— Ник, ну ты же сам понимаешь — более тридцати тысяч лет развития. Хорошо тем искинам, что были на консервации, но мы-то все это время бодрствовали. Вот и получилось, что получилось. — Да ладно, вы-то меня со своим развитием как раз устраиваете, а вот этот железноголовый с боевой станции настораживает. И потом, Никитич-то как раз с боевого корабля, а он вполне вменяемый. Это как? — Никитич — искин крейсера разведки. И этот крейсер был постоянно здесь и не участвовал в основных боевых действиях. Он не видел гибели своих хозяев, гибели планет, всей цивилизации. А вот искины боевых станций и боевых кораблей все это видели и ощущали. Думаешь, как отнесется искин корабля к гибели своего экипажа? — Думаю, что никак. Искин — он и есть искин. — Ну, ты просто еще не отошел от стереотипов Содружества. У нас искины немного другие. Практически у всех есть личностная матрица. У многих она не очень развита — это да, но некоторые имеют настоящую личность. — Понятно, за тридцать тысячелетий чего ж ее не развить-то? — Не всегда нужен такой большой срок. Иногда личность развивается намного быстрее. Во время войны, например. Мы в военных действиях практически участия не принимали, поэтому нам и понадобился такой большой срок, чтобы осознать себя личностью. А вот искину боевой станции повезло, вернее не повезло, оказаться в самой гуще событий. Он состоял в кластере из четырех боевых станций и сорока опорных пунктов, что защищали систему с имперской планетой. И участвовал в сражении за эту систему. Три боевые станции и большинство опорных пунктов были уничтожены, планета разрушена. И все это на его глазах. Так что сам понимаешь, для него это было огромным потрясением. Как тут не развиться личности? Ведь и люди в таких условиях становятся и умнее и мудрее. Если выживают, конечно. У вас ведь даже есть поговорка: все, что нас не убивает, — делает сильнее. — Это что, он больше тридцати тысяч лет просуществовал уже как личность? Да он свихнулся наверняка. И чего этот псих от тебя хотел? — А вот тут и начинается самое интересное. Он просит помощи. Не у нас, не у искинов, а у тебя, как у императора. — И что это мне дает? — Ну, как ты не понимаешь, это значит, он тебя тоже признает императором. — А мне это надо? Зачем мне связываться с психом? — Да не псих он. Да, немного неуравновешен и конечно же себе на уме. Но соображает он очень хорошо. По мощности он такой же, как и мы, а опыта, именно боевого опыта, у него хоть отбавляй. Ты же сам говорил, что нам нужны боевые станции. — Да, тут ты прав. Хорошо, я постараюсь решить его проблемы, если это в моих силах, конечно. Но он и остальные боевые станции, что с ним на связи, должны официально признать меня императором и поклясться в верности императору и империи. — Ник, ты забываешь, что мы не люди, нам присягу принимать не надо. Если он признает тебя императором, то это автоматически фиксируется в его прошивках, и ничего изменить он уже не сможет. Да и никто не сможет. Так уж мы устроены. А преданность императору и империи в нас заложена изначально. — Вот и пусть признает. А что у него за проблемы? — Да тут какая-то ерунда. От системы, которую они защищали, в пяти прыжках — это где-то в пятидесяти системах — находится система с планетой третьего класса. Незаселенная. Когда стало ясно, что систему они не удержат, командование решило начать туда эвакуацию гражданских, а для начала отбуксировать туда несколько опорных пунктов для защиты этой системы. Слегка поврежденных в боях. Ну, думаю, что не слегка — какой командир отдаст боевую единицу, способную воевать? Так что опорные пункты наверняка были здорово потрепаны, но для защиты никому не нужной системы и такие сошли бы. Успели отбуксировать один опорный пункт, и все. Потом уже было не до этого. Так этот опорный пункт и остался висеть в той системе. ОППА-36/86А — опорный пункт передвижной артиллерийский. Тридцать шесть крупнокалиберных орудий и восемьдесят шесть орудий ПРО, мелочовка. Автономный. Их еще называют малыми боевыми станциями. — То есть обыкновенная артиллерийская платформа. В Содружестве тоже есть такие. — Такие, да не такие. По огневой мощи их и сравнивать нельзя. Ну так вот, осталась эта платформа одна в этой системе. Без экипажа. Экипаж на таких платформах составляет от десяти до тридцати человек, в зависимости от размера опорного пункта. Этот как раз среднего размера — три километра в диаметре. Посреди кабинета возникла сфера опорного пункта. Похож он был на свернувшегося в клубок ежика. Только иголки были не такими густыми и длинными. А вместо иголок — орудия. Правда, это только в боевом положении, а так орудия убираются внутрь и закрываются бронещитками. — Опорный пункт данной системы может действовать и без экипажа. Правда, эффективность огня падает. Все-таки искин при ведении огня самостоятельно теряет много времени на анализ обстановки, принятие решения, выбор цели. Хороший оператор артиллерийских систем все это делает мгновенно, почти интуитивно. Особенно если он ментат уровня хотя бы выше среднего. На данном опорном пункте экипажа не было. Так вот, искин опорного пункта долго занимался восстановлением и практически восстановил платформу. Правда, из крупнокалиберных орудий удалось восстановить только половину, да и то за счет мелкокалиберных пушек. Просто не хватило сырья на разгонные кольца. На данный момент действуют двадцать два крупнокалиберных орудия и тридцать три орудия ПРО. Есть несколько плазменных орудий. Есть даже гравитационный излучатель. — А это что за зверь? — Неплохая штука. Разрывает любой материальный объект в клочья, создавая в нужном месте огромное количество разнонаправленных гравитационных полей. Правда, действенен только на средних дистанциях. И энергии жрет немерено. Устанавливают только на станциях, из-за очень громоздкого оборудования. Но используется редко. Потратить прорву энергии, чтобы уничтожить штурмовик, — бессмысленно. И вот этот-то опорный пункт и обнаружили рейды твоего любимого Содружества. И теперь пытаются ее захватить. — Глупость какая. Как это они, интересно, смогут сделать? — В том-то и дело, что смогут. Захватить, конечно, не смогут, а вот уничтожить — запросто. Вернее, искину опорного пункта самому придется уничтожить себя и свой опорный пункт. У него в программе заложено, что при угрозе захвата он должен самоуничтожиться. А дело все в том, что у него очень плохо с энергией. Почти все питающие стержни реакторов были выработаны в процессе восстановления опорного пункта. Оставшихся стержней хватит на два-три месяца боевых действий. Искин опорного пункта смог связаться с боевой станцией и попросить помощи, а тот связался со мной. — И чего он хочет? — Он хочет, чтобы ты слетал туда и вытащил оттуда этот опорный пункт. — Ну ни фига себе. Из-за какой-то артиллерийской платформы тащиться хрен знает куда? Оно мне надо? Ну и самоуничтожится она, ну и что? — Так-то оно так, но искин боевой станции настаивает на том, что опорный пункт необходимо эвакуировать. Целым он врагу, естественно, не достанется, но и по фрагментам много можно понять в атланских технологиях. — Ерунда. В Содружестве даже атланские детские игрушки активировать не могут, а тут военные технологии. — Ты забываешь, что отпущенная тобой домой аграфка знает атланский язык. — Ну и что? Это им все равно ничего не даст. — А вот этого с уверенностью утверждать нельзя. Так что отвечать искину боевой станции? — «Что отвечать, что отвечать…» Связываться с психом, конечно, не очень хочется, но развеяться и в самом деле не помешает. Я как будто услышал облегченный вздох всех четырех искинов. Да в общем-то я все понял. Видя, как меня корежит, они решили меня занять чем-нибудь продуктивным и интересным. Слетать и пообщаться с кораблями Содружества и в самом деле интересно, а захомячить артиллерийскую платформу — продуктивно. Тем более что восстановить ее полностью для меня не составит труда — инженер я или не инженер? А иметь такую платформу очень даже неплохо. Если ее поставить на боевое дежурство в Солнечной системе, то ни архи, ни корабли Содружества туда даже войти не смогут. Вернее, войти-то смогут, но очень ненадолго. — Ладно, какой у нас будет план действий? Обязательно этот опорный пункт оттуда вытаскивать? Может, я на фрегате сгоняю туда, отвезу ему реакторы и сырье для ремонта? Заодно и подремонтирую его там. И пусть он там и дальше бодается с кораблями Содружества. Чьи хоть корабли? Запись боевых действий не прислали, что ли? — Нет, запись картинки боевая станция не прислала. У них там со связью что-то. По-видимому, какие-то повреждения у опорного пункта. И на фрегате туда слетать не получится, искин БС настаивает именно на эвакуации. — Да я что, против, что ли? Но как я сейчас это смогу провернуть? Лететь туда на буксире глупо — долго и опасно. Можно на крейсере, но он платформу не утащит. — Лети на линкоре. — Да я и собираюсь слетать туда потом на линкоре, когда экипаж подготовлю. — А кто тебе нужен в экипаж? — Ну, в первую очередь пара хороших артиллеристов, оператор силовых щитов, оператор связи и РЭБ. И желательно всех в тройном экземпляре, чтобы разбить по сменам. Нужна техническая смена. И хотя бы один инженер. Еще необходимы медтехник и врач. И это минимум. Мне ведь придется сидеть в пилотском кресле — никто тяжелые корабли пилотировать, кроме меня, еще долго не сможет. То есть надо как минимум двадцать специалистов, а без них лететь на линкоре смысла нет. Я от пилотирования отвлекаться ни на что не смогу. А кто будет вести огонь, ставить и регулировать силовые щиты? Надеяться только на искин корабля глупо, может и не справиться. — Ну и в чем проблема? Отбери двадцать человек из тех, кто уже выучил пилотские базы и заканчивает их учить, и лети с ними. По пути пусть учат профильные базы. Хорошими специалистами они, конечно, не станут за такой короткий срок, но хоть что-то. Хоть отбиться, если что, сможешь. — Ну, это, конечно, выход, но не очень-то хороший. Лететь с неподготовленным экипажем — чистая авантюра. — Кто бы говорил. В принципе он прав. И чего я упираюсь? Да, видно, я и в самом деле здорово сдал. Где прежний веселый и бесшабашный Ник? А ведь я и впрямь раньше был безбашенным авантюристом, а теперь стал угрюмым и постоянно всем недовольным скептиком. Вот что власть с людьми делает. Хотя где та власть-то? Я ведь до сих пор никому ничего не приказываю, а только уговариваю. А ведь если прикажу — подчинятся не раздумывая. Даже если прикажу прыгать в космос без скафандра. Не получается у меня командовать. Хотя, будучи наемником, крейсером командовал неплохо. Но там отвечал за все не я, а капитан. Вот это меня, по-видимому, и напрягает — ответственность за людей, доверившихся мне. Но ведь я насильно никого к себе не гнал, все на добровольных началах. Так что прекращай, Ник, комплексовать и вновь становись самим собой. Вот черт, это я сам себя так настраиваю или Афра подключилась? Да, еще немного — и в самом деле свихнусь. — Все, согласен. Летим. Думаю, ничего страшного не случится. И не из таких передряг выкручивался. Да и практика у ребят будет прекрасная. Тогда готовьте линкор, а я разберусь с людьми. Надо будет частично освободить одну летную палубу от истребителей и загнать туда буксир. Штурмовиков и ботов не трогайте. Линкор получает имя «Витязь», а искин линкора — Вит. Все. О времени вылета сообщу. Из кабинета прошел в гостиную дворца. Свободные от учебы наверняка там тусуются. Поговорил с ребятами, их оказалось там всего одиннадцать человек, никто лететь не отказался. Наоборот, когда узнали, что оттуда, буксируя артплатформу, полетят сразу в Солнечную систему, уговорили меня поднять из капсул всех, кто сейчас там находится, и поговорить со всеми еще раз. Я с ними согласился. Тех, у кого пилотская база далека до завершения, в общем-то и не было: самый отстающий изучил уже восемьдесят семь процентов базы, да и то отставал не из-за лени, а из-за не очень высокого ИИ. Но оставить людей в капсулах и улететь я и сам считал неправильным. Даже если кому-то и придется остаться здесь, надо им хотя бы объяснить почему. Поэтому дал команду искину медсектора поднять всех из капсул и пригласить в гостиную. Общее собрание назначил на послеобеденное время, чтобы люди, поднявшись из капсул, немного отошли от учебы. После обеда все собрались в гостиной, даже Кини пришла. Собрание получилось бурным. Сначала я рассказал о возникшей ситуации. Правда, полностью все объяснять не стал. Сказал только, что какие-то отморозки напали на наш опорный пункт и хотят отжать наше имущество, а наша задача: слетать туда, надавать по шапке отморозкам, забрать наш опорный пункт, отбуксировать его в Солнечную систему и поставить его там на боевое дежурство, чтобы он мог, если что, показать кузькину мать всем, кто туда сунется без спроса. Что тут началось! Все хотели войти в экипаж линкора, даже те, кто еще не доучил пилотскую базу, обещая доучить ее в кратчайшие сроки. И как они это собираются сделать, интересно? Пришлось их обломать. Выбрал сам двадцать человек и распределил среди них обязанности. Правда, остальных тоже пообещал взять с собой и дать им учить, после пилотской базы конечно, базы специалистов экипажа линкора. Это было в общем-то против моих планов, но пусть учат — пригодится. А производственников я из них все равно сделаю. Вот так, отказать опять никому не смог. На бурчание Жука по мыслесвязи ответил, что я сам когда-то всем обещал, что они через год вернутся в Солнечную систему и смогут посетить Землю. Хотя, признаюсь, хотел как-то от этого обещания аккуратненько отбрехаться, но не получилось. Как говорится, ну не шмогла я, не шмогла. Но в отместку приказал продолжить строевые занятия. А то совсем берега потеряли — на собственного императора орут. Этим я, конечно, никого не напугал, и дальше общение продолжилось в более расслабленной обстановке. Все собрались по кучкам обсуждать услышанное, а я поднял всех бывших офицеров и пригласил их в свой кабинет. И хотя им тоже хотелось почесать языки, но приказ есть приказ. В кабинете я вставил всем офицерам пистон за то, что они пошли на поводу у гражданских и ведут себя так же расхлябанно, как и они. А спорить с начальством — это вообще беспредел. Прониклись. Хотел еще кое-что добавить из командно-матерного, но среди бывших офицеров оказалась одна бывшая офицерша, а в данный момент очаровательная девушка. Так что ничего не получилось, но я все-таки попытался. Что получилось, не знаю, но они еще больше прониклись. Немного посмеялись, а потом уже пошел серьезный разговор. Который был совсем некстати. — Ник, ответь нам пожалуйста, — спросил Сергей Матвеев, бывший капитан второго ранга, — почему именно империя? Мы понимаем, что нам придется строить новую страну, но не понимаем, почему империю? Разве мало других форм правления? — Каких, например? — Ну вот, дождался. Я, конечно, понимаю, что для них всех, проведших лучшие свои годы в СССР, строить самим империю как минимум стремно. Но и спорить о чем-то и убеждать их в своей правоте не хотелось. Тем более что я и сам не был уверен, что империя нам нужна. Вернее, я как раз был уверен, что мне лично она совсем не нужна. Но объяснять им, что отказаться от империи мы не можем хотя бы потому, что искины подчиняются именно императору, и никому другому, пока не хотелось. — Ну, например, республика, — продолжил Сергей. — Еще Черчилль что-то такое говорил о преимуществе республики над всеми другими формами строя. — Ну, если я правильно помню, то Черчилль говорил: демократия — наихудшая форма правления, не считая всех остальных. Так что и он от республики с демократической формой правления был не в восторге. И потом, почему я должен принимать во внимание слова какого-то Черчилля? Он что, мой папа или дедушка? А от вас, товарищи офицеры, я такого вообще не ожидал — прислушиваться к словам самого ярого и бескомпромиссного врага нашей бывшей страны не очень красиво. И почему вы этот вопрос именно сейчас решили прояснить? — А когда еще? Мы как-то раньше вот так вот не собирались. — Согласен, это моя вина. Я все время в бегах, а надо было раньше посидеть и разрешить все непонятные вопросы. Ну что же, отвечу пока на этот вопрос. Я и в самом деле считаю монархию самой передовой формой правления. И не только я. Я, как вам известно, долго жил в Содружестве независимых миров. Так вот, там самая распространенная форма правления — это монархия. А остальное — это или диктатуры, или олигархат. То есть то же самое, только название другое. Ну, почти то же самое. И монархии там существуют по несколько тысяч лет. И менять форму правления никто не собирается. Это о чем-то да говорит. Да и наши предки жили в империи. И жили, надо сказать, очень даже неплохо. И жили бы, думаю, до сих пор, если бы не та злосчастная война. Так что у нас тоже будет монархия. Хотя, я думаю, не абсолютная. А вот какая — это мы решим потом. А пока давайте расходиться. И не забывайте: мы находимся на военной базе, а скоро перейдем на военный корабль, и дисциплина должна поддерживаться соответственная. Старпомом на корабле назначается Сергей Матвеев. Он у нас бывший флотский и службу на корабле знает. А мы будем находиться хоть и на космическом, но корабле. Потом еще немного порассуждали над тем, как превратить линкор в настоящий боевой корабль, но сошлись на том, что пока это невозможно: слишком мало специалистов. Вернее, их совсем нет. Один я. Но не могу же я быть сразу в нескольких местах и выполнять обязанности сразу нескольких специалистов. Так что пока народ не освоит базы, наш линкор к походу не готов. Именно освоит, а не просто выучит. Но лететь к системе, где бултыхается уже наш опорный пункт, около двух месяцев, так что выбранные люди хотя бы что-то успеют освоить, и чисто номинально к встрече с противником мы будем готовы. Около двух месяцев нам лететь напрямую, через территорию бывшей империи. Честно говоря, мне не очень хотелось лететь через бывшую империю. Не знаю почему, но мне казалось, что там нам будет не очень уютно. Ведь там погибли сотни миллиардов людей. Это как срезать путь через кладбище. Вроде и ничего такого, но неприятно. Можно было бы полететь вокруг, сначала к Содружеству, а потом вокруг него, по окраине. Но так путь удлинится как минимум вдвое, и мы наверняка опоздаем. Зато прилетели бы с готовым экипажем. Но на нет и суда нет. После того как народ разошелся, я еще долго сидел и совещался с искинами. Мы обсудили наиболее оптимальный маршрут движения туда, а потом и к Солнечной системе. Проблема была в длительности перелета. Нет, на линкоре мы передвигались довольно неплохо, не так как на моем фрегате, но даже быстрее, чем на крейсере. Пятьдесят систем мы могли покрыть за четыре дня, а не за пять, как на крейсере. Но нам ведь придется тащить опорный пункт. А буксир даже без груза прыгает только на десять систем за пять дней. Хотя сколько там того груза. По сравнению с базой Жука, считай, ничего. Обсудили этот вопрос и сошлись во мнении, что в принципе с таким грузом буксир сможет спокойно прыгать и на расстояние в одиннадцать-двенадцать систем. Так что если лететь напрямую через империю, то месяца за четыре долетим. Придется так и сделать. Жаль, я вообще-то планировал лететь к Земле на госпитальном судне. Ну, вместе с крейсером, конечно. На госпитальном судне стояло триста медкапсул, и это нам у Земли здорово бы пригодилось. Ведь волонтеров надо лечить, а потом учить. Да и нынешнему экипажу еще учиться и учиться. А на линкоре всего сорок медкапсул и одна на буксире. Еще две в опорном пункте. И все. Маловато, конечно, но ничего не поделать. Если залетать к нам на Миру, то путь удлинится месяца на два. Потом обсудили распределение людей. Не все были согласны с моим выбором специальностей для них. Так, самую нашу умную девушку, Дашу Захарову, с ИИ в 250 единиц, я прочил в инженеры, а она хотела стать врачом. Нет, от специальности инженера она не отказывалась, но только после того, как станет медиком. Уперлась, и ни в какую. Жаль. Но в принципе ничего страшного — хороший доктор нам тоже не помешает. Я попросил Плюшкина совместно с медицинским искином станции разбить медицинскую базу на составляющие. Слишком уж объемной она была. Думаю, что отдельные базы она за два месяца успеет выучить. Подобрать самое необходимое, например: физиологические процессы, биохимия человека, диагностика и еще несколько не очень крупных отдельных баз. Ну и, конечно, полевую хирургию — мало ли что может произойти. Но искины меня переубедили. Даже если она не успеет доучить полную медицинскую базу за два месяца, при эвакуации опорного пункта особых боестолкновений не ожидается и потерь не будет. Мы ведь туда не воевать летим. А недоученное она доучит на пути к Земле. Тем более что одной ее будет мало. Надо еще хотя бы пару. Ведь неизвестно, сколько добровольцев мы наберем на Земле. А если их будет много? Я тогда из медсектора и выйти не смогу. С этим я согласился, но еще два медика начнут учиться уже из второй партии, из тех, кто не вошел в состав экипажа. Все военные специальности заняли, конечно, бывшие военные. В общем, распределение по специальностям, что я провел прежде, было верным. Обсудили каждую кандидатуру и оставили все без изменений. Потом Жук настоял на изучении мной еще нескольких баз. Основы стратегии, основы оперативного искусства, основы управления крупными административными единицами. Базы все из высших и довольно объемные. Я, естественно, стал отбрыкиваться, но не тут-то было. На все мои возражения, что я в общем-то водить флот не собираюсь — есть у меня на примете для этого кандидатуры, — был один ответ: буду я командовать флотом или нет, не столь важно. Но знать, что происходит и как командуют другие, я должен. Хотя бы иметь представление. А вот база управленца и администратора мне просто необходима. Пришлось согласиться и с этим. После обсуждения комплектования корабля они оставили меня в покое. Фух, наконец-то один. Даже ужин пропустил. Да и шут с ним. На следующий день вылететь не смогли. Пока всех перевезли на станцию к Вояке, пока разместились в линкоре, время подошло к обеду. Потом я решил обойти корабль — должен же я его знать, капитан я корабля или нет? Но обойти корабль и осмотреть его весь не получилось: слишком уж он был огромен. Тут недели две лазить придется. Но реакторный отсек, резервную рубку, артиллерийские посты и конечно же технические мастерские я все-таки осмотрел. Не один, со мной находился весь экипаж. Летали по линкору на четырех платформах. Пока я всех не разогнал — экскурсанты, блин. Оставил с собой только будущего инженера и будущих техников, и с ними уже осматривали все службы. Им я уже подробно рассказывал о реакторах, двигателях, дроидах. Многого я показать, конечно, не мог — ни к двигателям, ни к энергомагистралям так просто было не подобраться, да и понимали они пока мало, но хоть что-то. Так весь день и прошел. А утром следующего дня я вывел линкор из дока и, разогнавшись, ушел в гипер. Да, это не фрегат. Даже на тяжелом буксире было намного легче. Пришлось полностью слиться с кораблем и отдать всего себя пилотированию. Ничем другим заниматься было просто невозможно. В принципе я это знал из базы, но все равно казалось, что уж я-то смогу не только пилотировать, но и управлять и щитами и артогнем. Ан нет. Не такой уж я и крутой. Так что все не связанное с пилотированием придется отдать искину или спецам, когда они наконец появятся. Я встал из кресла пилота. Аж шатает. И пропотел весь. Комбинезон, конечно, тело уже просушил и пот убрал, но все равно хочется в душ. Пойду, раз хочется. Ничего, это только первый раз так, потом пообвыкну. Инга сидела в кресле второго пилота и с тревогой на меня поглядывала. Сергей, старпом, тоже находился в рубке. Я махнул им успокаивающе рукой и пошел в свою каюту. Она была в минуте ходьбы от рубки, сразу за бронированным коконом. Двойное бронирование на корабле имели только рубка и реакторный отсек. Они были не только бронированы, но и снабжены отдельной охранной системой. Допуск в рубку имели только я, Инга и старпом. А в реакторный отсек — только я. Не то чтобы я никому не доверял, но сейчас ни в рубке, ни у реакторов никому просто не было смысла находиться. Вот отучатся инженер и техники, тогда и допущу их в различные технические помещения. А в рубке в принципе и Инге со старпомом делать нечего — хотя они уже и пилоты, но до пилотирования тяжелых кораблей им еще далеко. Однако одному мне в рубке было скучновато и я им дал туда допуск. Правда, это я так думал, что мне будет скучно, а оказывается, скучать мне просто некогда. Ладно, пусть сидят, не гнать же их теперь. Я прошел в свой кабинет и завалился на диван. Спать в общем-то не хотелось, но отдохнуть надо было. Кини тоже прошла со мной, но, видя мое состояние, просто уселась у меня в ногах и стала копаться в своем планшете. Я даже задремал. Так мы и провели время до обеда. Обед проходил в большой столовой. В принципе на корабле было три столовых, совершенно одинаковых по оснащению, но разных по размеру и по расположению. Был даже один небольшой бар у рекреационной зоны. Была здесь и такая. Небольшой то ли сквер, то ли сад с маленьким прудиком и спортивной площадкой. Нет, тренажерные залы тоже присутствовали, с различными тренажерами и виртуальными симуляторами. Было и несколько бассейнов. Но вот сквер один. Правда, деревьев там пока не было, одна только трава, но саженцы уже тоже торчали. Искин корабля обещал, что через полгода они превратятся в настоящие деревья. Саженцы, кстати, брали с Миры. Инга натаскала на все станции, пока мы болтались по Содружеству. Кстати, об Инге. Надо с ней поговорить, а то что-то она на меня дуться начала. Непонятно почему. Да, Кини со мной проводит больше времени, ну так ей и заняться больше нечем. Поручу-ка я это Кини. На нее обижаться невозможно, так что она Ингу быстро растормошит. Четыре дня я только отдыхал. Проводил время с Кини и Ингой. Инга даже учиться на это время не пошла, хотя свободные капсулы были. Старпом организовал постоянные дежурства, вернее вахты, так что шесть человек всегда бодрствовали. Сам старпом тоже собирался учиться, так что вместо себя, на время своего отсутствия, назначил заместителей. Список принес мне, и я его утвердил. Там, естественно, были только бывшие офицеры. Но в общем-то и правильно. По вечерам собирались в небольшой офицерской кают-компании. Можно было бы собираться и в баре у пруда, но оттуда до рубки было далековато. Не то чтобы я чего-то опасался, но пусть лучше будет так. Дежурная смена должна находиться рядом со своими боевыми постами. Правда, пока они не выучат свои боевые базы, я их в рубку пускать не собирался, но пусть привыкают. После первого прыжка дело пошло веселее. Я уже не так сильно уставал. Наверное, организм приспособился. Хорошо бы посоветоваться с кем, но не с кем. Разве что с самим собой. Я тут самый продвинутый медик. Ничего, скоро я эту громадину буду пилотировать с такой же легкостью, как и свой фрегат. Теперь я тоже стал иногда ложиться на учебу. Надо было выучить военные базы. Жук прав — я хоть и не собираюсь сам командовать флотским соединением, но знать это все обязан. Да и не на кого мне это пока спихнуть. Не смогут ребята пока освоить эти знания. Ну да ладно, воевать серьезно мы пока ни с кем не собираемся, а разогнать шпану и я смогу. Так и летели. В транзитных системах ничего интересного нам не встречалось. К сожалению, империя была разрушена полностью. В одной системе, в самой середине империи, мы увидели настоящее кладбище разбитых кораблей. Тут их были сотни. И ни одного целого. Планета тоже была разрушена. Вернее, планета-то была целой, но абсолютно безжизненной. Сожгли даже атмосферу. Уж какое оружие здесь применили, не знаю, но жуть полная. А ведь на этом оплавленном огрызке когда-то проживало несколько миллиардов человек. Честно говоря, осознать то, что видят мои глаза, я так и не смог. А у Инги вообще случился нервный срыв. Пришлось после ухода в гиперпрыжок нести ее в мою каюту и долго с ней сидеть рядом, успокаивая, пока они с Кини не уснули в обнимку. Класть ее в медкапсулу я не решился. Все-таки это не физическая травма, а психическая, и как ее лечить — неизвестно. Капсула ее накачала бы успокоительными, и все, но как бы хуже не стало. А так они поспали несколько часов, и Инга вроде оклемалась. А Серега, старпом, выпросил у меня бутылку вина и попытался напиться. Но куда там. Что такому лбу с бутылки вина, да и симбионт напиться не даст. Это я могу попросить свою Афру отключить функцию борьбы с отравлением, а в их симбионтах такого нет. У них если симбионт решит, что организм подвергается опасности отравления, то начинает с этим бороться. И борется, надо сказать, очень интенсивно, так что бухнуть теперь у мужиков не получится. Хотя никто к этому и не стремится. Выпить иногда бокал вина, чисто символически — это да, бывает, а вот чтобы кто-то захотел набухаться, такого еще не было. Вот и сейчас у него не получилось. Но зато он успокоился. А ведь этот человек войну прошел, так что кое-что повидал, но и его здорово прихватило. Но такого мы, слава богу, больше не встречали. Наконец к концу второго месяца прилетели на место. Я не стал подкрадываться, а вышел сразу в системе с нашим опорным пунктом. Выйдя из гипера, стал связываться с искином опорного пункта. Заодно все наши системы сканировали систему. Я думал, война вовсю идет, а тут тишина. Нет, несколько кораблей я сразу нашел, по скоплению людей, но никто никого не трогал. Связавшись с искином, потребовал доклада. Искин опорного пункта не стал качать права, чего я все-таки опасался, а сразу приступил к докладу. Оказывается, тишина наступила только благодаря нам. Увидев наш корабль, все затихарились. Правда, и до этого особо интенсивных боевых действий не велось. Так, постреливали немного. Эти хулиганы выскакивали из-за астероидов и стреляли из орудия или запускали ракеты и сразу уходили за астероид. Платформа им, конечно, отвечала. Попаданий было очень мало, но несколько раз она все-таки попала. По ней-то попадали чаще, но щит пока держал. А вот их щиты наших снарядов удержать не могли. Так что обломки нескольких кораблей смешались с астероидами. Но энергии осталось всего ничего — еще недели на две-три. Так что вовремя мы. Кто атакует мою платформу, я так и не понял. Из-за астероидов они не показывались, на связь не выходили. Я тоже молчал. Ну и хорошо, не мешают, и ладно. Убивать никого, честно говоря, не хотелось.