Примус между тем передал человеку толстый конверт и получил несколько купюр чаевых. Бурая собака вцепилась светлой в глотку. Зрители ревели. Светлая собака дрожала и судорожно упиралась лапами, но челюсти бурой сжимались на ее горле все сильнее. Эдгар разнервничался, на глазах выступили слезы. Он стал пробиваться к Примусу — красная куртка мелькала в толчее. Эдгар вытер слезы. Нацепить передатчик на Примуса в такой давке, наверное, будет несложно. — Эй, ты чего? — Какой-то бородач схватил его за локоть. — Ничего, — ответил Эдгар и взглянул пьяному в глаза. — Это же всего-навсего собаки, — улыбнулся бородатый. — Пошел ты. — Эдгар вырвал руку. — А знаешь, что бывает с теми, кто… — Отвали, — оборвал его Эдгар и стал протискиваться дальше. За спиной послышалось: «Девочка!» Примус уже куда-то делся. Эдгар поискал его взглядом. Оказалось, что Примус направляется к выходу. Эдгар, извиняясь, стал проталкиваться за ним. Инструктор волок погибшую собаку прочь, толпа расступалась. 62 Когда Эдгар вышел в темноту, со стороны склада уже снова доносился собачий лай. По причалу сновали люди, толпа направлялась к контейнерам и дальше, к ангару. Эдгар снова отыскал Примуса и заспешил за ним. Немолодой мужчина с татуировкой-свастикой на лбу отпил фанты из горлышка, рыгнул и вытер руку о живот. Следом за Примусом Эдгар шагнул в темный проход между контейнерами. Акустика вдруг изменилась, в ушах словно задвинулись люки. Пахло экскрементами и отбросами. По обеим сторонам метров на пятнадцать высились красные, желтые и синие жестяные стены. В поперечном проходе Эдгар заметил очередь из десятка мужчин; очередь тянулась к открытому контейнеру. На затянутой целлофаном кровати лежали голая женщина и крупный мужчина. Вторую женщину, в лакированной мини-юбке, подняли и унесли. На полу извивалась высокая блондинка; между ног у нее свисал презерватив. Седой хвост Примуса при каждом шаге мотался по спине красной куртки. Еще сотня метров по тесному проходу — и он скрылся в одном из открытых контейнеров. Эдгар, поколебавшись, вошел следом за ним в темноту, прокрался вдоль стены и остановился. Совсем рядом двигались люди, отовсюду доносились приглушенные голоса. В воздухе висел дымный запах каких-то химикалий. От подвешенного к потолку штормового фонаря исходил мутный бурый свет. Когда глаза привыкли к темноте, Эдгар разглядел с десяток человек. Люди сидели вдоль стен или лежали на полу. Примус стоял в дальнем углу перед человеком с бородой, заплетенной в косичку. Эдгар достал из кармана купюру и осторожно двинулся вперед по некрашеному фанерному полу. Примус купил пластиковую пробирку, в которой, по всей вероятности, содержалось чистое вещество. Человек с бородой-косичкой еще раз пересчитал деньги. Примус нервозно потоптался на месте и заправил седую прядь за ухо. Эдгар перешагнул через какого-то спящего и подошел к Примусу. Он сделал вид, что поднял с пола купюру, и протянул бумажку Примусу. — Держи, ты уронил. — Да? Вот черт, спасибо. — И Примус сунул бумажку себе в карман. Эдгар похлопал его по плечу, одновременно пристроив передатчик Примусу под воротник куртки. Примус поднял пробирку к свету штормового фонаря и сел к стене, задрав колени. Он готовил себе стеклянную трубочку. Какой-то парень стоял под фонарем и дрожащими руками сворачивал кулек из фольги. Эдгар рассматривал тощее лицо Примуса, морщинистые щеки, длинные патлы лежат на плечах. Примус расстегнул молнию куртки, достал из внутреннего кармана зажигалку и склонился над трубкой. Эдгар увидел, что передатчик съехал с воротника и вот-вот упадет. Надо закрепить его получше. А значит, надо подобраться поближе к Примусу. Примус, рот у которого стал мокрым, прогревал трубку над пламенем зажигалки. Над круглой чашей закрутилось облачко паров. Примус откинулся назад и закурил. Слезы потекли у него по щекам, челюсть вдруг напряглась, а губы побелели. Примус что-то нервно зашептал себе под нос, трубочка у него в руке задрожала. Эдгар опустился рядом с ним на колени и положил руку ему на плечо. — Ты в норме? — спросил он и закрепил передатчик как следует. — Не знаю. — Примус снова прогрел трубку. — Нет, не действует. Черт. Хочешь? — Спасибо, но… — Бери, бери, а то эта дрянь остынет, — нетерпеливо сказал Примус и поднес трубку Эдгару ко рту. Эдгар не успел просчитать последствия. Он втянул в себя дым, видя, как стеклянная трубка снова стала прозрачной. Эффект последовал незамедлительно. Мышцы отяжелели, и Эдгар привалился к стене рядом с Примусом. В душе вскипела паника. Надо посидеть спокойно, переждать кайф, а уж потом искать Йону. От пальцев к промежности поднялось ощущение восторга. Член затвердел, сердце забилось сильнее, губы закололо. — Я столько всяких лекарств принимаю, — вполголоса поделился Примус. — И иногда, когда курю, у меня только в башке стучит и челюсти сводит… Эдгар слушал его голос. Сознание у него было кристально ясным, он понимал, что чувством счастья обязан наркотику, но все-таки улыбался. Член пульсировал, джинсы натянулись. В темноте тихо переговаривались люди. Женщина с множеством тонких косичек улыбнулась Эдгару. Эдгар запрокинул голову назад, закрыл глаза и почувствовал, что кто-то расстегивает ему штаны, теплая рука мягко сжимает пенис. Дыхание стало прерывистым. Сердце забилось быстрее. Наслаждение было таким сильным, что все остальное потеряло значение. Рука мягко скользила вверх-вниз. Эдгар открыл глаза, моргнул в темноте и увидел, что над ним, желая взять его в рот, склонился Примус. Оттолкнув Примуса, Эдгар поднялся, застегнул джинсы поверх стоящего торчком члена и нетвердыми шагами направился к выходу.