Ворота на другом конце ангара были открыты, за ними виднелась пристань. Под потолком, охотясь за насекомыми, носились ласточки. Йона присмотрелся к бойцам и констатировал, что победа останется за боксером в красном. Он оглянулся на вход с пунктом контроля, на бар, но напарников нигде не было видно. Вдоль одной стены ангара, на втором этаже, тянулся кабинет, окна которого выходили в «зал». В теплом свете угадывались фигуры людей, тени двигались за стеклом. Боксер в синем что-то выкрикнул, замахнулся ногой, быстро крутнулся и нанес противнику удар по щеке. Голова мотнулась, противник с недоуменным видом отшатнулся в сторону и под звук гонга, оповестившего о конце раунда, упал на веревки. Букмекер в котелке, переходя от зрителя к зрителю, быстро заключал пари и выдавал квитанции. — Боксер в красном победит, бой закончится нокаутом, — сказал Йона, встретившись взглядом с букмекером. — Два и пять десятых. — Окей. Йона сделал ставку, получил квитанцию, и букмекер двинулся дальше. Боксер в красном сплюнул кровь в ведро. Пахло потом и линиментом. Второй боксер сунул в рот капу. Снова послышался гонг. Босые пятки гулко стучали по полу. Йона рассматривал зрителей, одного за другим, никого не пропуская, чтобы не упустить Примуса. Все глаза были устремлены на боксеров. За синим углом ринга стоял тощий человек в черной кофте с капюшоном. Йона не мог рассмотреть его лица, но поединок, кажется, человека не интересовал. Йона начал протискиваться к нему. Внезапно зрители заорали и вскинули руки. Боксер в красном обрушил на ребра противника град сильных ударов. Йону отпихнули в сторону, и он потерял человека в капюшоне из виду. Боксер в синем попятился и попытался прикрыть ребра локтем. Боксер в красном отбил его джеб, и руки «синего» немного опустились. Раздался шлепок, будто кто-то хлопнул в мокрые ладоши. Правый хук в щеку отбросил боксера в синем в сторону. Следующий правый хук угодил ему в висок, и у бойца подогнулось колено. Боксер тяжело рухнул на пол. Йона протолкался вперед. За вскинутыми руками публики ему было видно, как боксер в красном несколько раз пнул упавшего в лицо. Зрители завопили, раздались аплодисменты. Кто-то бросил на ринг стакан с недопитым пивом, пена брызнула на холст. Человека в капюшоне нигде не было видно. Почти все зрители побросали квитанции на пол. Направляясь за выигрышем, Йона рассматривал лица, не пропуская ни одного. Он снова поднял глаза и посмотрел на офис. Какой-то человек — может быть, сам Николич — стоял у окна, созерцая ринг. Он был не более чем силуэтом, но на его лицо ложились теплые отсветы. 61 Оставив Лауру в баре, Эдгар стал протискиваться вглубь ангара. Йону он заметил среди публики, наблюдавшей за боксерским поединком. Вместе с людским потоком он прошел в открытые ворота и оказался на пристани. Где-то агрессивно лаяла собака. Эдгар поискал взглядом Примуса, прошел мимо выстроившихся в ряд пластмассовых туалетных кабинок и зашагал по обширному участку, где высились контейнеры и портовые краны. Тощего человека в кожаном жилете рвало на крышку мусорного бака. Джинсы человека промокли от мочи; Эдгар успел заметить, что вены на обеих руках изъедены героином. Эдгар отвел взгляд. У причала стояли баржи и грузовые суда. Толпа, похоже, направлялась к большому ангару складского вида с полукруглой крышей. Дверь в торце была открыта, из нее доносились крики и собачий лай. Пройдя мимо большого погрузчика, Эдгар вместе с людским потоком влился в двери склада. Ангар оказался соляным складом, и обширный зал походил на заснеженный пейзаж. Половина его объема, со стороны противоположного торца, была забита солью, плотно утрамбованная соль высилась на пятнадцать метров, до самого потолка из пожелтевшего плексигласа. В передней части склада был устроен манеж, огороженный переносным забором. По полу тянулись белые следы тракторных гусениц, у стен намело соляные сугробы. Человек пятьдесят толпились вокруг манежа. В клетках, беспокойные и агрессивные, ждали крупные бойцовые собаки с невероятно мощными шеями и челюстями. Эдгар принялся высматривать Примуса среди возбужденных лиц. Стоя в толпе, он увидел, как в манеж вошел инструктор-дрессировщик. Обеими руками взявшись за поводок и ошейник, инструктор наклонился вперед. Собака встала на задние лапы. Все наперебой начали делать ставки. Зрители кричали, указывали на собак. Собаки до хрипоты лаяли и рвались с поводков. Судья в клетчатом плаще вскинул руку. Инструктор отцепил поводок. Продолжая держать собаку за ошейник, он что-то крикнул ей и еще немного подался вперед. Эдгар не видел, что происходит в другом углу манежа, но он понял, что другой инструктор делает то же самое. Судья отсчитал «три, два, один» и опустил руку. Оба инструктора отпустили ошейники. Собаки, взлаивая, бросились друг на друга и сцепились. Публика взревела и притиснулась к ограждению. Собаки, поднимая пыль, поднялись на задние лапы, передними вцепились друг в друга и принялись рвать соперника зубами. Бурая собака потемнее вцепилась противнице в ухо и трясла башкой, не разжимая челюстей. Опустившись на все четыре лапы, собаки ходили кругами, и кровь лилась на белый пол. Собака посветлее заскулила. Животы быстро раздувались и сжимались в такт дыханию. Бурая собака, не ослабляя хватки, мотнула головой, оторвала светлой собаке кусок уха и, держа трофей в зубах, отбежала в сторону. Мужчина, стоявший рядом с Эдгаром, засмеялся. Сердце у Эдгара стучало, как молоток. Он протиснулся вперед и вдруг увидел в дальнем конце склада Примуса. Эдгар сразу узнал его по фотографиям. Перед ним, без сомнения, был Примус: узкое лицо, кривые зубы и длинные седые волосы. Примус, одетый в красную кожаную куртку, что-то обсуждал с каким-то низкорослым человеком. Инструкторы орали, собаки, заходясь лаем, рвали друг друга. Собака посветлее упала на спину, вторая насела на нее.