Тут в номер влетела Инга. Растрепанная и с сумасшедшими глазами. — Там, там… — Что там-то? Что ты блеешь? Успокойся и говори нормально. — Там, в лифте. Он ко мне приставать начал. Я разозлилась, оттолкнула его и сказала: чтоб ты сдох. И он умер. — Кто умер? — Мужик какой-то. — Откуда знаешь, что он умер? — Я это сразу поняла. — Ну, умер. Ну и что? Значит, заслужил. Так, хватит истерить. Иди умойся и приведи себя в порядок. Она убежала в ванную. Я повернулся к Кини: — Бери эту истеричку, и идите к выходу. Там Мишка уже должен вас ждать. Думаю, в магазине она быстро в себя придет. Только спускайтесь по лестнице. Я с вами попозже свяжусь. Иди, вытаскивай ее из ванной — и проваливайте. Я тут сам разберусь. Кини метнулась в ванную. Через десять минут они уже покинули номер. Я связался с Витом и попросил его войти на сервер отеля и дать мне картинку происшедшего. Наверняка в лифте стоит веб-камера. Сел в кресло и стал ждать. Дети тут же подскочили ко мне: — Папа, мама убила какого-то дядю? — Нет, Даша. Она никого не убивала. Она его наказала. Он ее обидел, и она его за это наказала. — За обиду всегда надо наказывать? — Смотря какая обида. Если тебе не купили мороженое или шоколадку, то такую обиду можно и перетерпеть. А если оскорбили тебя или твоих близких, то за это надо наказывать. Тут Вит передал мне запись с камеры в лифте. Так, что тут у нас? Вот Инга заходит в лифт. Вот за ней заскакивает какой-то парень. Что-то ей говорит. Говорит по-английски. Уже легче, значит, она не местного грохнула. А парень-то датый. Ни фига себе, с раннего утра и уже датый. Всю ночь гудел, наверное. Ага, вот протянул руку и ухватил Ингу за грудь. А вот он уже отлетает от нее и сползает по стенке. Да, живые так не лежат. Ну что ж, сам виноват. Хотя убивать его было и ни к чему. Надавала бы ему пинков, и достаточно. Она ведь намного сильнее. Но вот подготовки у нее нет. Придется заставить их с Кини выучить базы по рукопашке. Хотя Кини вроде учила что-то такое, а вот с Ингой я это дело упустил. Сейчас парень был бы с отбитыми яйцами, но живой. Да, мое упущение. Ну, да ничего не поделаешь. Ладно, нам тоже пора. — Дети, собираемся. Идем гулять. — Ура! А мороженое купишь? — Ну куда ж я денусь. Будет вам и мороженое и пирожное. Но уйти мы не успели. Раздался стук в дверь. Я встал и открыл дверь, в номер ворвался какой-то деятель. Явно англосакс — морда лошадиная, глаза какие-то блеклые, да еще и рыжий. За ним в дверь просочился типичный итальянец. Подтянутый брюнет с каким-то виноватым видом. Так и оказалось. Один был работник американского консульства, а второй из администрации отеля. Американец сразу стал на меня наезжать. Мол, умер при неизвестных обстоятельствах гражданин США, и последняя, кто видел его живым, — моя жена. И он требует немедленного разговора с ней. И вообще она может быть обвинена в смерти этого самого гражданина, так как не оказала ему помощь и не вызвала «скорую», а спокойно прошла мимо умирающего человека. И что он уже посмотрел запись с камеры и может даже предъявить ей обвинение в гибели юноши из уважаемой американской семьи. Все это мне переводил служащий отеля. С английским у меня и раньше были проблемы, а уж сейчас я позабыл и то, что знал. Да и говорил он очень быстро. Но, правда, громко. Пререкаться с ним мне не хотелось, поэтому я его просто послал. По-русски. Потом перевел на итальянский. Получилось не так интересно, но тоже ничего. Похоже, итальянский он знал, иначе чего бы он так взбесился после моих слов о том, чтобы он свой поганый язык засунул себе в место, на котором сидит. Ну и еще кое-что, конечно, добавил. Абориген, с которого делали базу знаний, толк в ругательствах знал. Тем более что дети итальянского языка не понимали и можно было ругаться спокойно. Пиндос стал красным, как помидор, и уже не орал — визжал, аж уши заложило. Никитка подбежал ко мне и уцепился за мою ногу. Вот ведь козел, да он мне детей перепугает. Я уж стал думать, как его заткнуть. То ли в морду дать, то ли ментально вырубить. Но меня опередили. Дашка подошла к комоду, взяла маникюрные ножницы, забытые там кем-то из девчонок, подошла к нему сзади и воткнула ножницы ему в ногу. Ну как в ногу — в то место, откуда ноги растут. А потом спокойно спряталась у меня за спиной. Глаза у служащего консульства вылезли из орбит, и он уже открыл рот, чтобы завизжать еще громче. Хорошо я успел заблокировать ему голосовые связки, а то бы он весь квартал на ноги поднял. А так только хрипел, и все. Итальянец тут же подхватил его под руку и потащил из номера, что-то бормоча о медицинской помощи. Ну и слава богу, пусть проваливают. Я повернулся к Даше. Стоит, лупает глазками — и ни капли раскаяния. Да, вот они, издержки детдомовского воспитания. Хотя мне такое воспитание нравится. Но не хвалить же ее. Потом фиг остановишь. Хорошо еще, что он стоял, а если бы сидел? Точно бы без глаза остался. — Дашенька, и зачем ты это сделала? — Ты же сам говорил, что за оскорбление надо наказывать. — А ты что, английский язык знаешь? — Нет, но он так громко кричал, и у него было такое злое лицо. — А ты не подумала, что папа и сам может с ним разобраться? — Я не успела подумать. Я плохо поступила, да? — Она уже чуть не плакала. — Не переживай, все ты сделала правильно, — улыбнулся я ей и погладил по голове. Не хватало еще из-за какого-то придурка собственного ребенка гнобить. — Но больше постарайся так не делать. Папа сам разберется. Вот если меня не будет рядом, тогда да, тогда можешь наказывать за оскорбление сама. Хорошо? — Хорошо. Ну, вот и замечательно, уже улыбается. Молодец, успокоилась. А теперь нам надо делать отсюда ноги. Неизвестно, что еще придумает этот раненный в зад консульский служащий. Как он, кстати, так быстро здесь оказался? Или консульство рядом, или бухал здесь же вместе с тем хамом, которого Инга грохнула. Да это в общем-то уже и не так важно. — Ребята, а пойдемте гулять. Что-то мы здесь засиделись. Я взял Никитку на руки, и мы вышли из номера. Спускались на лифте. Покойника уже утащили. Интересно, что с ним Инга сделала? Сердце остановила? Или еще что? Теперь и не узнаешь. В фойе я подошел к портье и попросил его вызвать такси. Он немного наклонился ко мне и прошептал: — Синьор, вам лучше не возвращаться сюда. Они могут натравить на вас департамент опеки и отобрать у вас детей. Потом стал звонить и вызывать такси. Я достал сто евро и положил на стойку. — Заберите деньги, синьор. Вызов такси входит в мои служебные обязанности. — Купите что-нибудь вашим детям. Это подарок от моей дочки. Нет, ну надо же — и десяти минут не прошло, а весь отель уже знает о происшедшем. А пиндосов здесь не любят. Хотя где их любят-то? Мы вышли из отеля и через пару минут уже сидели в такси. Поехали мы к замку Сфорца. Все-таки я хотел на него посмотреть. Осмотреть его как следует не удастся, детям это неинтересно, но хоть снаружи. Да, в музей я уже не попаду. Что-то настроение у меня не музейное. От замка прошли к парку Семпионе. Собственно, и идти никуда не надо было. Я так понял, это и был в общем-то замковый парк. Только почему парк Семпионе, а не парк Сфорца? Пока дети носились по лужайкам, связался с Мишкой. Объяснил ему ситуацию. Договорились, что он пришлет за мной машину, как только нам надоест дурака валять в парке. Она им в принципе не нужна. Они сейчас зависли в каком-то модном салоне, где и пообедают. А мы отправимся на их ферму. Заверил меня, что пугаться названия не надо — это такой же отель, только небольшой и в деревенском стиле. И чтоб я не волновался, предупредил, что удобства там не во дворе, как в наших деревнях, а все в номерах, как и в обычном отеле. Они заняли всю эту ферму, так что располагаться можно где угодно. Ну вот и прекрасно. Есть где голову приклонить. Правда, Милан мне уже разонравился, и я решил отправиться с детьми на остров. Вот вечером и улечу. А мамы могут и дальше по салонам шастать. Сходили на пруд. Пытались покормить уток, но было нечем. Пошли на детскую площадку — там уж они оторвались. Даже подраться умудрились. Наши, конечно, победили. Естественно, они-то действовали уже слаженной парой, а их противники все сами за себя. Долго извинялся перед итальянскими мамашами. Правда, одна из них оказалась немкой. Извинился и перед ней. Сначала она все губы поджимала, но когда я извинился перед ней на немецком, оттаяла. Немецкий я, правда, здорово подзабыл, но ничего, поняла. Посидел, поболтал с дамами. Дети все хвастались, что у них целых две мамы. Хорошо, что никто не знал русского, а то бы нехорошо получилось. Все-таки тут в основном католички, а не мусульманки, могли бы и не понять. Потом пошли обедать в небольшое кафе, здесь же, в парке. Пицца здешняя мне тоже не понравилась. Зато дети уплетали с огромным удовольствием. На корабле опять придется им организм чистить. Химии небось набрали по самое не могу. Зато удовольствие получили. На выходе из парка нас уже ждала машина. До фермы этой самой пилили часа полтора. Пробок тут не меньше, чем в Москве. Наконец доехали. Детей сразу уложил спать в номере родителей. Ну и сам прилег в холле, на диване. Поспал часа два, потом прибежали дети. Вышел с ними во двор. Ничего так, симпатично. Сад, лужайка, беседка. Достал из холодильника бутылку вина, сок детям и фрукты и расположился в беседке. Дети носились по двору, а я кайфовал в беседке. Так до вечера и прокантовался. А вечером приехали наши аж на трех микроавтобусах. Затарились они полностью. Завтрашний день решили посвятить культурной программе. Ну а мы собрались на остров. Я в принципе своим предложил остаться еще на день, но они категорически отказались. Ну и прекрасно. Ужинали во дворе. За домом стоял длинный стол и лавки, вот там все и разместились. Я рассказал о героической битве Даши с чудищем заокеанским, лупоглазым. Парни смеялись и хвалили Дашку. Девушки тоже хвалили, но посматривали с опаской. Зато Инга ее зацеловала, называя маминой защитницей. Вечер провели здорово. А потом прилетел бот. Мы загрузили все купленные вещи и полетели сначала на корабль, там разгрузились, оставив все пока в моей каюте, много места безразмерные сумки не займут, а потом уж девушки со своими тряпками разберутся. И улетели на остров. А на острове уже взошло солнце. Народу, правда, было еще немного, не проснулись еше. Нам выделили две спальни в одном из домиков, и мы решили до обеда поспать. Но не тут-то было. Никитка, которого несла на руках Кини, проснулся и увидел море, вернее лагуну. И все, о сне можно было забыть. Он тут же разбудил своими криками Дашку, и они потребовали немедленно пойти купаться. Только и смогли, что сами переодеться и детей переодеть. Но на пляже я спихнул детей девчонкам, а сам расстелил полотенце в тенечке и завалился спать. Ну, спать мне, конечно, не дали. То Дашка прибегала, то Никитка, и с восторгом мне что-то рассказывали. Но подремать урывками все же удалось. Ничего, после обеда уложим детей спать и сами завалимся. Но и после обеда поспать не удалось. Сначала со мной связался Олег: — Ник, мне тут Вит переслал больше тридцати заявлений. — Каких еще заявлений? — удивился я. — О воссоединении семьи. Ты же сам на собрании обещал рассмотреть просьбы людей о воссоединении с родственниками. Вот, больше тридцати желающих. — Да? Мне казалось, что я их достаточно напугал. Вот ведь хрень какая. Так мы отсюда никогда не улетим. Но что-то делать надо — обещал ведь. Придется разговаривать с каждым. Тут ведь всякое может быть. Кто-то, может, искренне заблуждается. Кто-то, наоборот, нашими руками хочет напакостить своей бывшей или бывшему. Если, предположим, человек знает, что, пока он валялся на больничной койке, его жена гуляла напропалую. Захочет он отомстить? Он ведь понимает, что с ним она никуда не поедет, его она уже похоронила, и все ее жизненные планы его уже не включают. Сунемся мы к ней, она нас пошлет. И вот она уже с чистыми мозгами, сидит, слюни пускает. Может такое быть? Может. А может, наоборот, любящая жена, сидит дома слезы льет да деток малых успокаивает и гадает, как им дальше выживать. Или родители престарелые. И такое может быть. Так что с каждым надо беседовать индивидуально и очень вдумчиво. — Ник, ну ты же знаешь, мне некогда. У меня тут пара встреч организовалась с очень перспективными людьми. Нам по всем параметрам подходят, осталось только уговорить. А тут это. — Олег, я тоже не могу. Вдруг вспылю и наговорю лишнего. Человек разозлится и ответит. И еще один труп. А ведь среди написавших как раз большинство вздорных и упертых. Так что сам понимаешь. Если тебе некогда, попроси ребят. Даша, наша активистка, наверняка не откажет. — Нет, Дашке такое поручать нельзя, слишком уж она жалостливая. — Это она-то жалостливая? — Ну да. Это она только с виду такая неприступная, а сама жалеет всегда всех и любому готова помочь. — Ну, то, что всегда готова помочь, — это хорошо, а вот то, что слишком жалостливая, — плохо. Ей такое дело и в самом деле поручать нельзя. Хорошо бы двоих на это дело поставить. Мужика, вдумчивого и занудливого, и женщину, бесчувственную стерву. Есть у нас такие? — Среди первого набора вроде нет. А новеньких я плохо знаю. — Но решать проблему надо. И побыстрее. Попроси Сергея или Серегу. — Нет, пошлют. Вот тебе не откажут. И лучше уж Сергей. Он все-таки бывший комполка, с личным составом умеет обращаться. Да он и сейчас комендант острова. Он людей получше меня уже успел узнать, может, и подберет кого. — Ладно, скинь мне эти заявления на почту, попробую что-нибудь придумать. Вот ведь опять заботы непонятные. И ведь ничего не сделаешь. И не пошлешь их. Обиду затаят и верить перестанут. Было бы нас побольше, хотя бы тысяч пять, — можно было бы все это аккуратно спустить на тормозах. Тридцать человек на пять тысяч погоды не делают, а вот тридцать человек на пять сотен — это уже серьезно. Они мне всех взбаламутят. Не всех, конечно, но многих. А у нас сейчас и так забот хватает. Придется Сергея на это дело настраивать, да и самому подключаться. Ничего, потерплю, если что. Ну, что ж, надо Сергея вызывать. Но и этого сделать не успел. Со мной связался Вит: — Ник, в вашу сторону двигается корабль. — Какой корабль? Откуда? — Да не нервничай ты. Обыкновенный морской корабль. — Ну, Вит, так больше не шути. Я думал, и в самом деле откуда-то корабль появился, а мы тут на пляже пузо греем. А ты морскую посудину имеешь в виду. Ну, эти пусть плавают, нам-то что? Что хоть за кораблик? — Эсминец класса «Арли Берк» ВМС США, место базирования — остров Оаху, Гавайи. — О как. Откуда знаешь, что к нам плывет? — Так больше некуда. Вокруг вас на полторы тысячи километров ничего больше нет. — Резонно. И с чего бы такое внимание? — Со спутников сообщили, что на острове куча народа появилась. Вот и решили проверить, что здесь творится. У США с республикой Кирибати все-таки союзный договор.