— Помогите, — повторила она, изо всех сил сдерживая рвоту. Йенни хотела подняться, но ее вырвало. Сквозь собственный кашель она услышала, как водитель заговорил с полицейским. Один голос произнес «дочка» и стал объяснять, что она не в первый раз сбегает из дому и напивается. Живот снова скрутило, Йенни ощутила во рту привкус желчи, закашлялась, попыталась заговорить, но ее снова вырвало. — Ну что мне с ней делать? Пригрозить, что мобильник отберу? — Да уж, знакомо, — рассмеялся полицейский. — Ну давай, малыш. — Водитель похлопал ее по спине. — Избавляйся от всего, тебе полегчает. — Сколько ей? — спросил полицейский. — Семнадцать. Через год будет сама принимать решения… Слушала бы, что я говорю, — поступила бы в гимназию, чтоб не быть дальнобойщицей. — Прошу вас, — прошептала Йенни и вытерла скользкий от рвоты рот. — А она не может проспаться в вытрезвителе? — спросил водитель. — Раз ей семнадцать лет — нет, — объяснил полицейский и ответил на вызов по рации. — Не уезжайте, — прохрипела Йенни. Полицейский неторопливо зашагал к мотоциклу, на ходу заканчивая разговор с диспетчерской. Где-то поблизости закаркала ворона. Высокая трава, дрожа, гнулась под ветром. Йенни смотрела, как полицейский надевает шлем и перчатки. Нужно подняться. Йенни оперлась на руки. Головокружение едва не повалило ее, но Йенни удержалась и встала на колени. Полицейский завел мотоцикл и тронул его с места. Йенни пыталась звать его, но он не услышал. Переключил передачу и уехал, вспугнув большую ворону. Йенни опустилась в траву, слушая, как хрустит гравий под тяжелыми колесами. Полицейский скрылся из виду. 4 Памеле нравилось, когда снег на трассе подтаивал и становился чуть рыхлым. Лыжи держались плотно и скользили с почти пугающей резкостью. Они с Алисой, дочерью, подзагорели, хоть и мазались солнцезащитным кремом. А у Мартина сгорел нос и щеки под глазами. Обедали они на террасе «Топпстюган». Солнце припекало так, что Памела с Алисой сняли куртки и остались в одних футболках. У всех троих после тренировки болели ноги, и они решили завтра утром воздержаться от катания на лыжах. Решили, что Алиса с Мартином отправятся ловить гольца, а Памела проведет время в спа-салоне при отеле. В девятнадцать лет Памела, путешествуя по Австралии со своим приятелем Деннисом, встретила в каком-то баре парня по имени Грег и переспала с ним в бунгало. Уже дома, в Швеции, она поняла, что беременна. Памела отправила в порт-дугласский бар письмо, адресованное Грегу, парню с глазами синими, как море. Грег ответил месяц спустя. Он писал, что у него есть подружка и что он готов оплатить аборт. Роды были тяжелыми и закончились экстренным кесаревым сечением. Памела с девочкой выжили, но врачи посоветовали Памеле больше не рожать. Она поставила спираль, чтобы не забеременеть снова. Все это время Деннис был рядом, поддерживал ее и уговаривал поступить в архитектурный колледж, о котором Памела мечтала. Проучившись пять лет и окончив колледж, Памела почти сразу нашла работу в небольшой стокгольмской фирме. А когда проектировала виллу на Лидингё, встретила Мартина. Мартин был контролером со стороны застройщика. Объездивший всю страну, Мартин походил на рок-звезду в непринужденной обстановке: пристальный взгляд, длинные волосы. В первый раз они поцеловались на вечеринке у Денниса. Съехались, когда Алисе исполнилось шесть лет, а через два года поженились. Теперь Алисе шестнадцать, она первый год в гимназии. Часы показывали уже восемь вечера; за окнами отеля стемнело. Они заказали еду в номер, и в ожидании служащего с подносом Памела поспешила убрать разбросанные по всему номеру футболки и носки. Мартин, стоя под душем, распевал Riders on the Storm. План был такой: поесть перед телевизором, откупорить бутылку шампанского, а когда Алиса уснет, запереть дверь и заняться любовью. Подхватив одежду Алисы, Памела вошла к дочери. Алиса сидела на кровати в одном белье и с телефоном в руках. Она была похожа на Памелу в молодости: те же глаза, те же каштановые кудри. — У фуры были краденые номера, — сказала Алиса, отрываясь от телефона. Две недели назад СМИ сообщили, что в Катринехольме пропала девочка, ровесница Алисы. Ее избили и увезли в неизвестном направлении. Звали девочку Йенни Линд, как легендарную оперную певицу. К розыскам девочки и фуры с польскими номерами подключилась, кажется, вся Швеция. Полиция обратилась к населению за помощью, люди звонили и писали, но следов девушки обнаружить пока не удалось. Памела вернулась в гостиную, поправила подушки на диване и подняла с пола пульт от телевизора. Темнота давила на окна. Когда в дверь постучали, Памела вздрогнула. Она уже собиралась открыть, когда из ванной вышел Мартин — напевающий, с улыбкой на лице и абсолютно голый, если не считать полотенца на мокрых волосах. Памела втолкнула его назад в ванную, где он и продолжил петь, и впустила женщину с сервировочной тележкой. Пока женщина расставляла тарелки на столе в гостиной — пение в ванной наверняка ее озадачивало, — Памела смотрела в телефон, чтобы чем-нибудь себя занять. — С ним все в порядке, честное слово, — пошутила она. В ответ женщина, не улыбаясь, протянула ей счет на серебристой тарелочке и попросила Памелу написать полную сумму и расписаться, после чего ушла. Памела крикнула, чтобы Мартин выходил из ванной, позвала Алису, и все трое уселись на бескрайней кровати с тарелками и стаканами. За едой они смотрели новый фильм ужасов. Через час Памела и Мартин уже спали. Когда фильм закончился, Алиса выключила телевизор, сняла с мамы очки, убрала тарелки и стаканы, выключила свет, почистила зубы и ушла к себе. Угнездившийся в долине городок вскоре затих. Где-то в начале четвертого небо осветилось северным сиянием — как будто на выжженной земле выросли серебристо-голубые деревья. Памела проснулась от того, что в темноте плакал какой-то мальчик. Тихий плач прервался раньше, чем она осознала, где находится. Она лежала, не шевелясь, и думала о мучивших Мартина кошмарах. Плач шел с пола рядом с кроватью. Когда они только-только начали встречаться, Мартину часто снились кошмары о мертвых мальчиках. Памелу тогда тронуло, что взрослый мужчина сумел признаться, что боится привидений. Ей вспомнилась ночь, когда он проснулся с криком. Потом они сидели на кухне и пили ромашковый чай. Волоски у Памелы на шее встали дыбом, когда Мартин описал призрак в подробностях. Мальчик с серым лицом и аккуратно зачесанными волосами с запекшейся кровью. Нос сломан, один глаз повис на нерве. Послышался еще один всхлип. Памела окончательно проснулась и осторожно повернула голову. Под окном тихо шумел радиатор. Теплый воздух поднимался к шторе, отчего она выгнулась, словно за ней прятался ребенок. Хотелось разбудить Мартина, но Памела не решалась. Тихий плач послышался снова — плакали где-то рядом с кроватью, на полу. Сердце забилось сильнее. В темноте Памела ощупью поискала руку Мартина, но рядом никого не было. Простыня успела остыть.