вверх руки, стал наблюдать, как золотистые лучи мягко просачиваются сквозь пальцы. Совсем скоро перед глазами поплыли разноцветные пятна. Глубоко вздохнув, я закрыл уморившиеся глаза рукой. Интересно, где я? Вопрос действительно интересный. Вряд ли на планете есть такое место, где — при взгляде на небо — солнце не двигалось бы по своей излюбленной траектории. Двигалось, а не висело застывшим. Что же это получается? Я — вне планеты Земля? Но ведь вот же: зелёная трава, обворожительные ромашки, ясное голубое небо… самые настоящие и привычные для землянина вещи! Тогда что же это за место такое?.. Снова потянул влажный ветерок. И снова я ощутил близость чего-то огромного. Будто что-то беспредельное затаилось совсем рядом — затаилось и дышало прямо на меня. Однако увидеть это я не спешил. Хотелось удержать ощущение интригующей неизвестности как можно дольше. Такое чувство схоже с утренней дремотой — когда будильник уже прозвенел, но в запасе у тебя имеется ещё несколько блаженных минут. Минут, позволяющих поваляться в постели, пока не заревёт вторая сигнальная волна, которая станет окончательным предвестником тяжёлого вздоха, шаткой походки до ванной комнаты, молчаливого завтрака и последующей привычной стычки с внешним миром. Но промежуток между двумя утренними «взрывами» — он у тебя всё же есть. И называется он — эйфория. В конце концов, я вдохнул полной грудью и всё-таки медленно присел. Обескураживающая масштабность тут же ударила мне в нос солёным ветром, отозвалась в ушах свистящим шёпотом, пронеслась трепетом от самых кончиков пальцев до корней волос, вспыхнула в сознании пробуждающим вихрем… МОРЕ. Огромное. Великое. Бесконечное! …и я. Совсем маленький. И одинокий. Открыть глаза полностью казалось чем-то нереальным — ослепляло неподвижное солнце. На коже тут же заиграл ветер, заворошил волосы, и только теперь я почувствовал сильную дрожь во всём теле, словно промок насквозь. При этом одежда и сам я были сухими. Странно. Синяя клетчатая рубашка, чёрные джинсы, белые кроссовки — да, одежда моя. Однако само место мне совершенно незнакомо. По-настоящему море я вижу впервые. Откуда оно взялось? Вернее, откуда здесь взялся я? А может, это вообще океан?.. Ничего не понимая, я стёр ладонью слёзы — чёрта с два распахнёшь тут веки полностью-ивсё же попытался вглядеться в размытую даль. Там — еле различаемый горизонт: однотонная голубая бездна. Море и небо слились в одно целое, точно сиамские близнецы. Разницы почти никакой. Разве что у неба было преимущество — Солнце. Будто неугомонно пылающий глаз, застыло оно недалеко от горизонта и к закату, по всей видимости, клониться не собиралось, продолжая непримиримо раскаляться. Впрочем, если подумать, то Солнце и не должно перемещаться. Это ведь функция Земли — вращаться вокруг него. Но тогда, выходит… не Солнце, а планета застыла в одном положении?.. Совсем запутавшись в физических законах Вселенной, я решил встать-словно какой-нибудь младенец, впервые познающий окружающий его мир. Но когда я это сделал и обернулся посмотреть на пейзаж за моей спиной, то действительно издал лишь детско-глупое: «ой…» Передо мной разверзлась такая же бездна — вездесущее Море, слипавшееся с небесами. Вдалеке — ни единого проблеска суши. НИ ЕДИНОГО. Водная пустошь докуда хватало глаз. И вся суша — только здесь: подо мной. Крошечный островок с травой и ромашками, словно единственный оставшийся лоскуток земли на планете. А я — словно последний выживший из всего человечества. С трудом держась на ногах, я поёжился. Тело по-прежнему пульсировало дрожью, будто находился я не под знойным солнцем, а на самой глубине этого странного моря. Ощущение жара и холода одновременно. Я простоял в растерянности несколько долгих минут, прежде чем тихо произнёс: — Бред какой-то. …Чувствуя слабость в ногах, я медленно побрёл к берегу. Приблизился к воде: холодная, спокойная, словно притаившаяся. Земля под крутым уклоном погружалась в неё, через метров пять погибая в непроглядной мгле. Постояв немного, двинулся к противоположному берегу. Там — то же самое. Тяжело вздохнув, я вернулся обратно на возвышенность. В результате обхода местности я имел в своём распоряжении следующее. Малюсенький, почти незаметный холмик-горбик на теле гигантского моря-монстра — круглыйостровок. Диаметр: пятьдесят шесть шагов. Земля обычная, чёрная, покрыта травой. На возвышенности — ромашки. Ну и я. Ничего не понимающий. Не густо, не густо… Даже представить сложно, как я мог сюда попасть. Чертовщина какая-то. Всё это походило на удивительный сон. Однако… просыпаться мне не хотелось. Отнюдь. Я бы с удовольствием продлил всё происходящее до бесконечности… И причинатому — голова. Здесь она стала работать по-иному. Беспорядочные и беспокойные мысли, которые я очень часто не мог остановить, теперь стали чистыми и лёгкими. Меня перестало волновать что-либо, кто-либо. Ни малейшей тревоги и напряжения. И это — настоящее открытие. Нет, логическая причина моего нахождения здесь мне, конечно же, была интересна. Так, слегка. Как это бывает, когда человек после привычного будничного дня в коротких предсонных блужданиях ума иногда случайно забрасывает мысль за пределы своих дневных переживаний, куда-то в область глубинных вопросов о Бытиии Вселенной, так и я бегло и поверхностно пытался объять пониманием своё пребывание на этом островке. Но не получилось. Во всяком случае, пока. Быть может, плохо старался. Да, не особо и хотелось. Что-то происходило, и мне это нравилось. Раз уж оказался здесь, то, наверное, так и должно быть. А все возможные тускло сияющие на донышке сознания догадки были настолько далёкими, бесформенными и трудноуловимыми, что нисколько не волновали мой мозг. Только не сейчас. Лишь одно очень значимое обстоятельство смущало меня в эту минуту больше всего. С о л н ц е. В этом хоть и безмятежном месте буйствовало просто беспощадное пекло. Небесное светило обжаривало меня, точно семечку на раскалённой сковороде. Нужно было срочно спасаться. С такой жарой долго здесь не протянуть. Я вновь поднял глаза на море. Прятаться от палящих лучей в воде — идея, несомненно, занятная. Но при этом, к сожалению, чреватая пневмонией. А она мне здесь как-то уж совсем не к месту. Потому неплохо бы придумать что-нибудь другое. Я опустил взгляд на землю. Раздвинув ногой стебельки травы, слегка потоптал чёрную твердь, поддел рытвину носком кроссовка, затем нагнулся и пальцами прикоснулся к суховатой почве. Да… Нужно вырыть яму. В ней мне будет прохладней. И чем глубже она получится, тем лучше. Пожалуй, с этого и стоит начать. Не откладывая дело в долгий ящик, я решил рыть там, где очнулся. На возвышенности открывался лучший вид с островка, да и спокойнее я себя здесь чувствовал — вся суша как на ладони. Я расстегнул и снял рубашку, бросил её на траву. Затем с чувством некого сожаления посрывал ромашек, расчищая путь к земле. Вначале земля сопротивлялась твёрдостью. Чтобы снять её верхний слой, потребовалась куча времени и сил. На острове не было ни одной палки, ни одного камушка, ну хоть чего-нибудь, что могло бы мне помочь. Пришлось рыть исключительно собственными ладонями. Безумие просто. Чуть глубже земля пошла немного влажнее, мягче. Это меня успокоило. Руки стали чернющими, словно в копоти, а пот окутал тело и заблестел в лучах, тут же высыхая. Через какое-то время я вырыл, как мне показалось, достаточно глубоко — ивлез в получившуюся яму. Осторожно лёг. От земли исходила усмиряющая прохлада — то, что надо. Однако пока всё же маловато. Нужно рыть дальше. Выбравшись из ямы, я снова сел на колени и продолжил трудиться руками. Вскоре пальцы одеревенели, будто готовые с хрустом вот-вот отвалиться. Суставы завыли просто дико, кожа плавилась, в горле хрипела жажда, капли пота ползали по всему телу. И лишь редкий прохладный ветер время от времени по-дружески опускал мне на плечи свои лёгкие руки, и в такие мгновения я переставал рыть и закрывал глаза, сосредотачиваясь на приятном ощущении. Спустя, наверное, два часа интенсивной работы мне пришлось остановиться. На меня глядела полуметровая глубина моих стараний, но что-то в происходящем вдруг стало не так. Обжигающие лучи солнца, которые всё это время пламенно дышали мне на шею и спину, почему-то ослабли. Будто солнце взяло да и вовсе пропало. А ведь небо до этого было невозмутимо ясным. Я озадаченно приподнял голову. Нет. Солнце по-прежнему могуче озаряло весь остров. Выходит… странная тень нависла только надо мной? Холодной змейкой страх скользнул вниз по моей мокрой спине. Сзади меня кто-то стоял. Глава 2 — Не рановато для могилы? — раздался чей-то шёпот. Сжимая в кулаке горсть земли, я медленно повернул голову. Человекоподобная фигура была величественно окаймлена ярким солнечным прожектором. Мои глаза тут же заслезились от попытки разглядеть лицо стоявшего существа. Предчувствие, однако же, было отнюдь не самым радужным. — Д-д…дьявол?! — просипел я, попятившись. И вдруг с грохотом провалился в яму. Надо мной раздался неожиданно громкий смех. Женский. — А что, так похожа? Я судорожно приложил ладонь ко лбу в виде козырька и всмотрелся в нарушителя моего покоя. …Волосы золотом вьются до самых локтей. Подол ярко-красного сарафана, касаясь колен, слабо колышется на ветру. Белые сандалии облегают босые ноги. Худые плечи и руки. Светлая кожа. Лицо приветливо улыбается… Передо мной стояла самая обычная девушка. Восемнадцати-двадцати лет на вид. Стояла — и смеялась над свалившимся от страха в яму, вспотевшим, грязным человеком. И правда, потешалась она надо мной весьма долго. — Что ты делаешь? — наконец спросила она, заметив, что мне совсем не до смеха.