– Собаки нас скорее выдадут, чем устерегут, – сказал он. – И против демонов они не сторожа. Мое колдовство будет вам вместо собачьего чутья. – И про ворона не забудьте, – добавил Вяйно. – Слушайте его – и до границы дойдете спокойно… Нет, не напрасно левая сторона считается несчастливой. Тем же днем, около полудня, пройдя светлым бором, путешественники неожиданно уткнулись в глубокий, в три человеческих роста, овраг. Песчаные стенки оврага были почти отвесными, дно ровное и сухое, сплошь усеянное блестящими серыми шляпками маслят. Бровка оврага густо поросла молодым ельником. Овраг, плавно загибаясь, уходил в обе стороны, и на сей раз ни справа, ни слева его было не обойти. – Будем перебираться на ту сторону? – без восторга спросил Ахти, измеряя взглядом глубину оврага и крутизну стенок. – Спуститься-то мы спустимся, а вот взобраться… – Можно и по краю идти, – возразил Ильмо. – Смотрите, овраг ведет почти точно на север. Мне кажется, очень удобный путь нам подвернулся… – Опять тебе кажется? – проворчал Йокахайнен. – А если головой подумать? – Ты о чем, Йо? – Да так. Не нравятся мне такие тропы, которые сами подворачиваются под ноги… Ильмо не стал ему ничего отвечать. Ему вдруг стало не по себе: как тогда, перед сосной. Он почувствовал, как будто ему показывают нечто важное, тычут прямо в лицо – а он, глупый, и понять не может. Йокахайнен, стоявший рядом с ним, вдруг закрыл глаза и вытянул перед собой руку, словно что-то нащупывая в воздухе. «Ищет следы чар», – подумал Ильмо. – Если пойдем по дну оврага, – предложил Калли, алчно поглядывая на шляпки маслят, – я вам на ужин такую вкуснятину состряпаю… – Так что мы стоим? – отозвался Ахти. – Стойте! – воскликнул было Ильмо, но опоздал. Миг – и вся троица с хохотом и гиканьем уже съехала по склону вниз. Наверху остались только Ильмо и Йокахайнен, который по-прежнему пытался что-то нашарить в воздухе. Вдруг позади снова раздалось гулкое, утробное карканье ворона. Похоже, ворон снова был недоволен. – Ильмо, – раздался позади глухой голос нойды. – Скажи, когда мы выбирали путь у той сосны – что ты подумал? – Ну… что левый путь приветливее, что ли. – А я почувствовал – что кто-то меня позвал. Мне еще тогда показалось подозрительным… Я-то, дурак, думал – может, знамение тебе было… Кто у нас избранник богов? Не я же! И только сейчас понял. Кто-то нас направляет, Ильмо! Подталкивает в нужную сторону… – Хийси? – неуверенно спросил Ильмо. – При чем тут хийси! – Йокахайнен понизил голос и указал на север: – Я думаю – они. – Мы же еще не в Похъёле, – возразил Ильмо. – До нее еще шагать и шагать… Или ты хочешь сказать… что мы ненароком пересекли Борозду Укко?! – Эй, скоро вы там? – донесся снизу веселый крик. Йокахайнен медленно ответил: – Нет… думаю, мы еще не в Похъёле. И чары, что привели нас к этому оврагу, вовсе не сильны – мы могли и не поддаться им, если бы были внимательнее… – Йо! – осенило Ильмо. – А если этот овраг и есть Борозда? – Борозда незрима, – возразил Йокахайнен. – Для людей она как бы и не существует. Это только для тунов она непроницаема. А что они видят – то только им ведомо… Они постояли на краю, осматривая окрестности оврага, словно ожидая увидеть признаки незримой Борозды Укко. – Не хочу я туда спускаться, – сказал Йокахайнен. – Если там кто-нибудь нападет – уже никуда не денешься. Хоть и не люблю я лес, а все же он лучше: иди куда хочешь. А тут один путь остается – вперед… Они спустились вниз, вытряхнули песок из сапог и портянок. Позади послышалось унылое карканье. Звучало оно прощально. – Ты глянь, – обернулся Ильмо, – а ворон-то за нами не летит! Так и сидит на ветке! Йокахайнен нахмурился. – Помнишь, господин мой Вяйно сказал, что ворон полетит за нами только до границы? Ильмо, ты был прав – Похъёла совсем близко! Голоса вдалеке уже не были слышны. – Поспешим, – с тревогой сказал Ильмо, выкинув ворона из головы. – Надо догнать их! Дальше отряд шел молча, держась настороже. Веселье как-то незаметно сошло на нет, о маслятах и думать забыли. Крутые желтые стенки оврага, казалось, зловеще нависают, застилая небо, а за каждым поворотом притаился враг. Какой именно враг – тун, хийси или еще какая тварь – не угадаешь, а оттого еще тревожнее. Ахти на всякий случай держал наготове свой меч из саксонского святилища. Меч он назвал Плачущим. У всех легендарных мечей должно быть имя. Ну а в том, что меч непременно станет легендарным, Ахти не сомневался. У Аке за поясом была обычная боевая секира. Йокахайнен и Калли несли короткие тяжелые охотничьи копья, малопригодные для боя. Ильмо взял с собой в поход легкий лук. Стремянной самострел, оружие мощное, но громоздкое и тяжелое, он оставил на горе у Вяйно. День клонился к вечеру. В овраге всё темнело. Одна радость – вроде бы стенки стали ниже, или дорога пошла вверх. Наконец впереди между стволами мелькнуло вечернее небо. И в тот же миг Йокахайнен, шедший первым, резко остановился. – Что случилось? – спросил Ахти из-за его спины. Несколько мгновений они топтались на месте. Ильмо быстро оглянулся по сторонам, но ничего подозрительного не заметил. – Почему бы нам не пойти дальше? – проговорил Ахти, наблюдая, как Йокахайнен водит перед собой руками и втягивает носом воздух. – Эй, нойда! На колючку наступил, что ли? Йокахайнен даже ухом не повел. – Эй! Чего унюхал, спрашиваю? – Не шуми, – оборвал его Ильмо. – Постой спокойно хоть чуть-чуть. Правда, здесь как-то нехорошо. Ахти неохотно замолчал, и Ильмо, прикрыв глаза, принялся слушать – как учил его Вяйнемейнен. И почти сразу на него нахлынул страх. Источник страха был впереди, на прогалине. Ощущение угрозы было настолько сильно, что даже не склонный тревожиться попусту Аке почувствовал беспокойство. Краем глаза Ильмо заметил, как его рука потянулась к рукояти секиры. – Ну что, не говорил ли я, что нас ведут?! – сердито воскликнул вдруг Йокахайнен, открывая глаза и оборачиваясь. – У леса конца-края нет, иди, где хочешь, – а мы, словно нарочно, притащились в самое неподходящее место! А всё потому, что слишком беспечны! Калли вздохнул и тупо уставился себе под ноги. Ахти вытащил меч из ножен. Ильмо наложил стрелу на тетиву и выжидающе взглянул на Йокахайнена. – Что там? – отрывисто спросил Аке. – Засада? – Не знаю, – после паузы ответил Йокахайнен. – Там не люди, не туны и не хийси. Кажется, не засада. Но там что-то есть, это точно. Ох, лучше бы нам не ходить туда… – А у нас есть выбор? – тихо спросил Ильмо. – Или туда – или обратно… – Раз не туны и не хийси, так чего мы здесь топчемся?! – воскликнул Ахти, отпихнул с дороги Калли и двинулся вперед. Ильмо последовал за ним, вглядываясь в ранние сумерки. Вскоре овраг кончился. Стенки расступились, тропинка пошла вверх. Перед ними была неглубокая песчаная котловина, по сторонам ее темнел лес. За котловиной поднимался невысокий холм. Тропа взбиралась на него и исчезала в лесу. Черные ели, обрамляющие склоны холма, на багровом закатном небе выглядели угрожающе. А на дне котловины, распахнув крылья, поднималось на дыбы чудовище. Лягушачьи ноги полусогнуты, руки с выпущенными когтями подняты в жесте устрашения. Вместо лица – мерзкая морда с распахнутым клювом и высунутым языком. Казалось, что чудовище только что вылезло из песчаной ямы и сейчас кинется на них. На миг путешественники застыли в ужасе, забыв об оружии. Потом с тетивы Ильмо сорвалась стрела – и, взвизгнув, отскочила от лба чудовища. Воины отшатнулись, ожидая худшего, но урод даже не шевельнулся. – Это же каменный идол! – воскликнул Ильмо. Оружие опустилось, путешественники один за другим спустились в котловину и окружили мерзость. Страх понемногу отступал. – Каменной птицы испугались! – хихикнул Калли и бросил в чудовище шишку. – А еще воины! Ахти, вместо того чтобы дать холопу подзатыльник, задрал голову, рассматривая идолище. – Так это и есть Лоухи? Нет, мы не будем женить Ильмо на ее дочке – это слишком жестоко! Все расхохотались, кроме Йокахайнена. – Ты ошибаешься, – угрюмо сказал он. – Это не Лоухи, а Калма, богиня смерти. Видите, половина идола черная? Это потому, что она одной ногой в Хорне, другой – здесь. – Калма, не Калма – какая разница? – сказал Аке. – Зачем ее здесь поставили – вот в чем вопрос! – Я догадался, – сказал Ильмо. – Здесь кончается власть Тапио. Это знак рубежа. – Иными словами, мы вышли к границе Похъёлы, – кивнул Йокахайнен. – Вот почему ворон нас бросил. Все умолкли, не без опаски оглядываясь по сторонам. Что же это – там, за холмом, уже царство демонов, темная Похъёла? А ну как перейдут они котловину – и на них накинутся полчища тунов? – Эй, чего умолкли? – нарушил молчание Ахти. – Там точно такой же лес – бояться нечего. А это всего лишь каменная крылатая жаба… Он поднял ногу, чтобы пнуть чудовище, но Йокахайнен резко оттолкнул его: – Не трогай! Никто, – оглянулся он, – не должен к ней прикасаться. Давайте-ка уйдем отсюда. – Да уж, пошли, – поддержал его Калли. – Мне всё кажется, что она на меня смотрит. Не ожила бы ночью… – Это же просто камень! – ободряюще сказал Ильмо. – Тут уже, считай, Похъёла, – возразил нойда. – В ней всякое возможно. И вот еще…. Пойдете мимо Калмы, не глядите ей в глаза. Они перешли ложбину, проходя под свирепым взглядом Калмы, нависшей над ними черным чудовищем, и по спинам у них бегали мурашки. Словно богиня смерти выползла из Хорна, чтобы лично приветствовать незваных гостей. Йокахайнен был так мрачен, будто именно это и произошло. Он первым взобрался на холм. Впрочем, за холмом был точно такой же сырой хвойный лес, по какому они путешествовали уже не первый день.