— Потом объясню. Распредели девчонок по каютам и предупреди, чтобы по кораблю не шатались. И сама с ними не очень откровенничай. Говорили мы на атланском, поэтому девчонки ничего не понимали, а только недоуменно поглядывали на нас. И еще они со страхом посматривали в угол кают-компании, где замерев стояла Джейн. Я пошел в рубку прокладывать маршрут, а девчонки остались в кают-компании. Через неделю мы уже были во фронтире у границы Арварской империи. Я стал связываться с капитаном. Но на связь вышел незнакомый мне человек. Меня-то он не видел, а вот я его видел хорошо. Он сообщил, что капитана на борту корабля нет, но он с ним свяжется и пригласит на узел связи. Договорились связаться через час. Мы этот час с Кини пытались понять, что происходит. При чем здесь борт корабля? Система гиперсвязи находилась ведь в имении капитана. А теперь вдруг на корабле. Перебрали множество вариантов, но потом решили дождаться все-таки разговора с самим капитаном. Через час я вновь вышел на связь. В этот раз в кресле сидел капитан, а рядом с ним стоял Гэл. Я включил обоюдную видеосвязь. — Привет, капитан. Привет, Гэл. — Здорово, Ник, — закричали оба, и Гэл тут же протянул капитану раскрытую ладонь, и тот что-то вложил в нее. — Опять я проспорил, — сказал мне капитан. — Гэл, пройдоха, как чувствует, что именно ты будешь на связи. — Что случилось, капитан? Почему ты не у себя в имении, а на корабле? — Все в порядке, Ник, теперь все в порядке. Я в этом проклятом имении чуть не свихнулся от скуки, вот и сбежал опять на корабль. Теперь мы снова наемники. У нас два крейсера, и базируемся мы на нашей станции и даже в том же доке, что и прежде. Только вчера вернулись на станцию. Сопровождали торговцев в Консей, вернее во фронтир у республики. Теперь отдыхаем. А как у тебя дела? А кто там у тебя за спиной прячется? Кини, девочка, здравствуй. Как ты? — Все хорошо, дядя Дэр. Ты же вроде собирался жениться? И начался разговор двух родственников. Минут пятнадцать Кини пытала капитана, пока я не цыкнул на нее. Слава богу, угомонилась, хотя и обиделась. — Кини, ты нисколько не изменилась. Ник, как ты с ней справляешься, она ведь может заболтать до помешательства. — Да я уже как-то привык. Капитан, у нас тут небольшая проблема образовалась, поможешь? Я ему рассказал о наших найденышах и попросил забрать их и помочь добраться до родственников. А аратанок попросил отправить на какую-нибудь аратанскую станцию и проследить, чтобы они никуда не влипли. Капитан, конечно, согласился. Правда, я настоял, чтобы мы заключили стандартный контракт между ним и гражданином Арварской империи Ником Дрозом под протокол о сопровождении в империю спасенных мною из рук аграфов детей. Еще и перечислил их поименно. Этот контракт хоть немного поможет ему отмазаться от СБ империи. Ведь девчонки-то молчать не будут, и вскоре их история будет известна СБ. И получится, что капитан ничего предосудительного не сделает. Официально-то я так и являюсь до сих пор гражданином империи, и никто, оказывается, меня в розыск не подавал. Договорились встретиться через два дня в одной системе, недалеко от границ Арвара, практически там же, где в прошлый раз я немного пошалил с аграфами. Мы до этой системы добрались за полдня. Прятаться по астероидам не стали, нас и так заметить и найти было невозможно. Кини за это время здорово вымоталась с нашими спасенными. Ведь приходилось их даже в туалет водить. Искин корабля их просто не видел, вернее видел, но ни просьб, ни приказов не исполнял, считая их, наверное, неразумными. Сама-то Кини пользовалась на фрегате коммуникатором, который я здорово подшаманил и вставил в него свой небольшой искин, накачанный ментоэнергией. Но делать то же самое для своих временных пассажиров я посчитал излишним. Вот и пришлось ей с ними помучиться. Хотя ее это нисколько не напрягало. Зато наболталась она с ними на год вперед. Единственно, что плохо, — спать все это время мне пришлось одному, так как Кини даже ночевала с ними. Наконец прибыл капитан. Он завис рядом с астероидным полем. Я, на всякий случай, подождал пару часиков, понаблюдал, не притащили ли они кого на хвосте, а потом вышел с капитаном на связь. Извинился перед ним за то, что не смогу принять его на своем корабле, так как в этом случае СБ из него душу вытрясет. Ведь корабль у меня — это корабль древних. Капитан со мной согласился, хоть ему и хотелось побывать на таком корабле. К нему лететь я тоже не захотел. И ему и Гэлу я доверяю и считаю их своими друзьями, но вот остальной экипаж мне не знаком, и как бы чего не вышло. Мне-то вряд ли кто-нибудь сможет причинить вред, но кто-то может и пострадать. Договорились, что капитан вышлет челнок с одним пилотом, а я его подберу. Заодно попросил у него пилотскую базу для Кини. Правда, у него была только четвертого ранга, но ей больше и не надо. Управлять яхтой сможет, и достаточно. Когда челнок прилично удалился от крейсера, я подлетел к нему и гравизахватом затащил его в трюм фрегата. После того как люк челнока открылся, пилота я усыпил. Достал у него из нагрудного кармана коробочку с базой для Кини. Потом дроиды перенесли спящих девчонок в челнок. Их тоже пришлось усыпить. На корабле они видели только свои каюты и кают-компанию, и не надо им видеть еще что-то, им же лучше будет. Потом разбудил пилота, он закрыл люк — и я выпихнул челнок из трюма, опять же гравилучом. Отлетел немного от челнока и связался с капитаном. — Капитан, отзывай свой челнок, пассажиры на борту. Они пока спят, но через пару часиков проснутся. Базу знаний я забрал, спасибо. И еще, капитан, я на одном из сидений оставил пакет с банковскими чипами. Это трофей с аграфов. Там тридцать семь миллионов. — Ник, ты с ума сошел! Я не могу с тебя взять деньги. — Брось, капитан, кочевряжиться. Мне они ни к чему, а тебе пригодятся. Единственно, положи аратанским девчонкам по миллиону на счет. Они, можно сказать, теперь сироты. Правда, у них вроде есть какие-то дальние родственники, но неизвестно, как те к ним отнесутся, а с деньгами они всяко не пропадут. Потом мы еще немного поболтали и распрощались. Было грустно. Не смог даже посидеть за столом и выпить по бокалу вина с друзьями. Что за жизнь такая? Зачем мне все это? Империя эта долбаная. Вся эта суета. Какой из меня император? Да никакой. Мне-то это все зачем? Люди рвутся наверх ради денег и власти, а я? Денег мне не надо, да и нет их у нас еще и неизвестно когда будут. И без них пока обходимся. А власть? Я, может, и не гений, но прекрасно понимаю, что власть — это прежде всего ответственность. А оно мне нужно? Даже сейчас, когда у меня подданных всего четыре десятка человек, я, можно сказать, просто удрал от них. У меня прямо какое-то отвращение к руководству людьми. А когда их будет тысячи? А сотни тысяч? Передать власть кому-нибудь другому? Не получится. Пока я жив, искины баз и станций, а значит и остальные, имеющие с ними связь, никому подчиняться не будут. И что, самому себе глотку перерезать? Нет уж, нет уж. Жить мне нравится. Вот вкалывать не нравится. Вернее, делать то, что мне интересно, мне нравится, и я этим могу заниматься сколько угодно с удовольствием. Вот труд инженера мне нравится. С разными железяками я могу возиться круглые сутки. А вот руководить кем-то мне не нравится, и поэтому я становлюсь злым и раздражительным. А это плохо, очень плохо. Люди-то не виноваты, что им попался такой никчемный руководитель. Наверное, поэтому, чтобы не натворить чего-нибудь, за что самому потом будет стыдно, я стараюсь отлынивать от руководства. Но возвращаться все равно надо. А, ладно, придумаю что-нибудь, когда вернусь. А в принципе чего тут придумывать-то? У меня ведь есть парочка полковников. Назначу одного из них своим заместителем — и пусть пашет. Кто там у меня, дай бог памяти? Один вроде летчик? Ну, это тоже больше инженер, чем руководитель. Хотя командовать кораблем я его так и так поставлю. Пока не знаю каким, но подберу что-нибудь. А вот второй — командир мотострелкового — или танкового? — полка. Это как раз то, что нужно. Вот и пусть командует. А у меня там есть еще несколько офицеров, да и к девушкам надо присмотреться. Я ведь даже не озаботился посмотреть, кто чем раньше занимался, в молодости. Это надо исправить. Как прилечу, первым делом назначу себе зама и прикажу разобраться с бывшими профессиями людей. Хотя бы определим их склонность к чему-либо. Тут ко мне подошла Кини и положила руку мне на плечо: — Ник, ты не уснул? — Нет, задумался просто. Жаль, не смогли с ребятами пообщаться по-человечески. — Не грусти. Ник. Мы ведь наверняка будем еще прилетать в Содружество, встретимся еще не раз. — Да, Кини, ты права. Ладно, пора лететь домой. ГЛАВА 3 Я разогнался и ушел в прыжок. Домой мы летели почти месяц. За это время мы с Кини очень сблизились. Как-то наши отношения перешли на другой уровень. Нет, тяга друг к другу так и осталась, и по ночам мы иногда выпивали друг друга чуть не досуха, но все равно что-то неуловимо изменилось. Мы относились друг к другу как-то бережнее и спокойнее, что ли. Иногда могли просто посидеть молча вместе. Да-да, именно молча. Никогда бы не подумал, что Кини может за целый вечер произнести два-три слова. Но такое было. Мы просто сидели в кают-компании или у меня в кабинете рядом, и каждый занимался чем-то своим. И мы оба были очень довольны. Не скажу, что счастливы, но близко к этому. Все-таки какое-то темное пятнышко в наших отношениях было. Это то, что стать настоящей, полноценной семьей мы не могли. Мы оба это понимали, хоть и молчали об этом. Да и что уж тут говорить. Да, именно с ней я и связал бы свою жизнь. И, наверное, был бы счастлив. И почему она не атланка? Можно было бы, конечно, плюнуть на все и жениться на ней, но… Да и она вряд ли согласится. Она ведь тоже прекрасно понимает, что наших детей ничего хорошего не ждет. А отправить их в Содружество вообще глупо. Их там или убьют, или захватят, чтобы шантажировать меня. Да и не отпущу я их никогда в Содружество. Вот и получается, что места им просто нигде нет. А прожить всю жизнь без детей мы просто не сможем. Рано или поздно появится раздражение, а там и до ненависти недалеко. А брать ее второй женой тоже не выход. А вдруг первая жена окажется ревнивой? Пусть даже и не ревнивой, но мало ли какие разногласия могут возникнуть между ними. А ведь Кини совершенно беззащитна против ментально одаренного, вернее — ментально одаренной. Та с ней может сделать все, что угодно: убить, искалечить, свести с ума — защиты-то у нее нет никакой. Так что это тоже не выход. Получается, что ей так и суждено оставаться моей любовницей. До самой смерти. Я бы ее, конечно, отпустил в Содружество, но ведь не захочет. Я даже предложить такое боюсь — обида будет смертельная. А ведь мне холостым недолго ходить осталось. Искины уже неоднократно намекали, что пора позаботиться о наследнике. А скоро и родители рядом будут, а от них не отмахнешься. Тянуть, конечно, буду до последнего, но рано или поздно они меня все же заставят жениться. Я в общем-то и сам понимаю, что это необходимо, но Кини… Ладно, что будет, то и будет. Может, еще и придумаю что. Прибыли мы как-то буднично. Вошли в систему. Жук тут же доложил, что все спокойно, никто к нам не лез, народ занимается учебой. Хотя кое-что интересное было. Так, например, существовала дежурная смена, которая мониторила систему, пока остальные были в капсулах. График учебы был организован так, чтобы группа из трех-четырех человек всегда бодрствовала. Я-то думал, что они все будут по десять дней учиться, а потом по два-три дня отдыхать, а они организовали все по-своему. При этом на планету им спускаться удавалось намного реже, но народ был с этим согласен и не роптал. Ну, это в общем-то мое упущение. Надо было им объяснить, что в системе им ничто не угрожает. Да, доверия к искинам у них пока нет. Да и откуда ему взяться-то? Ничего, поживут тут подольше, пооботрутся, и все встанет на свои места. Ну а то, что сами организовали дежурства, даже в ущерб своему отдыху, — это и неплохо. Кстати, за всем этим стояли бывшие военные. Ну, кто бы сомневался. Хорошо хоть строем не ходят. Помню, на Земле была такая присказка от прапорщика: если вы такие умные, то почему строем не ходите? Хотя все ребята были и в самом деле умные. Ни у кого из моих добровольцев интеллектуальный индекс не был ниже ста пятидесяти единиц. Ну, в общем-то понятно, пожили они достаточно, так что развить интеллект как следует успели. Но с другой стороны — значит, он у них изначально был неплох, так как развить то, чего нет, нельзя. Да и у самого молодого моего добровольца, у Марины, дочки вылеченного летчика, ИИ был тоже нехилый — сто шестьдесят четыре единицы. И это в семнадцать лет. У Мишки он был, кстати, сто девяносто семь. А у одной девицы ИИ был вообще аж за двести пятьдесят единиц. Вот бы в Содружестве за ней гонялись. Правда, уровень ментоактивности у нее был средним — изначально 3,1, а после установки симбионта — 4,6. У всех почему-то уровень после установки симбионта и активации ментальных способностей повышался по-разному — у кого на 1,3 единицы, а у кого и на 1,8. Почему так, непонятно. И искины насчет этого ничего внятного сказать не могли. Да я особенно на ИИ и не заморачивался. Для меня сейчас главное — высокий уровень ментоактивности. Кстати, три человека изучать пилотскую базу закончили. И среди этих троих, естественно, самая наша умная девушка. И Мишка тоже изучил. Правда, к пилотированию их пока не допустили — меня ждали. Искины в общем-то были не против, но Инга уперлась и ни в какую. Видно, из-за того что среди этих троих был мой брат: а вдруг что случится? Перестраховщица. Хотя молодец, правильно сделала. Сам буду у них зачеты принимать. Все-таки первые пилоты из моих добровольцев. Это надо будет потом и отпраздновать. Было еще много разных мелких новостей, но на них я уже особого внимания не обратил. Мы с Кини сразу отправились в наш дворец. Кстати, дежурная смена одну из гостиных дворца использовала как дежурку, где и проводили все время дежурства. На станции были, конечно, и командная рубка, и диспетчерская, да и вообще полно служебных помещений, но туда я никому допуска не дал. Пусть выучатся сначала. Они, конечно, люди уже взрослые, но знаю я любопытные и шаловливые ручки своих земляков — обязательно их засунут куда-нибудь не туда. Так что пришлось одну из своих гостиных отдать в общее пользование. Тут теперь был и командный пункт переселенцев, и дежурка, и комната отдыха. Вот в эту гостиную мы с Кини и зашли. Тут находились трое дежурных, как раз тех, кто пилотскую базу уже выучил. Ребята, конечно, обрадовались, особенно Мишка, но тут же подступили ко мне с претензиями. — Коль, Инга, конечно, хорошая девчонка, но тут она не права. — В чем дело? — Она не дает разрешения на пилотирование. Мы же все выучили и в виртуальном симуляторе сдали все зачеты по пилотированию и даже по мелкому ремонту малых судов. А она нас не выпускает в самостоятельный полет. — Ну, во-первых, Инга в этом случае не девчонка, а офицер. Это вечером, на танцах она девчонка. А во-вторых, это мой приказ она выполняет. — Я, правда, такого приказа ей не давал, но надо же ее подстраховать. — Но зачем? — Сам буду у вас экзамены принимать. Не у всех, естественно, а только у первых, кто готов. Должен же я знать, как земляне усваивают знания. — Но ты же выучился, а ведь ты тоже землянин. — Не сравнивай. У меня выбора не было — или выучись, или сдохни. А у вас выбор есть. — Ладно, ясно. И когда приступим? — Да хоть сейчас. — А как же дежурство? — Ну я же всех с дежурства снимать не собираюсь. По одному. Кто первый? Мишка тут же плюхнулся обратно в кресло. Правильно, дежурил-то он с двумя девчонками, так что сначала по-любому они. Я приказал Плюшкину подготовить к вылету один разъездной бот, взял одну из девчонок и пошел с ней на выход. Платформа нас уже поджидала у входа. Долетели до ближайшей летной палубы и сели в бот. Девочка, это была Даша Захарова, как раз та, с самым высоким ИИ, заняла пилотское кресло. Вылетели со станции. Часа два я погонял ее по системе. Даже в астероидное поле забирались. Садились и на планету. Пилотировала она очень неплохо. Огрехи, естественно, были, но мелкие. Это от волнения, а не от незнания, — все-таки первый раз в пилотском кресле. Потом так же полетал с оставшимися. Экзамены я у них принял и разрешил летать самостоятельно. Но официально квалификацию пилота никому пока не дал — сделаю это потом при всех, в торжественной обстановке. Основная группа будет учиться еще три дня, и еще семеро — пять. Вот когда все будут бодрствовать, соберемся — и я в торжественной обстановке дам им первые офицерские звания и присвою квалификацию пилотов. Метки, как в Содружестве, у нас ставить не надо, да и некуда их ставить — нейросети-то нет. Любой искин и так видит, какими знаниями ты владеешь. Пять дней мы с Кини провели на планете. Через три дня к нам присоединилась Инга. Она, как только покинула медкапсулу и узнала, что мы вернулись, тут же рванула к нам. О том, что Берта нас покинула, она уже знала. Рассказывать о предательстве Берты мы никому не стали, сказав, что она решила вернуться домой. Правда, искинам я рассказал, что произошло на самом деле, и они долго ругались и обвиняли меня в преступном мягкосердечии. По их глубокому убеждению, за предательство есть только одно наказание — смерть. Я и сам это прекрасно понимал, но тут уж ничего не поделаешь — с Бертой я так поступить не мог. Это как раз то исключение, которое и подтверждает правило. Инге мы тоже не стали всего рассказывать. Честно говоря, мне было просто стыдно, что меня провели, как пацана. Поэтому и сам об этом происшествии молчал, и Кини попросил. Но Ингу это особо и не интересовало. Главное для нее было то, что одной конкуренткой стало меньше. Думаю, она не очень бы переживала, если бы и Кини осталась в Содружестве. Хотя надо признать, что именно с Кини они были особенно дружны. Пять дней быстро пролетели, и мы вернулись на станцию. Сразу после возвращения я построил всех на площади перед дворцом. Построил — это громко сказано. Все-таки вояк было мало, в основном гражданские, но кое-как построились в две шеренги. Потом вызывал из строя новоявленных пилотов и присваивал им звания лейтенантов с ВУСом: пилот малых и средних кораблей. При этом на левом предплечье комбинезона у них появлялся серебряный треугольный галун. Заметив грустный взгляд Инги, вызвал и ее. Ей я присвоил звание капитана с ВУСом: пилот-инструктор малых и средних кораблей. Потом вызвал из строя бывшего командира полка, бывшего же полковника, и назначил его ответственным за строевую подготовку. Я не забыл, с каким трудом мне пришлось построить их всего лишь в две шеренги. Обратил его внимание, что некоторые несознательные личности стоят в строю в платьицах и в шортах. Он лишь кровожадно усмехнулся. Тут же присвоил ему звание сержанта. Все равно через несколько дней тоже лейтенантом станет. Новоявленным лейтенантам и капитану приказал во время строевых занятий беспрекословно подчиняться сержанту. На вечер назначил торжественный ужин в честь новых пилотов. Ну а до вечера — строевая подготовка. А вечером у нас и в самом деле был торжественный ужин. Вернее, начинался он торжественно, а потом перетек в обыкновенную вечеринку. Ну правильно, народ-то молодой, на фига им торжественность, им танцы подавай. Только и успел еще раз поздравить новых пилотов. А потом до полуночи веселились. На следующий день встали поздно. Правда, проснулись мы только вдвоем с Кини. Инги уже не было. Оказывается, и сегодня с утра у всего коллектива была строевая подготовка. Да, здорово за них сержант взялся. Правда, я сегодня собирался поручить Инге проэкзаменовать еще двоих — зря я, что ли, ее пилотом-инструктором назначил. Кстати, одним из двоих, кто как раз вчера завершил изучение пилотской базы, и был наш сержант, Сергей Мирошниченко. Ну, если он решил сегодня заняться строевой, то я только «за». Вообще-то и правильно, рано им еще в пилотское кресло. Пусть в виртуальном симуляторе пару дней потренируются. А потом уже Инга у них экзамен примет. А остальных в капсулы: пусть доучиваются. Оделся, сходил позавтракал. Искины зазывали провести совещание. Послал их. О чем совещаться? Нафиг. Взял Кини и полетел на планету. Приземлились не на берегу моря, а улетели вглубь одного из материков, в горы. Вернее, в предгорья. Там я нашел очень красивое озеро в одной из долин. Вот там и обосновались. Дом ставить не стал, неохота. Разложил кресла у одного борта бота, и получилась нормальная двуспальная кровать. Нам двоим хватит. Даже если Инга к нам присоединится, все равно поместимся. Правда, ей сейчас не до нас. Она же теперь пилот-инструктор, так что забот у нее хватает. Третий день отдыхаем у озера. Я как раз сижу на берегу с удочкой. Кини еще спит — рано. Вообще-то она тоже любитель порыбачить, но сегодня со мной не пошла — лень. За два дня более-менее отошел, уже не кидаюсь ни на кого. Да и не на кого здесь кидаться. Вроде полегчало. Что-то меня в последнее время мотает из стороны в сторону. Ничего понять не могу. Может, из-за того что цели вменяемой нет? Раньше, в Содружестве, у меня хоть какая-то цель была: накопить денег, купить домик на планете, перетащить туда родителей, жениться и жить спокойно. Смог бы я так жить? Вряд ли. Хреновенькая цель в жизни, но зато моя. А сейчас? Возрождение империи! Вот это цель так цель. А оно мне надо? Вот в этом все и дело. Меня как назначили императором, с моей, правда, подачи, так я после этого и двигаюсь по течению. Поэтому и колбасит так. И, главное, сделать ничего не могу. Соскочить теперь не удастся. Все на мне завязано. Вот это и раздражает больше всего. Ну, не общественный я человек. Нет, компанию я, конечно, люблю. Так, иногда, посидеть расслабиться, можно даже покуролесить. А потом разбежаться. А тут приходится быть все время в центре событий. И всем от меня чего-то надо. И ведь не откажешь никому — сам ведь людей взбаламутил. И это их всего четыре десятка. А когда будет тысяча? А сотня тысяч? Вот тогда точно свихнусь. Я, конечно, понимаю, что надо назначать заместителей и спихивать всю работу на них, но не получается как-то. Хотя я и не пробовал. Да еще и эта империя. Как-то мои бывшие старики к монархии относятся не очень. Молчат, конечно, но я же вижу, не слепой. С этим тоже надо решать. По-другому никак. Искины-то настроены именно на монархию. Я могу, например, приказать им обнулить свои настройки, то есть попросту сдохнуть, и они это сделают, но что я буду после этого делать? Без их помощи, именно осознанной помощи, здесь все просто рухнет. Да и не смогу я с ними так поступить, они мне уже как бы родными стали. Особенно Жук. Хоть и сволочь он порядочная. Так потому и Жук. О, легок на помине, вызывает. Ладно уж, свяжусь. — Ну? — Ник, тут дельце одно образовалось, прилетай, обговорим. — Прилетать обязательно? — Да. Надо подумать как следует. В пляжной обстановке не получится. — Что хоть за дело? Намекни. — Прилетишь — все расскажем. Ждем. И отключился. Вот ведь жук. Придется лететь — любопытно же. Да и надоело тут. Правда, так и не решил, как жить дальше. А, ладно, по течению так по течению. Пока так, а там видно будет. Разбудил Кини. Она была не очень довольна. Ну, понятно, на станции меня сразу закружат дела, и видеть она меня сможет только ночью, да и то придется меня делить с Ингой, а тут я вроде полностью ее. Ничего, собрались и полетели. По возвращении на станцию на платформе отправились к дому. Вернее, дворцу. Никак у меня эта махина не ассоциируется с домом. Надо будет потом подобрать себе что-нибудь поуютней. Кини ушла к себе, а я сразу прошел в свой кабинет. Уселся в кресло и связался с искинами. — Ну и чего звали? Что за необходимость была выдергивать меня с планеты? — Ну, для начала здравствуй, твое величество. — Ладно, Жук, не ехидничай, говори уж. — Понимаешь ли, Ник, тут возникла такая интересная ситуация. Можно здорово поднять нашу обороновооруженность. — Это как? Поделись. — Со мной связался искин боевой станции. — Серьезно? Надо же, и боевая станция наконец объявилась. Что же он молчал-то столько времени? — Понимаешь ли, искины на боевых станциях немного не такие, как мы. Они более прямолинейные, что ли. Ну, такими их запрограммировали. Они заточены именно на войну, и ничто другое их особенно не интересует. И программировали их именно военные программисты, настоящие вояки, а как они относятся к интендантам, сам понимаешь. Искинам боевых станций, да и боевых кораблей, передалось это отношение к интендантской службе. Вот и этот искин такой же. Ко мне он относится еще ничего, я все-таки искин базы дальней разведки, а вот остальных не очень уважает. — Ну ни хрена себе! Это что ж теперь, искины мне шекспировские страсти устраивать будут? Здорово. Ерунда какая-то получается.