— А эта республика свой корабль прислать не могла, что ли? — А нет у них своих кораблей. И вообще у них вооруженных сил нет. — Пацифисты, значит. Это хорошо. А вот то, что сюда пиндосы лезут, — плохо. Они нам тут весь отдых поломают. Только народ расслабился — и на тебе. Ладно, понял. Сколько им до нас еще плестись? — Часов шесть-семь. — Понял. Держи меня в курсе. Отбой. Да, ситуация. И в самом деле, нас тут больше трехсот человек тусуется. Остров небольшой, сверху хорошо просматривается. Хорошо хоть около двухсот человек на корабле остались. Кто-то в капсулах, кто-то своей очереди ждет. Правда, многие, не прошедшие окончательного излечения и омоложения, решили дожидаться своей очереди на острове. Штурмовой бот каждую ночь курсирует между кораблем и островом. Сегодня еще человек тридцать привезет, а кто-то и на корабль вернется. Некоторые, кстати, вообще на остров не захотели лететь. В основном молодежь. То есть настоящая молодежь, не из омоложенных. Им и на корабле все интересно. Правда, их мало куда пускают, но в сопровождении кого-нибудь из дежурной смены каждый день проводят экскурсии. Я бы, честно говоря, тоже выбрал знакомство с кораблем, чем безделье на пляже. Ну, кому что. Но опять загонять всех на корабль нет никакой возможности. Было бы побольше капсул — положил бы людей учиться, и все довольны. А просто так болтаться на корабле тяжело, понимаю. Хотя там все условия для жизни, можно сказать, маленький город, и полет переносится нормально, но вот болтание на одном месте напрягает. Поэтому и сидим на острове. А тут нас отсюда шугануть хотят. И чего этим пиндосам неймется? В Милане пара придурков нам всю малину обломала. Теперь здесь лезут. Ну, что ж, будем решать этот вопрос. Связался с Серегой: — Серега, здорово. Ты все на корабле сидишь? Не надоело еще? — Да надоело, конечно. Но куда я отсюда? Задолбали эти туристы. Лезут во все дырки. Уже и экскурсии им организовал, и сам с ними хожу, объясняю все. Но только отвернешься, как пытаются пролезть куда не положено. Ничто не останавливает. Замучился уже. — Ну, так прилетай, отдохни. — Нет, я уж лучше здесь. На корабле я себя как-то комфортнее чувствую. Да и девки замучили. Боюсь я их. Оженят ведь, не успеешь и глазом моргнуть. — Так бы и говорил, что от девчонок прячешься. Но прилететь все-таки придется. — Случилось что? — Случилось. Ничего страшного, конечно, но неприятность одна у нас тут возникла. — Что такое? — К нам едет ревизор. — Чего? Какой еще ревизор? Все шутишь. — Какие уж тут шутки. Самый обычный ревизор. Пиндосы с Гавайев к нам свой эсминец направили. — Ни фига себе. Вот ведь борзота. И что с ним делать? Давай я его с орбиты шарахну. — Ага. Еще скажи: главным калибром. Рехнулся? Давай садись на бот и лети сюда. Думать будем. — Когда он у вас объявится? — Да время есть еще. Часов через шесть-семь. Если доплывет. — Хорошо, бегу. — Вот только без этого. Ты же у нас адмирал, а вид бегущего адмирала сам знаешь к чему приводит. — Да знаю, знаю. Жди. Скоро буду. Вот и прекрасно. Не мешало бы и Олега вызвать. Все-таки он разведка и может обидеться, если такое веселье пропустит. Сергей у нас командующий планетарными силами, и его бы тоже надо пригласить, но у него и на острове дел полно. Связался с Олегом. Он сразу заныл, что у него времени совсем нет. Но когда узнал, зачем я его вызываю, согласился поучаствовать. Еще и поблагодарил, что не забыл про него. Опять связался с Серегой и попросил его захватить Олега. Где он находится, понятия не имею, но договорятся сами как-нибудь. Минут через сорок бот прилетел. Я заскочил в салон, и мы полетели к эсминцу. Наводил нас Вит. Вернее, он давал объемную картинку пилоту. В салоне сидели Сергей, Олег, Павел Николаевич и еще один дедок. Олег тут же представил его: Егор Васильевич, полковник ГРУ, давний знакомый Павла Николаевича. Беседу с ним пока отложил. Но Олегу вставил пистон: за привлечение посторонних к нашим делам. И то, что они очень просили поприсутствовать, его не оправдывает. Завтра они еще чего попросят — и что? Я понимаю, что опыт у них такой, что не Олегу с ними тягаться, но мог бы и со мной связаться. Олег сидел красный, с опущенной головой. А Павел Николаевич с пришлым дедком только ухмылялись. Павел Николаевич понимал, что мы общаемся по мыслесвязи, у самого симбионт установлен. И дружка своего небось просветил. Сидят перешептываются. Ладно, посмотрим, как вы себя в дальнейшем поведете, а то ведь у меня разговор короткий. Вернее, у симбионта. Кучу приказов я вам напридумываю, и попробуйте их не выполнить. Тоже мне солдаты невидимого фронта. Мы зависли над эсминцем. На стене салона появилась картинка эсминца. Объемная картинка. — Серега, ты у нас бывший морской офицер — предлагай. — Давай потопим. Пушечки у бота, конечно, так себе, но двух залпов хватит. Только круги по воде пойдут. — Да что ж ты такой кровожадный-то? Потопим и потопим. — Знаешь, сколько я об этом мечтал? Вот сколько служил, столько и мечтал. — И что теперь? Всех на дно? Там ведь, наверное, человек сто. — Эсминец класса «Арли Берк» первой серии, экипаж триста тридцать семь человек. — Ну ни фига себе. Где они там помещаются-то? У нас линкор раз в десять больше, и там сейчас всего человек двести, и то ты весь изнылся. — Ну ты сравнил. У меня там одни гражданские шастают, а здесь военные моряки. — И этих военных моряков ты решил отправить на дно? — А что с ними делать-то? К острову их подпускать нельзя. Или срочно эвакуировать всех с острова. На разведботах не успеем, а штурмовые боты можем засветить. — Нет, об эвакуации не может быть и речи. Я только сегодня утром привез на остров детей. Они меня загрызут, если я их сегодня же оттуда увезу. Слушай, а ты можешь их повернуть куда-нибудь в сторону? Вот смотри, градусов на семьдесят к северу, и пусть себе плывут до самой Австралии. Сможешь? — Да без проблем. Мне бы только в рубку попасть. — Прекрасно. Я их сейчас усыплю. Сутки проспят, а может, и больше. Высаживаем тебя, ты подправишь им курс — и полетим отдыхать, а они пусть плывут дальше. — Ник, а может, все-таки потопим? — Это уже Олег. Еще один милитарист непримиримый, блин. — Олег, ну ты прямо как ребенок. За ним же наверняка со спутников следят. Представляешь, что будет, если он вдруг потонет? Да здесь будет столпотворение из кораблей. Вот тогда нам спокойной жизни точно не дадут. Все, за работу. Пилот, давай на посадку. — Ты же собирался их усыпить? — Да спят уже. Иди, работай. Высадили его на носу корабля. Бак вроде называется. Олег тут же помчался в рубку, а мы опять зависли над эсминцем. Минут через десять он изменил курс. Мы спустились и подобрали Олега. Он был довольным, аж светился. И все время подхихикивал. — Чего хихикаешь? Признавайся, что натворил? — Ничего не натворил. — Ну? — Да ничего такого. Усики только капитану пририсовал. Фломастером. Красным. Черного не нашел. — Детский сад, ей-богу. — Ну, давай вернемся, сотру. — Ага, сейчас. Черт с ними, с усами. Очухается, подумает, что какой-то морячок над ним постебался. Ладно, летим на остров. — Шуму будет, — вздохнул Олег. — Они ж теперь отвечать на вызовы не будут. — Да и хрен с ним. Вышлют к ним кого-нибудь из Австралии навстречу. Правда, они к этому времени уже очухаются. Устроят разборки. Время и пройдет. А мы через пару дней и так начнем людей с острова вывозить. — Ник, — влез Павел Николаевич, — а если они на рифы напорются или в шторм попадут? — Ну, значит, им не повезло. Все, прилетели. Ко мне вопросы есть? Вопросы, конечно, были. У всех. Но разрулил я все быстро. Дедов с их вопросами отправил к Олегу. Олегу посоветовал быть поинициативней и связываться со мной, только если уж и в самом деле подопрет. Отозвал на минуту лишь Серегу. — Серега, ты чего же над девчонкой издеваешься? — Я? Да ты чего, Ник? Над какой еще девчонкой? — опешил он. — Над Дашкой Захаровой. Говорит, что измучил ты ее уже. Вздыхаешь томно, взгляды непристойные бросаешь, вертишься вокруг и молчишь, подлец. Хоть бы слово сказал. Она, бедная, и так к тебе, и эдак, а ты все молчишь. — Ник, да к ней вообще подступиться невозможно. У нее такой вид неприступный всегда, что у меня язык отказывает. А это она тебе сказала? А что еще она сказала? — Еще она сказала, что если ты и дальше будешь телиться, то она плюнет и выйдет замуж за какого-нибудь парня, что вьются вокруг нее, но, в отличие от тебя, не молчат. А вокруг нее много парней вертится. Еще бы, такая красавица и умница. Так что иди, и чтобы сегодня же поговорил с ней. Если не хочешь ее потерять. Я же вижу, что мучаешься. Будь мужиком, в конце концов. Она как раз сейчас должна быть на корабле. После шопинга тряпки разбирает и копии штампует. Ты ведь на корабль сейчас? — Да. — Ну, вот там и встретитесь. Давай, адмирал, действуй. Повернулся и пошел к себе. Ужин я уже пропустил, но голодным, конечно, не остался. Девчонки с детьми были на пляже — самое время, и солнце светит, и не так жарко, как днем. Так что в гостиной я был один. Сидел и думал, чем заняться. Надо бы с Сергеем поговорить. Следует подготовиться к неприятностям. Хоть мы и отправили эсминец пиндосов неизвестно куда, и я в общем-то был уверен, что пару дней им будет не до нас, но подстраховаться следует. Не то чтобы я их так уж опасался, но ведь если они разозлятся и начнут наглеть, то дело может плохо закончиться. Для них, конечно. А убивать ох как не хотелось. А ведь придется, если они, как и привыкли, начнут права качать и пытаться нас построить. Как-то мирно их одернуть не получится, они только силу признают. А нам еще несколько дней спокойных нужно. Из-за этих гребаных заявлений. И ведь не откажешь, хоть и очень хочется. Но и людей понять можно. Мне бы кто отказал родителей спасти. А ведь так и получается, многие своих родственников именно спасти хотят. Это нашим престарелым юношам и девушкам легко — у них дети и внуки еще более-менее молодые, жить им еще и жить. А потом можно и с ними как-то вопрос решить. А те, кого мы из клиник вытащили? У многих престарелые родители. Конечно, хочется вылечить их и омолодить. Понимаю все, но как это все решить, не знаю. Это нам здесь еще месяца два торчать придется. А люди уже сейчас от безделья беситься начинают. Можно, конечно, закачать им базы знаний, перечень профессий, необходимых нам в первую очередь, они все знают, всем на симбоинт скинули. Профессии они уже практически все выбрали. Но без медкапсул учить они эти базы будут очень долго. Да и не так это просто. Не каждый сможет себя заставить. А медкапсулы будут все время заняты. Поэтому и надо быстрее возвращаться домой. Там капсул на всех хватит. Но улететь, плюнув на все, нельзя. Люди просто не поймут. Да, дилемма. Ладно, посмотрю, что там мне Олег отправил, что за заявления такие. Открыл первое. К заявлениям прилагалась краткая анкета и объемная фотография. С фотографии на меня смотрел молодой парень. В самом деле молодой, не из бывших старичков. Кстати, его я сегодня видел. Как раз когда мы прилетели, его отправили на уплотнение в соседний дом, освободив для нас одну из комнат. Ничего такого, народу много, а спасдомов ограниченное количество. Так что и в самом деле народ уплотняют как могут. Ничего страшного, в спальнях редко кто сидит, в основном все на пляже. Ну, бывает, в гостиной народ тусуется, в самое жаркое время. Но тоже кто как. Кого и в жару с пляжа не выгонишь. Ну что ж, схожу извинюсь перед парнем и поговорю заодно. Прошел в соседний дом. Парень, звали его, кстати, Роман, был на месте. Он вместе с соседями сидел в гостиной. Видно, тут были не только жильцы этого дома, так как народу набилось довольно много. Сидели и в креслах, и на диване, и на стульях. Кто-то играл на гитаре и что-то пел, довольно приятным голосом, остальные слушали. Интересно, а гитару откуда взяли? Из клиники или дома престарелых ее вряд ли могли привезти. Если только кто из инвалидов из нашего города прихватил. Или экспедиция за тряпками привезла? Так они еще на остров не спускались. А может, первая в нашей истории контрабанда? Хотя запрета на музыкальные инструменты не было. Да вообще ни на что не было. Везите что хотите, если сможете, конечно. Правда, мое отношение к наркотикам все знали, первый состав точно, а уж они и остальным передали, так что сомневаюсь, что найдется самоубийца и притащит их на корабль. Да и наркоманов у нас нет. Несмотря на то что у больных онкологией практикуется применение наркотиков для заглушение боли и могли появиться наркозависимые. Но после медкапсулы все зависимости пропадали. Любые. Алкогольная, никотиновая, наркозависимость. Вроде, насколько я знаю, медкапсула в работу мозга не вмешивается, а всякие зависимости, мигрени, стрессы снимает на раз. Буквально за минуты. Значит, я не все знаю о медкапсулах. Наверняка такая база знаний, именно по медкапсулам, есть, но вот выучить ее у меня уже вряд ли получится. И так полно невыученных баз. Прилетим домой — опять искины на меня насядут с изучением профильных баз для руководителя. И именно для высшего руководителя. Так что к интересным для меня базам я вернусь не скоро. А с медкапсулами разобраться было бы неплохо, мне это интересно и как инженеру и как врачу. Меня заметили, и певец замолчал. Жаль, неплохо пел. Правда, песня незнакомая. Наверное, уже без меня кто-то написал. Я подошел к ребятам, а здесь была только молодежь, настоящая молодежь, так как такую песню, что-то из рэпа, молодые старики с таким вниманием слушать не будут. Я рэп тоже не очень любил, но иногда слушал. Раньше со слухом у меня были проблемы, как говорится, медведь по ушам потоптался, поэтому рэп, при отсутствии у него какой-то вменяемой мелодии, я и слушал. Иногда. Теперь-то, конечно, слух у меня идеальный, но вот какой-то любви к музыке как не было, так и нет. Ну, это уже мои проблемы. А другие пусть слушают. Я именно поэтому и приказал Виту скачать из инета как можно больше музыкальных композиций. Есть люди, которые без любимой музыки нормально жить не могут, встречал в прошлом таких. Круглые сутки в наушниках. Ну а это уже их проблемы. Подойдя к Роману, я извинился перед ним за то, что ему пришлось переселиться в другой дом. Мне нетрудно, а человеку приятно. Тот сразу раскраснелся и даже, заикаясь, вскочив, ответил: