Женщина набрала еще теплого масла, руки скользнули по ребрам, от талии к подмышкам. В кабинете было тепло, но Памелу пробрала дрожь. Наверное, просто мышцы расслабляются. Она снова подумала про Мартина и Алису, и ей почему-то представилось, что она смотрит на них с высоты. Озеро Калльшён расположено между горами, лед на нем серый, как сталь. Мартин с Алисой — просто черные точки. Закончив массаж, женщина накрыла Памелу теплым полотенцем и вышла. Памела немного полежала, потом осторожно встала и надела лифчик. Сунула ноги в мокрые холодные тапочки. Вдалеке простучал вертолет. Памела перешла в кабинет дерматолога — блондинки лет двадцати на вид. Во время глубокого очищения и пилинга Памела задремала. Дерматолог как раз готовила маску из глины, когда в дверь постучали. Врач извинилась и вышла из кабинета. Памела услышала, как мужской голос что-то торопливо говорит, но слов разобрать не смогла. Через минуту женщина вернулась. В глазах у нее было странное выражение. — Мне очень жаль, но, похоже, произошел несчастный случай. — Какой, что еще за несчастный случай? — Памела говорила слишком громко. — Говорят, опасности нет, но вам, наверное, придется поехать в больницу. — В какую? — Памела достала из мешочка телефон. — В Эстерсунде. В больницу в Эстерсунде. 6 Идя по гостиничному коридору, Памела не замечала, что халат у нее развязан. Она набрала номер Мартина и с нарастающей тревогой стала вслушиваться в гудки. Никто не ответил. Памела побежала, потеряла тапку, но не стала возвращаться за ней. Из-за мягкого коврового покрытия шаги звучали глухо, будто она бежала под водой. Памела позвонила Алисе, но телефон переключился на голосовую почту. Нажав кнопку лифта, Памела сбросила вторую тапочку и дрожащими пальцами снова набрала номер Мартина. — Возьми трубку, — шептала она. Не дождавшись лифта, Памела выбежала на лестницу и, держась за перила, помчалась сразу через две ступеньки. На площадке второго этажа она чуть не упала, споткнувшись о забытое пластиковое ведерко с мастикой для пола. Памела обежала его и помчалась дальше, пытаясь понять слова блондинки. Опасности нет. Но почему они на звонки не отвечают? Спотыкаясь, Памела ввалилась в коридор третьего этажа, пошатнулась, оперлась рукой о стену, побежала. Задыхаясь, она достала карту-ключ, вошла в номер и бросилась прямо к письменному столу. Потянулась к трубке стационарного телефона, опрокинула подставку с брошюрами на пол, позвонила на стойку портье и попросила заказать такси. Натянула одежду прямо на бикини, схватила сумочку, телефон и вышла из номера. Сидя в машине, Памела продолжала набирать номера Алисы и Мартина и отправлять им сообщения. Наконец она дозвонилась до больницы. Ответившая ей женщина заявила, что не может ничего сообщить. Сердце зашлось, и Памела еле сдержалась, чтобы не наорать на женщину. За окном мелькали стволы, с деревьев рушился снег. В солнечном свете темной стеной выстроились ели. По просеке протянулись заячьи следы. Дорога была мокрой от снежной каши. Стиснув руки, Памела молилась, чтобы с Мартином и Алисой не случилось ничего ужасного. Мысли проносились в голове с дикой скоростью. Сначала Памела увидела, как взятая в прокат машина, переворачиваясь, катится вниз по снежному склону, потом — как медведица ломится через ельник, еще потом — как рыболовный крючок впивается в глаз, как нога ломается прямо над ботинком. Она позвонила Мартину и Алисе уже раз тридцать, она отправляла сообщения и электронные письма. Когда такси въезжало в Эстерсунд, ответа все еще не было. Больничный комплекс оказался большим; коричневые здания, застекленные переходы блестят на солнце. Снег таял, по асфальту бежала вода. Водитель повернул и остановил машину у въезда для «скорых». Памела расплатилась и с гудящей от беспокойства головой вышла из машины. Она торопливо прошагала вдоль коричневой стены, украшенной примечательным, похожим на дерево узором, пробежала, словно по загону, в приемный покой, на ватных ногах подошла к стойке регистратуры и назвалась. Собственный голос слышался ей, словно издалека. Дрожащей рукой Памела протянула удостоверение личности. Бородатый мужчина за стойкой попросил ее посидеть в приемной, но Памела осталась стоять, рассматривая собственные сапоги и черный коврик под ногами. Наверное, можно поискать на новостных сайтах информацию об автомобильных авариях, но Памела не могла заставить себя взять телефон. Еще никогда в жизни ей не было так страшно. Памела сделала несколько шагов, обернулась и посмотрела на бородатого. Ей казалось, что она не выдержит ожидания. Надо идти, искать мужа и дочь в разных палатах интенсивной терапии. — Памела Нордстрём? — К ней подошла санитарка. — Что произошло? Мне никто ничего не говорит. — Памела проглотила вставший в горле комок. — Не могу сказать. Переговорите с врачом. Они шли по коридору. Вдоль стен выстроились каталки, то и дело разъезжались двери с грязными стеклами. В приемной плакала какая-то старуха. В аквариуме рядом с ней стайкой плавали блестящие рыбки. Памела и санитарка вошли в отделение анестезии и интенсивной терапии. По коридору пробежали медсестры. В отделении был сливочно-белый пол и пахло дезинфицирующими средствами. Встретившая Памелу веснушчатая медсестра успокаивающе улыбнулась. — Я понимаю, что вы волнуетесь, — сказала она, пожимая Памеле руку. — Но опасности нет. Все будет хорошо, честное слово. Скоро вы сможете поговорить с врачом. Следом за медсестрой Памела вошла в палату интенсивной терапии. Ритмично всхлипывал аппарат искусственного дыхания. — Что произошло? — еле слышно спросила Памела. — Мы дали ему снотворное, но он вне опасности. Мартин лежал в больничной кровати, изо рта у него торчала пластиковая трубочка. Глаза закрыты. Врачи подключили мужа к множеству аппаратов, которые измеряли сердечную деятельность, пульс, уровень углекислого газа и кислорода в крови. — Но… У Памелы перехватило дыхание, и она оперлась о стену. — Он провалился под лед. Когда его обнаружили, он уже сильно пострадал от переохлаждения. — Алиса, — пробормотала Памела.