Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 2 из 11 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Давно я тут? – спросил Нико, застегивая манжеты. – Нет. Вас недавно привезли. Вместе с этими вон. – Осита кивнул в сторону порченых и взялся расчесывать спутанные кудри принца. – Но вы еще в дороге долго проспали, потому что вас пришлось ранить иглой, чтобы… в общем, по-другому у Каёси-танады не получилось бы с вами спокойно поговорить. – А теперь расскажи, кто такой этот Каёси-танада и что ему от меня нужно. – Он сын двух Драконов и главный провидец императора Чаина! – отчеканил Осита, ловко разделяя пряди. – То есть бывший главный. Теперь уже не главный, потому что главным скоро будет провидец Доо, которому я на самом деле прислуживаю. А вторым главным будет господин Ясурама, это его платье я ношу. А что Каёси-танаде от вас надо, я не знаю. Он мне не отчитывается. Это вы сами его спросите и потом мне расскажете, ладно? Я за это вас чесночной конфеткой угощу! Договорились? Нет? Тогда дам две! Но больше и не просите! У меня их всего пять штук осталось! Могу одну сейчас дать, а вторую потом, когда все узнаете. «Рехнуться можно, – подумал Нико. – Неужели Такалам все-таки нашел на Твадоре человека, способного предсказать дату затмения?» – Ну и ладно, – надулся Осита. – Правду говорят, что тут люди совсем беседы вести не умеют. Зато какие у вас волосы мягкие! Каёси-танада от зависти умрет, когда узнает! Все, я закончил. Пойдемте в сад, господин вас очень ждет. Я заварю чай. Кстати, какой вы любите? Говорят, чай отражает характер человека! Нико снова не ответил, погруженный в свои мысли. – Тогда я заварю имбирный с медом, – тут же нашелся слуга. – Он хорошо согревает! Они миновали анфиладу полутемных комнат и вышли на крыльцо, а оттуда спустились в яблоневый сад. Над головой сияло пойманное в паутину веток звездное небо, и казалось, что все вокруг – его прямое продолжение. Дорога была окутана маревом похожих на лодочки голубых светильников, качавшихся от ветра на каждом дереве. В «Сливовых Источниках», по словам Виё, тоже так делали, чтобы и ночью гости могли вдоволь насладиться красотой цветущих слив. На улице было холодно, изо рта даже шел пар, но Теплая долина оправдывала свое название: в то время как большая часть острова только-только отряхивалась от снега, здесь уже все бушевало, и древесные кроны превратились в сквозной бело-розовый балдахин. «Может, мне просто снится то, что я хочу видеть? – размышлял Нико. – Зачем провидцу императора приезжать за мной, если я больше не наследник Террая? Он не знает, что в Соаху переворот? Тогда грош цена его способностям. Или он знает? Может, старик предупредил его и у Каёси есть другой план?» Яблони продолжали расступаться, пока дорога не уперлась в блестящую полосу воды: сад выходил к озеру. Запахло сыростью, тиной и приторно сладкими цветами шиповника, облюбовавшего берег. Нико приготовился к худшему. В последнее время он не видел хороших снов, а теперь и этот норовил скатиться в Каландул. Принц ненавидел моря и озера. После испытания лжепрималя в нем засел животный страх перед глубокой водой. – Уже почти все! – сказал Осита, обернувшись. Земля под ногами стала мягче, и вскоре принц оказался на берегу, поросшем короткой, наверняка стриженой травой. Справа, под огромной яблоней, сидел в окружении все тех же мистических фонариков главный провидец императора. Лепестки падали на его волосы и одежду, но человек не шевелился, будто медитировал. Он походил на чаинское блюдо – клецку, завернутую в листья краснокочанной, то бишь фиолетовой, капусты, посыпанную сусальным золотом. Шея провидца светилась от белизны – точь-в-точь тесто, а волосы, собранные в высокий, гладко зачесанный хвост, были аспидно-черными. Каёси не встал, когда Осита крикнул, что уважаемый гость уже здесь, только чуть повернул голову. «Паралитик, что ли?» – подумал принц, рассмотрев кресло вблизи: оно было с колесами. Осита подбежал к господину, развернул его, и Нико увидел мальчишку младше себя. Болезненно-бледного, хрупкого, как чаинский фарфор, сверкающего каждой пядью роскошных, многослойных одежд, расшитых бисером, золотыми нитями и драгоценными камнями. Как клецки оборачивают луком-пореем, так и Каёси привязали к спинке несколькими шелковыми поясами. Он выглядел усталым и больным. Запавшие щеки, бескровные губы и темные круги под глазами стесали с его лица всю красоту. Должно быть, прежде он походил на тех смешных, большеглазых и румяных чаинских кукол, которых Ли-Холь присылал отцу в качестве подарков. – Простите, что я не могу как следует поприветствовать вас, господин Нико, – сказал провидец на международном языке. – И простите за столь неподобающий, грубый прием. Меня зовут Кайоши, у моего слуги отвратительное произношение, он постоянно коверкает мое имя. Я нижайше прошу прощения за парализатор. К сожалению, я не нашел другого выхода, кроме как использовать его. «Подозрительный тип, – подумал Нико. – Такой молодой и уже провидец императора? Может, он подставной? Может, Тавар что-то узнал и теперь пытается вытащить из меня информацию через этого парня? А паралитиком он прикидывается, чтобы я не чувствовал угрозы…» Нико схватил со стола нож и резким, быстрым движением приставил к животу провидца. Осита вскрикнул, выронив кусочек имбирного корня. Тут же из-за дальнего дерева выскочили два наемника, но Кайоши остановил их. – Я велел вам не показываться! – жестко сказал он, и мужчины вернулись обратно в тень сада. Теперь было ясно, кто остановил фургон с порчеными и убил всех сопровождающих. Нико сунул нож Осите. – На, стругай свой имбирь. Клецка действительно был парализован. Его тело никак не отозвалось на угрозу. Даже если он предвидел это, невозможно было контролировать инстинкты. Мышцы пресса не сжались в попытке остановить лезвие, Кайоши не попытался закрыться, не отпрянул. Единственное, что заметил Нико, приложив палец к шее парня, – учащенный от страха пульс. – У вас довольно странный способ знакомства, – заметил Кайоши. – Это соахская традиция – начинать беседу с попытки зарезать? – Я хотел проверить, правда ли ты паралитик, – сказал Нико, перейдя на чаинский. – А то мало ли что у тебя на уме. – Каёси-танада точно-точно парализованный! – тут же оживился Осита. – Я один раз даже пролил на него кипяток, а он и не заметил! – Я очень прошу вас говорить на соахском, – сказал Кайоши, на секунду прикрыв глаза и побледнев сильнее прежнего, хотя казалось, дальше уже некуда. – Осита невозможно болтлив и не держит за зубами ничего, начиная от риса и запахов изо рта и заканчивая всем, что увидел или услышал. Видимо, паренек заметил в лице хозяина недобрые перемены и засуетился. – Но я же теперь совсем хороший слуга, Каёси-танада! – воскликнул он, подбегая к провидцу. – Я даже научился вас расчесывать! Может, я и стричь вас научусь! А то у вас уже так сильно волосы отросли! Как они отросли так быстро? Когда мы уплывали, они были только до плеч, а теперь уже почти до пояса! А вы знаете, – Осита обратился к Нико, – что Каёси-танада уже несколько тридов совсем-совсем не стрижется? У него даже челка уже до груди! А он раньше каждый трид ее ровнял до бровей! А теперь он говорит, что на корабле нет человека, который подстрижет его достаточно ровно, да еще и качка мешает, и поэтому он совсем перестал стричься! Если однажды Каёси-танада мне позволит себя постричь, мое имя занесут в легенды! Вот каким хорошим слугой я собираюсь стать! Говоря все это, Осита смахивал с господина яблоневые лепестки, а Кайоши сидел, не открывая глаз, и, только хорошенько присмотревшись, можно было увидеть, как на его шее дергается гневная жилка. Когда слуга высвободил руки провидца из муфты, чтобы отряхнуть и ее, Нико заметил странные татуировки, привлекшие его, словно мед пчелу. Он оттолкнул болтливого паренька и схватил Кайоши за запястье. Усохшее от неподвижности, холодное и тонкое, как у ребенка, оно впечатлило Нико больше, чем все слова Клецки, вместе взятые. От пальцев до предплечья бледную кожу парня покрывала тайнопись Такалама, а вчитавшись, Нико понял, что перед ним краткое содержание стариковского плана. Здесь была даже приписка о том, что его вывел Ри, на случай, если Такалам не успеет рассказать принцу о затмении. – Разнеси тебя пеплом… – прошептал Нико. – Ты нашел меня. Значит, тебе известна дата. – Золотой День, – заявил Кайоши. – Летнее солнцестояние. Пять часов вечера, если быть предельно точным. Я полагаю, вы уже поняли, кто я и какую роль играю во всем этом. Книга Такалама должна была по крайней мере намекнуть вам. Яблоневый снег мерно таял в озере, пальцы ветра перебирали камыши, и временами где-то вдалеке кричали ночные птицы. Медленно. Очень медленно до принца доходило, что Кайоши – не плод воображения, а реальный человек.
– Эй! – Нико схватил его за плечи и пристально посмотрел в глаза. – Если ты здесь, значит, в будущем у нас все хорошо? Ты бы не проделал такой путь, если бы не увидел, что мы справимся! От слов Клецки под ногами разверзлась пропасть, но, стоя на самом ее дне, принц понял, что наверху все еще виден свет. Это было похоже на благословение. На дождь посреди засухи. Нико стало страшно, что Кайоши растворится под его пальцами, как в хорошем сне, который прерывают в самую сладкую минуту. – Господин Нико, разумеется, я ничего не чувствую, но боюсь, вы оставите на мне синяки, – заметил чаинец. – Что касается вашего вопроса, буду откровенен: я не имею ясного представления о том, как именно все закончится. Сердце Нико рухнуло куда-то на дно Каландула. – Что это значит? – спросил он, отстраняясь. – Сны провидцев устроены таким образом, что мы не можем видеть дальше собственной смерти, – заявил Клецка. – В день затмения я развеюсь пеплом под черным солнцем, прежде чем узнаю, какое решение оно примет касательно Сетерры. Со мной погибнут еще какие-то люди, но это не похоже на конец, описанный вашим учителем. Он говорил, что будет единая вспышка, которая уничтожит разом всех. Но я точно знаю, что вокруг меня останутся живые люди. Я полагаю, это можно расценивать как шанс. – Сколько людей собралось вокруг тебя в день затмения? – спросил Нико. – Много? Я их возглавлял? – Я не видел ни лиц, ни силуэтов, – покачал головой Кайоши. – Вокруг была кромешная темнота. Я скорее чувствовал окружающих. – И скольких ты чувствовал? – Может, сотню… Думаю, я чувствовал около ста человек. Но не могу назвать имена или сказать, как они выглядят. Это важно? К сожалению, я не знаю подробностей плана вашего учителя, и эти знаки на моих руках мне непонятны. Я надеюсь, вы расскажете мне все в подробностях. Тогда я смогу соединить сны в правильную картину, и, возможно, это выстроит нам более четкое ви?дение грядущего. – Сотня… – повторил принц севшим голосом и долго молчал. – Чай, чай, вкусный чаек готов, – напевал под нос Осита, разливая напиток. Сразу запахло имбирем, и даже холодный ветер не перебил аромат целебного корня. Ветер шумел в кроне яблони, квакали в зарослях лягушки, шелестели камыши. Все казалось реальным и в то же время – мистическим. Клецка, похожий на привидение в ореоле света, блестящий и неподвижный, смотрел на принца, почти не мигая, словно гипнотизировал, и от этого становилось не по себе. В какой-нибудь пьесе он бы идеально сыграл роль духа судьбы, который спускается к людям, чтобы возвестить о смерти или страшных бедах. Возвестить без слов. Одними только глазами, огромными и бездонными, как адские пучины. – Значит, так, – выдохнул Нико после мрачной паузы и сел в плетеное кресло. – Я вкратце расскажу тебе о плане, так что не перебивай меня и слушай внимательно. Повторять я не буду. Кайоши спокойно кивнул. Нико боялся, что действие лекарств закончится и ему попросту сорвет крышу. К тому времени надо было оказаться как можно дальше отсюда, там, где нет людей. А Кайоши не отпустит принца без объяснений. – Этот план Такалам и Ри задумали еще до нашего рождения, – сказал Нико, промочив горло чаем. – Согласно задумке монархи крупных стран в день последнего затмения возглавят шествия из порченых, прималей и обычных людей. Они обрядятся в белое, соберутся где-то на открытой местности и создадут светлые «солнца» в противовес черному. И когда начнется затмение, монархи поклянутся, что приняли чувства, и отныне порченым в их государствах не будет гонения. Вместе с ними их подданные и примали должны принести эту клятву. И тогда, может быть, затмение подарит Сетерре еще один шанс. Это в идеале. В реальности абсолютное большинство крупных стран не поддались уговорам Такалама. Есть только десяток мелких королевств и племен, которые поддержали идею старика. Почти все расположены в Нанумбе. – Но Соаху, как я понимаю, стало исключением, – заметил Кайоши. – И это самое значимое государство мира. Значит, вы должны возглавить шествие в Соаху. Нико закусил губу. – Я просил тебя не перебивать, – сказал он. – Изначально во главе плана стоял Чаин, а не Соаху. В ваших резервациях много порченых, они не разбросаны по стране, как в том же Судмире, так что и собрать их там легче. А еще вы уважаете прималей, и за счет этого у Такалама имелся неплохой шанс убедить императора. Про Соаху он тогда и не думал. И колдуны, и затменники у нас на плохом счету, а к властию нет доступа. Еще у вас лучшие в мире провидцы, а Такаламу с Ри требовалась точная дата затмения. И предскажи ее хоть один сын Дракона, это бы сильно повлияло на императора. В глазах Клецки промелькнул живой блеск, и он снова не сдержался: – Так вот в чем дело! Теперь я понимаю, зачем Такалам бывал в Чаине и почему хотел служить императору. Но он не остался на Твадоре, он отправился в Соаху… – Потому что встретил моего отца, – прервал его Нико. – Седьмой тогда путешествовал вокруг света, это давняя традиция властиев. Такалам сумел понравиться моему отцу и, зная влияние Террая, решил, что, если план воплотить в Соаху, это повлечет глобальные изменения во всем мире. И шанс на спасение будет гораздо выше. – Так в чем же… – Кайоши задумался, подбирая слова. – В чем трудность, господин Нико? Почему у вас такой обреченный вид? Переживаете, что мы не успеем в Соаху? Я прибыл сюда на пароходе. Благодаря ему мы доберемся до Террая всего за два трида. Может, чуть дольше, но это не страшно. Нам хватит времени организовать шествие. – Наверное, ты уплыл из Чаина раньше, чем террайские новости дошли туда, – вздохнул Нико и через силу продолжил: – В общем, я больше не наследник Соаху. Поверенный отца его предал, спелся с судмирским королем, и теперь на троне Восьмой. Ты прав, я был ключевой фигурой плана. Но без прежних условий, где я владею Соаху, задумка старика бесполезна. Особенно с учетом твоего последнего видения. Сто человек – это как плевок в жерло вулкана. И ты не видел меня во главе шествия. Значит, просто ничего не вышло. Может, в твоем сне было не последнее затмение. Может, это казнь. Кучку мятежников поймали и выставили под черное солнце, а остальные люди просто спрятались где-то, поэтому и не умерли. Нико убрал с колен сунутое Оситой одеяло и поднялся. – Спасибо, что спас меня и этих детей, Кайоши. И прости, что тебе пришлось плыть за мной аж сюда. Увы, мы уже ничего не сделаем. – И вы просто уйдете? – возмутился Клецка. – Куда вы сбегаете в середине разговора? От кого вы бежите? – От самого себя, – отозвался Нико. Лекарства переставали действовать. Его накрывала паника. – Пожалуйста, успокойтесь, – сказал Кайоши. – Выход есть. Но он не лежит на поверхности. Сами собой всплывают лишь пустые плевела, а зерна опускаются на дно. Мы разработаем новую стратегию на основе старой. Задействуем все ресурсы. Ваши знания о Соаху, таланты прималей и порченых, мои видения и финансы. У нас все получится. – Эй, сын Драконов… – обернулся к нему Нико. – Ты же не дурак. Ты должен понимать, что сто человек и принц, на которого будет охотиться весь Террай, никого не спасут. Мой народ меня даже не видел никогда. Они меня не знают. Какую там стратегию ты собрался разработать? – Мы должны по крайней мере попытаться… – Я никому ничего не должен, ясно?! Если проклятый старик хотел сделать меня своей фишкой на гобане, то это его проблемы! Если он такой умный, мог бы предугадать, что Седьмого убьют! А его обманули, как идиота, хотя он правдолюбец! И устроили переворот! Нико сорвал голос от крика и судорожно дышал, сжимая спинку кресла. – Нико, простите, я сейчас скажу очень жестокую вещь, – произнес Кайоши. – Я думаю, Такалам знал о том, что часть людей давно не верна вашему отцу. Я думаю, он позволил этому перевороту случиться. По закону Соаху новая династия начинает свой отсчет, если погибли все наследники предыдущей, а вы пока живы. Позволив убить вашего отца, Такалам сделал вас официальным властием. Стоит только объявить народу о вашем существовании, и вы станете Седьмым. Ваш отец не подходил на роль человека для шествия, поэтому его убили, освободив трон для вас. И с тех пор как вы покинули дворец, Ри не оставлял вас без присмотра. Он всегда следовал за вами и защищал.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!